— Напишу. Извините, товарищ полковник, мне по «вертушке» опять звонят.
Патрикеев согрел кипятильником стакан воды, заварил пакетик недорогой "Принцессы Нури", сделал несколько глотков обжигающе горячего несладкого чаю и с огорчением вынужден был констатировать, что разгадка загадочного происшествия в Институте проблем мозга проходит мимо его мозга, не встречая никаких откликов.
"Так что же там произошло? — размышлял полковник. — И кто такая М.? Действительно ли больная с рецидивом буйного развития шизофрении, или это свидетельница опытов профессора Морова?"
"ББ". ОПЕРАЦИЯ «БЕРЕТТА»
У Бориса Борисовича, президента группы «Перекат», включавшей в себя ряд мощных добывающих, перерабатывающих холдингов, внешнеторговых объединений, заводов, газет, пароходов, как говорится, а также банк «Логотип», была страсть. Он обожал стрелковое оружие. Конкретно пистолеты.
В его кабинете висели не картины знаменитых мастеров живописи, хотя он мог бы себе позволить и Рембрандта, и Боттичелли, и даже ныне самого дорогого на всемирных аукционах — Винцента ван Гога.
В кабинете на всех трех стенах (четвертую стену занимало огромное окно, за которым открывался чудный вид на Москва-реку и Кремль) висели оформленные в багетовые рамы и увеличенные до размеров большой станковой картины виды городка Гардоне-Валь-Тромпия, расположенного около Брешии в Северной Италии.
Огромные литографии давали полное представление о том, как выглядела эта местность в конце ХVII века, когда здесь началось производство ружейных стволов компанией "Арми Беретта СПА". Впрочем, тогда компания так не называлась. Это был скромный заводик по производству охотничьих, а позднее и спортивных ружей.
Над письменным столом «ББ» висел вид Гардоне-Валь-Тромпии в 1915 году.
В связи с Первой мировой войной здесь тогда началось производство пистолетов.
На специальном открытом стенде среди пистолетов той поры был и ныне совершенно уникальный экземпляр — модель 1915 года. На стволе было выбито: "Пьетро Беретта-Брешия — Дом основан в 1680 г. Бреветто 1915". Кроме своей уникальности, пистолет не был отмечен ничем иным. Это был самый обыкновенный пистолет со свободным затвором, рассчитанный на патрон 7,65 «ауто». Затвор-кожух имел специфическую форму и закрывал ствол только с боков, оставляя открытой его верхнюю поверхность. Окно для выброса гильз располагалось в верхней части затвора-кожуха.
На открытых стендах, украшавших помимо видов Брешии кабинет «ББ», были размещены различные модели «беретты», в том числе «спешиал» и «Бэнтам», "Джетфайр" и «Ягуар».
На отдельном стенде были размещены модели с 81 по 87, особенно ценимые коллекционерами, ибо в этом диапазоне явственно видно, как совершенствовалась конкретная модель.
"ББ" любил эти пистолеты еще и потому, что полное их название "Модель 84-ББ" и далее, но всегда — плюс «ББ».
На столе «ББ», однако, всегда лежал вместо «груза» на горе бумаги пистолет другой модели — "92-Д"-"самовзвод" без предохранителя, созданный специально для национальной жандармерии Франции. Модификация этой модели была и на вооружении американской армии.
А американцы, был уверен «ББ», дерьмо брать не будут.
В этом пистолете он любил все: предохранительная скоба была приспособлена для стрельбы обеими руками, крышка магазина была снабжена выступающим вперед упором для ладони, ствол был хромированным, а все внешние поверхности были покрыты брунитоном — защитным покрытием типа тефлонового.
На втором месте после пистолетов модели «беретта» у «ББ» шел хороший коньяк.
Он подошел к стенду с уникальным экземпляром — моделью 1915 года, коснулся рукой ствола, и стенд отошел вдоль стены, обнажив крышку сейфа, который на самом деле являлся баром. Крутанув штурвальчик сейфа-бара, «ББ» открыл его, взял с полки бутылку старого французского арманьяка, налил в большой бокал, долго нюхал, крутил-вертел глоток янтарно-черной жидкости, брал "на губу", "на язык", наконец втянул губами полглотка и еще какое-то время катал терпкую жидкость во рту, наслаждаясь ее вкусом и ароматом, прежде чем сделать глоток.
Сделав глоток, чуть запрокинул голову, глянул на большие золотые в стиле «рококо» часы на старинном пианино с золотыми канделябрами.
На часах было ровно 12.
Когда часы мелодично отбили двенадцатый раз, в дверь постучал мажордом и спросил сквозь щелочку громким шепотом:
— Вилетта пришла, Ваше превосходительство, запускать?
