– Доброе утро, малышка! – прозвучал за спиной низкий голос Себастьяна.
Я, подпрыгнув, обернулась, едва не уронив горячую сковородку. Передо мной стоял абсолютно голый мужчина и улыбался. Я покраснела и смущенно захлопала ресницами, пытаясь по привычке отвести взгляд от пробужденного и невероятно красивого Себастьяна.
– Я не успела приготовить для тебя завтрак в постель, – пробормотала я, ставя сковородку обратно на плиту.
Себастьян приблизился и приподнял кончиками пальцев мое лицо за подбородок.
– Ты мой завтрак, – хрипло прошептал он и стал целовать мои губы. – Обед… Ланч… Ужин…
– Боюсь, меня надолго так не хватит… – восторженно хохотнула я, закрывая глаза и обхватывая его за шею, в призыве продолжения этого наслаждения.
Его волосы были влажными после душа, а дыхание – с ментоловой ноткой.
– Проверим? – искушенный Себастьян поднял меня за бедра и завел ноги к себе за спину.
В предвкушении новой эйфории от близости с любимым, я уже целовала его, прижимаясь спиной к стене.
– Внутри тебя мой рай... – горячо прошептал он мне в ухо.
Так он сделал наше утро совершенным.
За окном неустанно падали пушистые снежинки. Солнце даже не смело выглянуть из-за бесконечно снежных туч. Мороз всю ночь упоенно рисовал узоры на стекле, но теперь они превращались в дымку.
Из всех возможных идеальных дней – этот стал безупречным. Себастьян лежал рядом на кровати, а моя голова покоилась на его плече. Мы отдыхали после бурного пробуждения. Поднос с пустыми тарелками и чашками стоял на прикроватной тумбочке, на которой часы показывали одиннадцать утра.
– Хочу всегда так просыпаться, – тихо сказала я и поцеловала его в ключицу.
– А засыпать, как хочешь? – улыбался Себастьян, касаясь губами моего лба.
– Так же как вчера, – прижалась я к нему сильнее.
– Тебе все еще рассветы нравятся больше? – спросил он, лениво поглаживая меня по спине.
– В Барселоне мне нравится все, – призналась я. – Ведь в ней живешь ты.
Он хмыкнул:
– Значит, тебе невероятно повезло!
Я непонятливо подняла к нему лицо и уловила медовый взгляд, который сверкал золотистыми искорками озорства.
– Тебе было бы сложнее полюбить вместо Барселоны, скажем… Оймякон.
– Что это?! – рассмеялась я, приподнимаясь на локтях.
– Самый холодный город в мире, – пояснил он и недовольно заерзал, снова привлекая меня к себе. – Представь, если бы я жил там, где температура воздуха больше, чем минус пятьдесят градусов?
Я шутливо задумалась:
– Но ты и выглядел бы тогда иначе, верно?
– Конечно! – фыркнул он. – Думаешь, легко источать обаяние, когда даже слюни во рту замерзают?
Сдерживая новый приступ смеха, я напущено серьезно посмотрела на него:
– Наверное, мне было бы непросто рисовать твои портреты со свисающими сосульками у рта… – протянула я. – И не лопаться от смеха!
– Ах, вот ты как, проказница! – рассмеялся Себастьян и навалился на меня, уложив на спину.
Мой смех прекратился под его чувственным взглядом. Он погладил меня по скуле и судорожно выдохнув, прошептал:
– Спасибо, что полюбила меня, Зоя Рольдан.
– Я… – прохрипела я, сглатывая комок эмоций: – Я – Солер.
Он замер. Я слышала бешеное биение его сердца, через наши тела прижатые друг другу.
– Так, может… уже Эскалант? – с надеждой прозвучал его голос.
Я опустила глаза, но лишь на миг, ибо всегда хочу смотреть на него.
– Другою быть уже не смогу! – горячо прошептала я.
Себастьян простонал и припал к моим губам в жадном поцелуе.
Последний вечер этого насыщенного года оказался снежным и тихим. В камине горел огонь, усиливая уют окружающей атмосферы. У меня выросли крылья из нежных перышек счастья и любви мужчины, который сидел за столом и не спускал с меня медовых глаз. А я, летая по кухне, готовила ужин.
