Он горько усмехнулся и отвел взгляд.
Наконец-то я могу снова попытаться уравновесить проснувшийся вулкан эмоций.
– Ты, все-таки, изменила меня, Зоя, – с горечью в голосе признал Себастьян, глядя на поверхность стола и на мои дрожащие руки.
– Я не хотела этого, – прошептала я.
– Возможно, – снова усмехнулся он. – Но ты так все мастерски сделала, что я не понял, когда именно все то, чем я раньше жил отошло даже не на второй план.
Я слышала грусть в его низком голосе. Себастьян поднял глаза к моим, и продолжил:
– Я попробовал мир без тебя, Зоя. Он оказался адом.
Боясь даже моргнуть, я вслушивалась в слова, которые могли исцелить меня.
– Раньше я думал так о безденежье, о потери власти и комфорта. Я думал, что зависеть от женщины мыслями, эмоциями и телом – это худшее для меня. Но я даже и не предполагал, что могу адски страдать, обладая тем, что всегда считал смыслом своей жизни.
– Себастьян… – выдохнула я его имя, словно напела любимую мелодию своей души.
– Я хочу три дня твоей жизни, Зоя, – не останавливался он. – Хочу, чтобы ты провела их здесь со мной как моя жена. А когда они истекут, я приму твой выбор. Даже если он уничтожит меня.
Он положил ладонь на папку и подвинул ее ко мне.
Его предложение – лучшее предложение, которое он мне когда-либо делал.
Его слова – лучшие слова, которые я уже не надеялась услышать.
Я смотрела в зеркало, стоя в просторной спальне. В сумке, которую для меня собирала Латти, я нашла несколько вещей из своего гардероба. Сегодня день рождения Себастьяна и он ждет меня внизу. Он дал мне время отдохнуть, пока готовил ужин.
Моя рука дрогнула, когда я наносила розовую помаду на губы, которые целовал Себастьян, проводив к двери этой комнаты. Память постоянно воспроизводила его слова. Он хочет показать каким мужем может быть. А я хочу насладиться им. Моя душа ожила, а сердце вновь выстукивало его имя. Преданность ему казалась вечной, но только сейчас оно наполнялось робким и наивным счастьем.
Я выдохнула и в последний раз осмотрела свой наряд. Темно-синее узкое платье до колен, с обтягивающими рукавами, волосы собраны на левый бок и немного косметики на глазах и губах.
Сегодня я стану его. Он ясно дал это понять, а я даже не думала сопротивляться. Ведь моя любовь победила.
Почти.
Взявшись за ручку двери, я вдруг помедлила. В тот вечер, когда он чуть меня не изнасиловал, я очень испугалась. Себастьян сорвался. Он ревновал и злился. Что же будет с ним, когда он узнает, что его уверенность в моей измене – это самообман? Поймет ли он, почему я не оправдывалась, зная, что он не поверил бы мне? Осознает ли он, что гордость не позволила мне испытать унижения, слушая его обвинения и сомнения снова и снова?
Все. Пора срывать маски.
Я вышла из комнаты и направилась к лестнице. По мере приближения к гостиной, мой слух начал улавливать нежную мелодию с красивым женским голосом, напевающим по-испански слова о трогательной любви. Аромат приготовленных блюд насыщал обоняние, когда я спустилась на первый этаж.
Себастьян сидел за длинным обеденным столом в белой рубашке и черных брюках. Свечи, расставленные среди тарелок и бокалов, романтично мерцали огнем.
Мое сердце забилось сильнее, когда я посмотрела на профиль любимого. Он, словно почувствовав мой взгляд или услышав приближение, поднял глаза и встал из-за стола. Но не улыбнулся. Лишь скользнул взором по моей фигуре и обратно.
Я остановилась напротив, чувствуя себя чересчур взволнованно.
– Привет, – пробормотала я и робко улыбнулась. – С днем рождения!
Эскалант не смягчился. Что-то в нем настораживало. Его чувства состояли из накала переживаний и умозаключений, о которых я могла лишь догадываться.
– Спасибо. Ты очень красивая, Зоя.
Это не комплимент. Благодарить его не стоит. Ведь подобные высказывания несвойственны его характеру. Он сам дал понять мне об этом, кажется, уже давным-давно.
