— «...Нам показалось, что не священники приехали укреплять народ, а народ укрепляет священников»...
Владыка Сергий также взял на себя окормление православного населения областей, прилегавших к его экзархату и занятых немцами, которые относились к юрисдикции Лиенинградского митрополита. Это было законно с точки зрения канонического права, так как митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) оказался в блокированном Ленинграде. В итоге, Псковская миссия охватила Псковскую, Новгородскою, отчасти Ленинградскую и Тверскую область — то есть, те территории, откуда шла — «РУСЬ ИЗНАЧАЛЬНАЯ и ЯЗЫЧЕСКАЯ».
Первый храм открытый Псковской миссией в Ленинградской области, состоялся 19 сентября 1941 г. в посёлке Тайцы, в местной церкви святого Алексия. Храм был закрыт в 1939 г. и превращен в клуб, а уже в сентябре 1941 г. местные жители добились разрешения германской администрации открыть любимую церковь. Вскоре рядом с ней запылал огромный костер — прихожане выносили из храма подшивки советских газет, портреты Ленина, Сталина и т. п. и бросали все это в огонь. Военнослужащие Вермахта находившихся в Тайцах, помогли побелить стены храма и изготовить для него кресты. Из соседней Александро-Невской церкви в Алексеевскую были перенесены чудом сохранившиеся там иконостас и утварь. На первую службу вместе с местными жителями пришли немецкие солдаты, а церковный хор часто приглашали для выступления в германский санаторий, разместившийся в бывшей усадьбе Демидова.
Интересный случай был в Вырице, которая в годы войны, стала крупнейшим церковным центром Гатчинского благочиния, Ленинградской епархии, на которой действовали пять храмов и два монастыря. Накануне войны все вырицкие церкви были закрыты, и первые богослужения возобновились в конце августа 1941 г. в храме Казанской иконы Божией Матери. Эта высокая деревянная церковь чуть не погибла при отступлении советских войск. Была послана специальная команда для ее подрыва, как возможной цели для наводки немецкой артиллерии, но офицера, которому было поручено руководство акцией, войдя в церковь, ударило молнией, он умер, а солдаты в панике разбежались. Успех миссии превзошел все ожидания. Во всей Псковской области после богоборческого режима советской власти к 1941 году из 1200 осталось всего 2 действующих храма и церковная жизнь фактически умерла. За время существования миссии в огромной области, было открыто больше 400 приходов. Кроме чисто религиозной деятельности, велась просветительная и социальная благотворительная работа, которая является основой для продвижения миссионерской работы. В конечном итоге на оккупированных территориях СССР фашисты открыли 10 тысяч церквей, 99% которых, были закрыты наступившей Советской армии.
Тайное правительство Рокфелера реально осознавало, что у Советов возникла серьезная опасность, что Гитлер сделает мученичество Русской Православной Церкви своим политическим козырем — то была сильная карта! Поэтому, чтоб отнять эти козыри и успокоить западную общественность, что типа «Антанта помогает антихристам», союзники потребовали обеспечить свободу религии в СССР.
Осенью 1941-го, оставшись один на один с германской военной мощью, Сталин дико метался и не знал, что делать. Требовалось время, чтобы перестроить промышленность на военные рельсы. Жизненно важно было получить помощь от Штатов и Англии. Президент Рузвельт готов был эту помощь оказать, но общественность Америки помнила предательство Сталина по отношению к европейским демократиям, его массовый политический террор внутри страны и удушение церкви. Президент США получил сотни писем от католических и православных приходов Америки, которые предостерегали его от помощи безбожной России. Когда в августе 1941 года США и Англия подписали первый союзнический документ, так называемую Атлантическую хартию, американские изоляционисты резко критиковали ее за то, что документ этот предусматривал защиту только трех свобод и не принимал в расчет четвертой: свободы религии. Сторонники изоляционистов заявили, что Рузвельт и Черчилль капитулируют перед безбожной страной большевиков. Рузвельт не скрыл от Сталина своих трудностей. В демократической стране власти не могут притворяться глухими, если большая группа населения выражает неудовольствие государственной политикой. Прибывший в Москву в конце сентября 1941 года личный секретарь президента — А.Гарриман, сказал Сталину, что общественность США обеспокоена судьбой Церкви в СССР. Сталин сделал вид, что этому вопросу серьезного значения не придает, но телега Гарримана его насторожило. Не такие были у СССР тогда дела, чтобы плевать на общественное мнение США.
