— Да ладно… а я был бы непротив, если бы мне Вика глазунью каждое утро подавала! У нас с такой работой — хорошо, если поужинать удается…
— Слушай, так давай я тебе пару ячеек дам? Сам будешь жарить?!
— А что, согласен! — сказал Егор.
— Так ты есть будешь?
— Виталь, буду, только давай потом… сейчас с миной разберусь, а потом поедим… если получиться… А то с полным брюхом ползать неудобно…
— Это точно! — сказал Виталий, похлопав себя по выпирающему животику. — Набрал, представляешь, десятку за два месяца!
— Я заметил.
— Ну, а что… неподвижно сидим здесь, — с негодованием развел руками Невон, — вот и растет боевой мозоль.
— Не страшно, — махнул Егор, — рассосется! Пойдем, покажешь, где эта мина стоит…
Мина стояла в зарослях сухой травы, недалеко от бруствера ночного поста наблюдения, направленная на бойницу поста. Прежде она была установлена на дереве, и была направлена в противоположную теперешнему положению сторону. Была направлена в сторону вероятного противника.
— Виталь, о том, каким образом она была установлена в нынешнее положение, ты, надеюсь, догадываешься?
— Ну, думаю — да… Ее ночью переставили…
— А ты молодец! — сказал Егор. — Верно мыслишь, не днем же ее… А знаешь, что делал в это время часовой?
— Спал.
— В точку! Часовой в это время спал, поэтому даже не услышал, как у него мину воруют. Хорошо, что ему еще голову не отрезали!
— Сукины дети, ничего не бояться, а! — искренне возмутился Невон. — Что делать будешь?
— Саперной кошкой сорву, — деловито сказал Егор. — У меня однажды случай был… Вышел я как-то ночью поссать, смотрю, часовой в беседке сидит, положил автомат на колени, и спит. Я дежурного зову, говорю ему: я — за горло, а ты, в это время, автомат вырывай из рук. Мы изготовились. Я в замок, и душить его начинаю, а дежурный за автомат схватился и давай тянуть. Я на кодык напираю, а дежурный никак ствол из рук не вырвет… Неотпускает, сука! — распутывая фал саперной кошки, рассказывал Егор. — Боец уже покраснел, но автомат из рук не выпускает, и встать не может — дежурный в скамью ногой уперся меж ног его… А потом боец как завопит: «на нас напали!»; даже я испугался. Представляешь: ночь, тишина, и в этом мороке — «На нас напали!», то-то же!.. — раскрутив фал, Егор уложил его кольцами к своим ногам, изготовился и кинул саперную кошку в сторону МОН-50, продолжая рассказывать. — Короче, после этого солдат совсем перестал на службе спать… — Егор наклонился за лежащей в ногах веревкой, и посмотрел на Невона. — Ты их не пугаешь, бережешь… а потом он нежно так губки сложит и уснет на боевом посту…
Кошка упала за миной, немного в стороне от нее. Егор недовольно сплюнул, и осторожно стал подтягивать ее обратно. Снова уложив фал кольцами, чтобы веревка не путалась при броске, раскрутил ее как лассо, и снова бросил в сторону «монки».
— Как их пугать, сопливые еще, — сказал Виталий, — жалко…
— Жалко… — повторил Егор. — А которого убило, не жалко? Чё-то я не заметил, чтобы кто-нибудь шибко расстроился?
— Зря ты так… мы, кстати, сказали солдатам, что ему операцию сделали, что жить будет…
— Ну и зря! — жестко оборвал Егор. — Рано или поздно все равно узнают…
— Лучше поздно… — предложил Невон.
— Виталя, ну-ка давай, отходим, кажись, зацепил… — Егор натянул фал, распустив его на всю длину. — Сейчас узнаем, что за профи ее ставил…
Егор плавно потянул за конец веревки. Раздался сухой щелчок, и Егор резко поддернул мину на себя. Егору даже почудилось, будто он услышал свистяще-шелестящий звук отделившейся гранатной скобы… А через три секунды раздался взрыв.
— Это что, мина? — спросил Виталий, вжавшись в холодный грунт.
— Сомневаюсь. Мина не сдетанировала… всего лишь граната! — Егор поднялся на руках, и попытался выглянуть из-за укрытия. — Ждем пять минут, после этого я пойду, досмотрю, и на этом я думаю закончим…
— А что с миной? — спросил Невон.
— А что с миной? — озорно спросил Егор.
— С миной-то, что бужешь делать?
— А что с ней делать? Мина, как мина, поставлю обратно.
— А если опять сопрут?
— Виталя, ты, ей Богу, как дитя! Сопрут, так сопрут, новую поставим!
— Не жалко?
— Виталь, помнишь, 48 полку с нашей бригады придавали один минометный расчет… в Аргуне те стояли… Наши еще в засаду попали, и один из «камазов» с минами улетел с обрыва, и его не достали?
— Ну и что?