"ББ" недавно получил титул графа российской империи из рук князя Баумгартенберга, предводителя нового российского дворянства. Он искренно гордился титулом и приучал прислугу звать себя "Ваше сиятельство". Но прислуга, выросшая при социализме и насмотревшаяся дурных советских фильмов о проклятом прошлом, постоянно путалась и звала то «Ваш-бродь», что совсем не соответствовало рангу, то Ваше превосходительство, что также не дотягивало до официального титула.
"Пунктуальна, однако", — с удовольствием отметил «ББ».
С одной стороны, он уважал точность, с другой — предвкушал эротический массаж, который ему делала сильная, властная и страстная дамочка по имени Вилетта, в недавнем прошлом тренер по плаванию в обществе «Спартак».
"ББ" разделся и совершенно голый лег на постеленную мажордомом на диване чистую простынь.
Он даже не обернулся, когда вошла Вилетта. Что он, не видел ее? Здороваться с обслуживающим персоналом он считал для себя западло.
В первые послевоенные годы «ББ» был форточником, кое-какие слова с тех пор остались, остались и некоторые вредные привычки. Например, когда он полагал, что его никто не видит, он сморкался при помощи двух пальцев и лишь после этого вытирал нос и пальцы белоснежным платком. Еще у него с тех послевоенных лет осталась патологическая боязнь вора в законе по кличке Гриф.
Это было году в 1949-м… «ББ» уже сделал две ходки на зону после войны. Сидел с взрослыми ворами. Прижился, притерся, нахватался блатной романтики до рвоты. Умел себя поставить и за себя постоять. Его и крутые не задирали и не обижали. А Гриф, только появился на зоне, сразу стал претендовать на место смотрящего. Даром это ему пройти не могло. И была драка кровавая, насмерть, между «Гифом» и Веней Пермским, вором в законе, державшим зону до того и по-отечески опекавшим «ББ». Да что «ББ»! Тогда у него была кликуха «Сынок». А кликухи воры в законе, как известно, не меняют, так что для воров всемогущий «ББ» и сейчас — «Сынок», да только мало кто решится его так называть… Да…
Мягкие, гибкие пальцы Вилетты бегали по его спине. Особенно виртуозно она массировала внутренние стороны ног, поясницу и анус…
— Ох-хо-хо…
— Не больно? — спросила низким голосом Вилетта.
— Нет. Хорошо. Работай. Это я о своем…
…Да… Жил на зоне «Сынок» при покровительстве Вени Пермского как у Бога за пазухой. Естественно, был в отказниках. Не работал. А ел. И сравнительно сладко. При том не был опущенным, хотя и казался многим склонным к мужеложству зэкам достаточно привлекательным.
Объяснялось это просто.
"Сынок" рассказывал пахану «руманы». Поскольку читать «ББ» любил с раннего детства и еще до войны прочитал уйму сказок и взрослых книг.
Особым успехом у зэков пользовались сюжеты из драм и трагедий Вильяма Шекспира.
"Гамлет" шел на ура…
"ББ" хохотнул, вспомнив, как он пересказывал «Гамлета» малообразованным зэкам.
"— Нy вот, блин, идет Гамлет, а навстречу ему Гильденштейн и Розенкранец…
— Евреи?
— Нет, датчане.
— Это как?
— Нy, в смысле, они в Дании живут.
— Ты смотри, и там евреи есть. Ну, дальше.
— Гамлет им и говорит: "Чего пригорюнились, орлы". Те, суки, натурально молчат. Он им и говорит, одному из них: "Гильденштейн, Гильденштейн, а сыграй-ка ты мне на флейте". "Ты чего, с катушек слетел, принц? — отвечает Гильденштейн. — С какой такой стати?" — "Прошу как друга. Понял, блин?"
— А тот?
— А Гильденштейн все равно отказывается.
— Во, блин, сучара, кореш просит, все брось, а уважь — перо в бок, и вся недолга. А что Гамлет?
— А Гамлет свое гнет.
— Молодец.
— И говорит: "А почему?"
— А тот?
— А тот отвечает: "А потому, что не умею я играть на флейте".
— А тот?
— Кто, блин, перебьет еще раз «Сынка», яйца отрежу.
— Понял, понял, извини, папа-Веня.
— Вот, а Гамлет и говорит ему: "Не умеешь?"
Тут вся кодла затихала, предвкушая, как Гамлет отбреет этого датского еврея по фамилии Гильденштейн. В лагере не было антисемитизма. Просто еврейская фамилия вызывала привычное предубеждение.
— Ну… — выдохнул кодлан…
— Вот… И Гамлет ему говорит: "А что ж ты, сука, тогда на моих нервах играешь?"
В этом месте румана кодлан всегда разражался громким хохотом, оценив шутку Гамлета на пять по пятибалльной системе".