Таким образом с двух сторон — из Европы и Америки — напирала на Сталина проблема российского православия. Напирала тогда, когда сам он совсем еще не готов был потакать церковникам и благодетельствовать верующим, тем более, когда в октябре 1941 года немцы подошли к окраинам Москвы и возникла реальная опасность падения столицы. В верхах НКВД врубились, что глава православных — митрополит Сергий, может оказаться для гитлеровцев жирным трофеем. По логике Сталина, в таких случаях предполагаемый «вражеский трофей» надо либо уничтожить, либо вывезти. Расстрелять было проще, но тогда могли поднять вой западные союзники.
Митрополит Сергий (Страгородский) — патриарший местоблюститель, впоследствии ставший с разрешения Сталина Патриархом, одна из самых одиозных фигур Православной церкви, которого одни восхваляют за спосение церкви, а другие призирают, за то, что он — НЕ ПРИЗВАЛ ВЕРУЮЩИХ на борьбу с Большевистскими антихристами! Белые эмигранты и воевавшие в составе частей РОЛ, особо вменяют ему лживую книгу «Религия в СССР», которую он написал под диктовку Сталинского Гебельса — Ильи Эренбурга и Декларации 1927 года, в которой утверждалось, что «... мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и Советским Правительством».
В 1930 году он, в интервью иностранным СМИ, он утверждатл, что Русская Церковь имеет около 30 тысяч приходов и 163 епископа, а закрытие храмов объясняется распространением атеизма!!! В реальности, как свидетельствуют историки, если к 1928 году Русская Православная Церковь и имела более 30 тысяч приходов, то в 1928 году закрыто было 534 церкви, а в 1929 — уже 1119 храмов. В 1930 году упразднение православных общин продолжалось с нарастающим темпом. В Москве из 500 храмов, к 1 января 1930 года оставалось 224, а через два года — только 87, в Рязанской епархии в 1929 году было закрыто 192 прихода, в Орле в 1930 году не осталось ни одной православной церкви!
Как говорят адвокаты Сергия, все подобные заявления делались под давлением безбожного режима и ради сохранения тех крупиц церковной жизни, которые еще теплились в стране. Подобной риторики от митрополита Сергия требовали и в связи с началом Великой Отечественной войны, и снова на весь мир прозвучали не соответствовавшие действительности слова о том, что в СССР религия не притесняется, а фашисты, якобы, на занятой территории разрушают Церковь, уничтожают православные святыни и преследуют верующих. Но если предыдущие сообщения такого рода вызывали громкие возражения лишь в среде эмигрантов и чад Зарубежной Церкви, то теперь весь мир увидел, что это лож, так как немцы снимали на чб-камеры репортажи об открытие церквей Псковской Миссией!...
Вообщем, когда Вермахт подошёл к МСК, Сергия решили срочно вывозить. В НКВД изготовили официальную бумагу — распоряжение Московского городского Совета депутатов трудящихся N 3/331 от 7 октября 1941 года, в которой митрополиту Сергию и его патриархии предписывалось покинуть Москву и направиться на жительство в город Оренбург. В дороге Сергий разболелся и товарный вагон, в котором он ехал, повернули на Ульяновск, родину Ильича — Ленина!
...Вопрос «О РЕЛИГИИ» снова всплыл в декабре 1941 года, когда Президент составлял проект декларации «Объединившихся держав» (будущих объединенных Наций). В Америке и Англии документу этому придавали большое значение. Каждый пункт обсуждался со всех сторон. В декабре 1941г, в Белом Доме за обедом Рузвельта с Литвиновым, президент США сказал так:
— Вы получите очередную помощь, только тогда, когда включите в декларацию Атлантической хартии — упоминания о свободе религии.
— Мы можем согласиться лишь с одной фразой «свобода совести»!
— Ок! Свобода совести — это хорошо! Но слово «религия» — лучше! Поймите, ЭТО всего лишь декларация на бумаге! У нас в США провозглашается четыре свободы и одна из них — религия. Кстати! Наш традиционный джефферсоновский принцип свободы религии, имеет столь широко демократический характер, что включает право не придерживаться вовсе никакой религии!
