поврежденное место.
– Больно! – сквозь назревавшие слезы заорала она.
– Нужно защищаться, – невозмутимо отвернулась от нее войница. – Щит придуман именно для этого. Но щитом можно и нападать. Бить, как вы заметили, нужно в уязвимые места: в печень, в голову, в ключицу. Можно в локоть или в кисть, а также под навершие меча, в область запястья, это сломает удар противника, приведет к травме руки или потере оружия. Что нам, собственно, и требуется. Повторите в парах.
Начались спарринги. Разбились самостоятельно, само собой – покомнатно. Каждая комната давно стала как бы маленькой семьей, отношения переросли дружбу, превратившись в нечто большее. Говорят, в тюрьмах заключенные сбиваются в такие маленькие «семейки». Ничего общего с гармонизацией гормонального фона, исключительно выживание и поддержка друг друга под лозунгом «один за всех и все за одного». Здесь получилось так же, каждая ученица держалась за соседку и защищала ее. Исключение – Аглая. Она надменно возвышалась над всеми, считая Варвару кем-то вроде слуги.
– Отлично для начала, – оценила наши потуги Астафья. – Хватит. Теперь представьте, что напарнице задели клинком бедро.
– Поцарапали? – с надеждой поинтересовались мелкие.
Войница улыбнулась:
– Кого волнуют царапины? Серьезно рубанули. Мясо разошлось, кости – вдребезги, кровь хлыщет, невыносимая боль не сдерживает всякий там визг-плач и валит в обморок. Задача: оказать первую помощь и доставить в лагерь, который для первых номеров будет, скажем, у поленницы на той стороне поля, для вторых – здесь. Раз, два, начали!
Большинство еще удивленно переглядывались, а Аглая, Карина и Феодора в своих парах уже рвали под латными юбками штанины на длинные полосы. Зарина по примеру сестры проделывала то же самое. Поняв, что в каждой паре вначале дело касается только одного, я успокоился. Тома тоже стояла, наблюдая за действиями своей соседки как бы снаружи, с позиции ведомого.
Аглая заставила Варвару лечь. Карина работала с Томиной ногой в стоячем положении: стоит – значит, ей так больно, что лечь не может, логично?
Зарина продолжала коситься на сестру и повторяла за ней движения. Присев возле меня, она сделала вид, что отирает и промакивает кровь. Покончив с этим, ее руки принялись кружить вокруг моего бедра, наматывая бинт. Пришлось чуть шире расставить ноги. Совершив оборот и перехватывая бинт между бедер из ладони в ладонь, Зарина упиралась в мой бок лицом и грудью, ее руки странно качались, подрагивая и двигаясь не только по горизонтали, но и в некоторой вертикальной амплитуде. Мне стало неуютно. Но разве такое выскажешь?
Наконец, Зарина закончила и поднялась, ее спинка подставилась мне: влезай, труп недоделанный. Пришлось обхватить за шею и налечь всей массой. Когда Зарина двинулась вперед, я помог «здоровой» ногой. Астафья заметила, но правилам это не противоречило.
Мы медленно тащились через поле. Рядом пробежала Карина, Тому она несла на руках. Аглая с перекинутой через плечо Варварой тоже промчалась, как ветер. Остальные действовали по нашему с Зариной примеру.
Естественно, мы поперлись насквозь через бассейн – иначе Астафья не одобрит. Промокли, устали, едва выбрались. Сапоги смачно хлюпали и чавкали, отовсюду текло. Зарина хрипела, выбиваясь из сил, трясущейся походкой она дотащила меня, намокшего, и оттого еще более тяжелого, до поленницы и обрушила на траву, упав рядом.
– Ну, ты и тяжел-лая, – просипела она боровшимся с одышкой голосом, а на удлиненном окончании подавилась смешком. В прямом смысле. Кашель сотряс тельце, но глаза смеялись.
Я уже рвал собственную штанину. Приподняв ногу Зарины, я упер ее себе в плечо и принялся быстро перематывать. Мокрая ткань сочилась влагой, которая сливалась водяными дорожками под доспешную юбку. Впрочем, там было не суше. Из сапога тоже текло, прямо на свеженаложенную повязку.
А ведь есть чудесное решение проблемы! Ладонями я вздернул обе ноги Зарины кверху – она не успела ни возмутиться, ни испугаться. Хлынуло. Сапоги стали легче в три раза. Положив их на траву, я опрокинулся на спину и освободил от лишнего веса собственную обувь. Затем я принял «раненую» на руки, прижал к груди, и, стараясь не глядеть ей в лицо, понесся обратно – как Карина с Томой.
Бежалось легко, почти летелось. Бассейн я миновал быстро, приподняв ношу над водой. Тонкие руки крепко и приятно обнимали меня за шею.
На финише мы оказались пятыми: другие тоже обладали волей, выносливостью и способностью быстро учиться.
– Отлично! – похвалила войница и подождала, пока подтянутся последние. – Теперь…
По ее сигналу к нам вышел один из войников. Савва, узнал я. До сих пор он никак себя не проявлял, кроме сопровождения караванов и охраны периметра. Теперь он вынес… барабан! Первый музыкальный инструмент в новом мире.
Савва опустился на траву, барабан занял место между коленями.
– Танец – не только разминка, но и тренировка многих движений боя, – объявила Астафья. – Для кого в новинку – следите за движениями остальных, повторяйте. Савва!
Войник задал ритм.
– Танец-бояк. – Астафья с места влетела в танец, принявшись выделывать па, схожие со многими славянскими танцами. Имею в виду мужские партии. – Начали!
Ее ноги в сапогах и поножах выкидывались в ударах вперед и в стороны: стоя, в движении и в приседе. Мощные взмахи руками сокрушили бы любого, кто приблизился, тело в доспехах легко крутило сальто. Астафья раскладывалась веером и вращалась вертолетом, создавая вокруг себя мертвое пространство, как при вращении меча. Ученицы синхронно повторяли. Почти все – от Аглаи до мелких. Карина, Зарина, Тома и я оказались в аутсайдерах. Еще несколько учениц не справлялось, но они хотя бы знали движения.
– Теперь – боень! – крикнула войница.
Продолжилось то же, но в медленном темпе. Савва колотил ладонями по гудящей коже, выдавая нечто вроде марша. Астафья, закрыв глаза, самозабвенно выдавала новые и новые движения. Красиво и страшно – если представить себя в пределах поражения. Словно в ответ на эти страхи раздалось:
– Парный танец!
Умеющие устроили нечто вроде бразильской капоэйры, только с элементами культуры другой части света. Астафья подошла к нам, неумеющим.
– Смотрите. Запомните два движения. Удар ногой, уход. Повторите.
Получилось.
– Теперь в ритме, друг против друга. Первый номер с удара, второй с ухода, по очереди. Раз!
Нас с Зариной понесло. Ритм гипнотизировал. Тела, выстреливавшие и уходившие с линии выстрела, впали в транс. Завороженно повторяя два движения, мы не желали выходить из странного танца. Одновременная притягательность и смертельность сдвоенных игр на фоне стучавшего в головах «бумс-бумс-бумс» уносила в космос.
– Стоп!
Оказывается, мы почти высохли и снова взмокли, теперь от пота. Правда, обнаружилось это не сразу, а когда отдышались.
– Поздние завтрак с обедом сегодня компенсируются ранним ужином, –
