новую, хотя и не столь крупную неудачу, когда потенциальный германский шпион Йозеф Якобс, на парашюте заброшенный в Британию с радиопередатчиком, так сильно повредил ногу при приземлении, что вынужден был выстрелить из пистолета, чтобы обратить на себя внимание. Тут же он был арестован. Из-за сломанной ноги Якобсу пришлось через шесть месяцев сидеть на стуле во время расстрела.
Генералы Гитлера были уверены в успехе своего замысла относительно СССР. 2 февраля германский военный совет обсудил отчет генерала Гальдера, по оценкам которого 190 подразделениям немцев и союзников оси будут противостоять примерно 211 советских дивизий и соединений[14]. Это, сказал Гальдер, дает Советскому Союзу существенное численное превосходство, но не дает технического или стратегического преимущества, необходимого для предотвращения поражения. При обсуждении этих факторов с Гитлером 3 февраля Гальдер и фон Браухич столкнулись со скептическим отношением фюрера к личному составу Красной армии. Советская власть так ненавистна, как заявлял Гитлер, особенно среди русской молодежи, что СССР падет под собственным весом после первого успешного удара немцев.
Гитлер не разделил и тревогу Гальдера относительно танкового превосходства Советского Союза: несмотря на устаревшую конструкцию многих танков, «не исключены неожиданности». Гитлер был убежден: советские танки слишком плохо бронированы, чтобы представлять серьезную опасность. Не разделял он и обеспокоенности генерала Гальдера огромными людскими резервами и военно-промышленным потенциалом Советского Союза.
В тот день Гитлер испытывал уверенность, основанную на презрительном отношении к низшей природе славян. Операцию «Барбаросса» следовало начать с переброски дополнительных войск с западной на восточную границу рейха в середине марта.
В Северной Африке силы Муссолини продолжали отходить на запад; 5 февраля, когда они понесли огромные потери после атаки британцев на Беда-Фомм, Гитлер в письме Муссолини выразил недовольство ходом кампании и предложил прислать новые войска, если остатки итальянской армии окажут более сильное сопротивление и не отступят к Триполи. Однако отступление продолжалось: британские и австралийские войска не давали итальянцам передышки. 6 февраля австралийские силы вошли в Бенгази, уничтожив восемьдесят танков и захватив семь генералов, включая генерала Бергонцоли.
Для Гитлера отступление итальянцев из Северной Африки, равно как и провал итальянской кампании в Греции, грозил первой опасностью — утратой южного фланга оси. В день падения Бенгази он сказал Роммелю, который приехал к нему в Берлин, что передаст в его командование все немецкие механизированные подразделения в Ливии. «Голова кружится от мысли, что все может пойти не так, — написал Роммель той ночью. — Пройдут месяцы, пока это возымеет действие!»
В тот же день, 6 февраля, Гитлер издал приказ № 23, в котором призывал к ускорению операций против британской военной экономики. Посредством еще большего усиления атак на британский торговый флот, писал он, Германия «может вызвать крах британского сопротивления в обозримом будущем». В то же самое время продолжающиеся воздушные налеты на военные заводы «должны привести к существенному спаду производства». Но, предупреждал Гитлер, немецкие операции против Англии пока оказали «наименьшее воздействие на боевой дух и волю к сопротивлению английского народа».
Теперь Гитлер хотел, чтобы война сосредоточилась и интенсифицировалась на море. «Потопление торговых судов важнее атак на вражеские боевые корабли», — писал он. В результате сокращения доступного Британии тоннажа «не только укрепится блокада, имеющая решающее значение для войны, но и осложнятся операции врага в Европе и Африке».
Было ясно, что помешать этим операциям непросто: 7 февраля итальянские войска в Беда-Фомме сдались британцам. Ценой гибели девяти британских военнослужащих были захвачены 20 000 итальянских солдат, 200 артиллерийских орудий и 120 танков. На следующий день в Вашингтоне палата представителей 260 голосами против 165 приняла Билль о ленд-лизе. Он должен был еще пройти через сенат и получить одобрение президента, но тем самым США сделали огромный шаг. «Теперь кажется несомненным, — заявил Черчилль в речи по радио 9 февраля, — что правительство и народ Соединенных Штатов намеревается снабжать нас всем необходимым для победы». На этот раз Америка посылала через океан не столь необходимые Британии два миллиона человек, как было «в последней войне», хоть она и создавала вновь доблестные армии, но оружие и снаряжение. «Дайте нам средства, — объявил Черчилль, — и мы закончим войну».
Билль о ленд-лизе еще не стал законом, но приказ Гитлера, направленный против британского торгового флота, уже вступил в действие, и опасность проявилась немедленно. «Герр Гитлер сделает все возможное, — предупреждал Черчилль в речи от 9 февраля, — чтобы организовать охоту на наши торговые суда и сократить объем американских поставок на наши острова. После завоевания Франции и Норвегии его цепкие пальцы тянутся к нам с обеих сторон через океан». В тот же день британский конвой HG-53, направлявшийся домой из Гибралтара[15], потерял два корабля в результате действий немецкой субмарины и шесть — немецкого самолета, вызванного командиром подлодки капитаном Эрном для участия в неравном бою. На следующий день Эрн потопил еще одно торговое судно. Позднее в тот месяц в двух других атаках на конвои объединенными силами «стай» немецких субмарин и ВВС затонули девять и двенадцать торговых судов.
10 февраля британцы начали первую воздушно-десантную атаку в этой войне, операцию «Колосс», сбросив 38 парашютистов на железнодорожный путепровод в Триньяно близ Потенцы на юге Италии. Хотя десантники добрались до путепровода, причиненный ими ущерб был вскоре ликвидирован, а сами они попали в плен. Эта потеря, однако, была несущественна в сравнении с переданным 11 февраля директором военной разведки в лондонский Комитет обороны зловещим известием о том, что в Румынии находятся 33 немецкие дивизии и к ним в ближайшем будущем должны добавиться еще 12. Это почти наверняка говорило о том, что Германия намерена добиться капитуляции Греции не дипломатическими, а военными средствами. Узнав об этом, Комитет обороны инструктировал британского главнокомандующего на Ближнем Востоке отдать приоритет подготовке британской военной помощи Греции над продолжающимся наступлением на Триполи. Защита союзника должна была иметь первостепенное значение по сравнению с поражением врага; ведь поражение Греции должно было привести немецкие войска на расстояние возможного удара по Палестине, Египту и Суэцкому каналу.
12 февраля Роммель прибыл в Триполи, чтобы укрепить итальянское сопротивление. С начала британского наступления тремя месяцами ранее 20 000 итальянцев были убиты или ранены, а 130 000 попали в плен. Кроме того, они потеряли 850 орудий и 400 танков. Британские и австралийские потери были сравнительно невелики: 500 убитых и 1400 раненых. Теперь должен был наступить перерыв: в день прибытия Роммеля в Северную Африку из-за переброски британских ресурсов в Грецию у британцев в Киренаике оставалась только одна эскадрилья истребителей.
На протяжении месяца положение в Западной пустыне оставалось статичным. Судьбу Германии в Средиземном море определяла борьба в Греции, но 14 февраля Гитлеру не удалось убедить югославского премьер-министра Драгишу Цветковича присоединиться к оси. За два дня до этого в Риме Муссолини