Мой судорожный выдох нарушил молчание, повисшее между нами после его слов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Единственное, что мне не нравиться, – продолжил он. – Это помада на твоих губах.
О, черт!
Я шагнула к столу и взяла салфетку.
– Это моя новая привычка, – оправдывалась я, смущенно стирая косметику, под его взглядом.
– Мне нравились твои прежние привычки, – тихо проговорил он. – Но от них не осталось и следа.
Я подняла глаза на высокого мужчину, услышав неприкрытую грусть в его словах.
– Давай-ка садиться за стол? – предложил он, отодвигая для меня стул. – Я жутко проголодался!
Глава 43
Расплата
Длинный обеденный стол, нежный аромат паэльи с креветками и мягкий свет свечей. Я сосредоточенно пыталась выудить наименьший кусочек морепродукта, чтобы сделать очередную попытку его съесть. Напротив меня, сверкая темными взором, расслабленно откинувшись на спинку высокого стула, сидел мой муж.
Мы играли в брак.
– Еще сангрии? – предложил Себастьян.
– У меня есть, спасибо, – промямлила я.
Вкусный слабоалкогольный коктейль с красным вином, бренди и кусочками фруктов был единственным, что я могла проглотить. Предчувствие чего-то нехорошего сковывало льдом все внутри.
В чем же дело?
Может, в его глазах, которые словно жги насквозь? Или в сердито сжатых губах, по которым он проводил пальцем? А может, в настораживающей пульсирующей жилке на смуглой шее?
– Ты очень мало съела, – подметил он тихим голосом с едва уловимой хрипотцой. – Тебе не нравится?
– Все невероятно вкусно! – ответила я.
Но вилку отложила и решилась не увиливать от своих подозрений.
– Но когда я волнуюсь, аппетит изрядно ослабевает.
Его темная бровь приподнялась:
– С чем связано твое волнение, Зоя?
О, неужели он не понимает?! Ах, да, ведь для него я уже искушенная и опытная. Обидно, черт возьми!
– Сама не знаю, – вздернув подбородок, бросила я.
Ах, гордость – моя погибель! И не только моя…
Себастьян еще сильнее сузил глаза и сделал вдох с приподниманием плеч.
– Зоя, помнишь, я однажды пытался тебя убедить, что ни за что не прощу твою… связь с каким-либо мужчиной?
Я, не моргая, выдержала его тяжелый взгляд.
– Даже не знаю, когда смогу такое забыть.
Он усмехнулся, но не глазами:
– Я очень зол из-за этого. Но знаешь в чем абсурд? В том, что я понимаю, что готов принять тебя, даже, несмотря на то, что ты изменила мне. Ведь я сам отдал тебя Варгосу.
И вдруг он резко хлопнул ладонью по столу, словно не сдержав всплеск ярости внутри себя. Я подпрыгнула вместе со столовыми приборами и испуганно хлопнула глазами.
– Черт возьми! – он покачал головой, сокрушаясь. – А ведь сейчас я так надеялся, что ты начнешь убеждать меня в своей невинности!
Наши глаза встретились, и я поняла, что он все еще ждет от меня оправданий. Казалось, самое время облегчить его страдания.
Но разве мой мучитель этого заслужил?
– А как же ты? – вызывающе спросила я. – Разве ты не собираешься убеждать меня в том, что рассказы о твоих оргиях на крыше дома, пьяные купания в джакузи с голыми девушками и конкурсы претенденток на твоих «кукол» – это всего лишь сплетни, Себастьян?
Его челюсти сжались, подчеркивая мужественный квадрат подбородка.
– Ты отказалась от меня. И я пытался выбить тебя из своих мыслей. Снова. Но как видишь, безрезультатно. Снова.
Волна безрассудного счастья нахлынула на меня своей силой, и я едва сдержала улыбку:
– Считай, что мы квиты, Себ.
– Не называй меня так! – грубовато потребовал он, хмурясь.
– А ты не ставь себя на ступень выше моей, – парировала я. – В отношениях подобная иерархия обрекаема на провал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Я учту, – великодушно пообещал он, но не смягчился. – Но квиты мы станем немного позже.
Моя рука с бокалом дрогнула и он, подметив это, самодовольно улыбнулся и дал понять, что поддерживает мое желание выпить.