Себастьян, подперев подбородок кулаком, восседал на высоком стуле и довольно улыбался. Одетый в темно-красный джемпер и синие джинсы, он выглядел невероятно притягательным. В отличие от меня. Ведь он так и не позволил мне надеть что-то из привезенной одежды. Вместо этого, Себастьян нарядил меня в свою черную рубашку… и все. Лишь после долгих уговоров, он великодушно разрешил мне надеть нижнее белье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В мужской рубашке и в комнатных уггах, вязанных рождественским узором, я чувствовала себя странно и невероятно счастливо. Словно перенеслась в другой мир или вышла из кинозала, где смотрела жуткую драму с элементами триллера. Но все, кино закончилось, книга дочитана, и я вернулась в реальную жизнь, где меня ждал он. Мой совершенный, идеальный и любимый Себастьян Эскалант. Даже страшно от силы любви, которую я испытывала к нему.
Разве можно так горячо любить?..
– О чем ты задумалась, малышка? – прервал мои мысли Себастьян тихим голосом с неприкрытой тревогой.
Я резала шпинат и подняла на него глаза.
– О том, что невероятно сильно люблю тебя, – призналась я.
Напряжение и тревога ушли из его глаз, блестящих темным золотом.
– Мне всегда будет мало, малышка!
Он потянул ко мне руки, но я мотнула головой:
– Себастьян, если я подойду, то ужин закончу только завтра и новый год мы встретим голодными!
Эскалант обреченно вздохнул и снова расположил подбородок на ладонь.
– Зоя?
Я сбрасывала с разделочной доски овощи на противень для гриля и снова отозвалась взглядом.
– Я очень хочу тебя спросить кое о чем, но никак не решусь.
Нерешительный Себастьян?! О, это сногсшибательная новость!
Но я вдруг замерла, понимая, что он хочет сделать мне предложение. Настоящее!
– Спрашивай, – взволновано задрожала я.
– Ксавьер влюблен в тебя? – резко выдохнул он, глядя мне в глаза.
Я моргнула несколько раз, чтобы скрыть разочарование во взгляде.
– Не знаю, Себастьян. И очень надеюсь, что нет, – улыбнулась я, возвращаясь к приготовлению лагмана с курицей.
– Я помню ваш поцелуй, – тихо сказал он. – Все ваши поцелуи.
– Первый – это спектакль для тебя, – вспомнила и я. – А второй – эмоциональный всплеск. Но оба стали неожиданностью для меня.
Я тряхнула головой, прогоняя печальные чувства, и продолжила:
– Ксавьер очень хороший друг! Он всегда был уверен в наших с тобой чувствах. Намного больше, чем я и ты.
В повисшей тишине я услышала потрескивание дров в камине.
– Как я мог тебя отпустить? – голос Себастьяна был полон раскаянья.
Нож, которым я нарезала лук, застыл в воздухе над разделочной доской.
Какая тоска и сожаление в этих медовых глазах!
– Просто я не пыталась остаться, Себастьян, – печально прошептала я.
Он резко встал и шагнул ко мне.
– Не делай этого!
Обхватив меня за плечи, он смотрел с высоты своего внушительного роста.
– Что? – встревожилась я.
Эскалант несколько секунд просто изучал мое лицо, словно пытался запомнить.
– Не ищи мне оправданий. От этого только хуже! – уверил он.
И обнял меня так крепко, что даже дышать стало сложно. Он дал понять, что счастье от его присутствия мне нужно гораздо больше, чем воздух.
Глава 46
Лучшее в жизни
– Когда ты поняла, что любишь меня?
Я нежилась в его объятиях, глядя на огонь в камине. Ужин остался позади, а до нового года оставалось меньше часа. На столике перед нами стояла бутылка шампанского в ведерке со льдом, а рядом – два бокала. Себастьян расставил несколько десятков горящих свечей и выключил свет. Гостиная погрузилась в волшебство, очаровывая нас неповторимым моментом.
– Когда услышала твой голос, – не задумываясь, ответила я и, улыбнувшись, потерлась щекой об его свитер на груди: – Я была в студии, когда ты приехал вместе с Виктором. Ты критиковал дом, говорил, что все нужно переделывать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Да, это на меня похоже! – хмыкнул Себастьян.
– Дверь в студию была открыта, – я погрузилась в воспоминания: – И услышав твой баритон, я не смогла ее закрыть и лишить себя удовольствия. Но Виктор увел тебя в кабинет. Я вернулась к работе, но постоянно представляла, как должен выглядеть мужчина с таким голосом.