— Так вот, я эти мины сейчас в городе нахожу. Их в качестве фугасов мне подкидывают. Думаешь, нашим артиллеристам их жалко? То-то же! Пусть лучше часовые службу несут, бдительнее, того глядишь и мины будут целы… И овцы тоже…
* * *
Следующим утром, Егор сидел на переговорном пункте Ленинской комендатуры. Заказав переговоры, ждал соединения. С самого утра, Егор испытывал какое-то странное тревожное чувство и хотел, наверняка знать, что дома все в порядке. Эту тревогу Егор почувствовал сразу, как только проснулся. И тащил ее до самой комендатуры, сквозь городские улицы — Богдана Хмельницкого и Маяковского, мимо полных темного равнодушия бесчисленных квадратиков темных окон и дворов, в надежде, что только телефонный звонок, что-то изменит, исправит. Проснувшись рано утром, Егор снова и беспричинно вспомнил о Федорове и Васине, эти воспоминания остро врезались в его память и ум, от этого Егор был на взводе, — это чувствовалось в каждом его движении, в каждой команде. И все началось еще с Хмельницкого…
Егор шел по правой обочине, по которой ходил Федоров, и позже ходил Васин. Превозмогая раздражение, Егор шел по правой стороне, цепляясь глазами за скользящий под ногами асфальт, пустые окна восьмиэтажек. Нечаянно посмотрев налево, Егор неожиданно наткнулся глазами на какого-то неприметного человека в сером пальто и черной шапочке. Он стоял у самой дороги, и между ними было двадцать пять-тридцать метров. Но Егора привлекло, ни его пальто, ни тем более шапочка. Незнакомец нервничал, и смотрел немного дальше того места, где в этот момент находился Егор, и куда двигался. Втянув носом морозный воздух, Егор попытался установить, таким образом, невидимую с ним связь: «Чё ты тут делаешь, мужик? Чё ждешь?» — мысленно спросил Егор незнакомца. И тут же Егор услышал его грубый беззвучный ответ: «…жду момента!» — Егора передернуло. Он пригляделся к незнакомцу, пытаясь понять его намерения. Чужак стоял у самой дороги, украдкой поглядывая на Егора… на место… и снова на Егора.
Егор тщетно пытался разглядеть что-либо перед собой, глядя на землю, на обочину, на деревья, на столбы, под столбы… его глаза сумасшедше вращались по кругу, в попытке за что-нибудь уцепиться, за что-то важное, демаскирующее… смертельное, и какое-то странное возбуждение появилось в его руках, ногах, а затем и во всем теле. В голове вертелись безудержные мысли, которые, казалось, требовали принятия какого-то быстрого решения, но Егор не находил его: что-то было странное и необычное в поведении человека, — какая-то суета, притягивающая внимание Егора, но что именно Егор не понимал… Егор снова бросил взгляд на чужака. Тот стоял, разглядывая правую обочину, но теперь он кротко оглядывался, словно готовился бежать прочь и искал путь отступления.
Егор огляделся по сторонам в поисках Стеклова. Володя шел далеко, рядом с Крутием. Егор занервничал:
«Подрывник?! Наблюдатель?! Остановить разведку?! Не докричусь! Спугну, и он взорвет… Что, что, что… что делать?!» — Егор замедлил шаг и снова взглянул на незнакомца в пальто. Их глаза встретились.
В этот момент, Егора обогнал Польщиков, шедший третьим номером саперного дозора. Егор замер. Теперь между ним и человеком в пальто было не больше двадцати шагов, их разделяла только дорога. Теперь Егор видел его куда отчетливее: поднятые плечи, бегающие глаза… короткие руки, кисти которых незнакомец то сжимал в кулаки, то разжимал. В своих, Егор чувствовал такое же напряжение. И он нервно пристроил палец на холодном курке автомата. Палец подрагивал. Но теперь Егор чувствовал себя уверенней. Пристроив вторую руку на цевье автомата, висевший на ремне через шею, Егор потянул громоздкую «железяку» книзу, чувствуя напряжение во всем теле.
— Если только… хребет сломаю! — пробурчал Егор, не то, объясняя себе, не то, обещая это незнакомцу. — Только попробуй!
Незнакомец оглянулся. Егор поглядел ему за спину. Вокруг были люди. Их было немного, но они, в случае чего, мешали бы вести Егору прицельный огонь. Егор окинул взглядом улицу.
За спиной человека в сером прошла женщина с ребенком; чуть дальше — сгорбившись, брела пожилая женщина с бесформенной ситцевой сумкой… Чуть левее — стояла машина… мужчина… с машины женщины выгружали хлеб. В доме, за спиной незнакомца, кто-то курил на балконе второго этажа…
«Если что… никого не пощажу, буду стрелять! — кружилось в голове Егора. — Буду стрелять! Пощады не будет!» — и Егор, не справившись с возбуждением и злостью, демонстративно «ткнул» пальцем в чужака…
