же время это была одна из роскошнейших постановок того времени, как отзывались о ней современники.
Однако Императорскому Московскому театру вскоре стало тесно в пашковском флигеле, и по проекту архитектора О.И. Бове (занимавшегося помимо прочих своих обязанностей еще и проектированием архитектурного ансамбля Театральной площади) к 1824 году был перестроен дом купца-театрала Варги. В нем в октябре того же года состоялось открытие Малого театра, где ставились драматические спектакли.
А в январе 1825 года был открыт Большой театр, построенный на месте сгоревшего Петровского театра Медокса, - там проходили оперные и балетные представления. Оба театральных здания и по сей день составляют единый архитектурный ансамбль Театральной площади. Подавляющее число актеров театральных трупп составили артисты, выступавшие ранее на сцене пашковского флигеля. Вот так из университетского театра возникли два самых известных и заслуженных русских театра.
Здание, где зародился московский театр, стоит и сегодня на Моховой улице и известно нам как церковь Святой мученицы Татианы и домовой университетский храм. История его насчитывает уже более ста восьмидесяти лет. Храм был освящен в сентябре 1837 года митрополитом Московским Филаретом в присутствии министра просвещения графа Уварова (в 1817-1837 годах университетским домовым храмом была церковь Великомученика Георгия, что на Красной Горке, ныне на ее месте находится здание Государственной думы в Охотном Ряду).
Первым настоятелем церкви, которого возвел в этот сан митрополит Филарет, стал профессор богословия протоиерей Петр Матвеевич Терновский. Появление новой кафедры богословия стало следствием нового университетского устава 1835 года, отражавшего реалии николаевской эпохи. Утром отец Петр принимал экзамены, а днем мог отпустить грехи. И непонятно, что было сделать проще - сдать экзамен на отлично или исповедоваться, ибо спрашивал духовник-профессор строго. Афанасий Фет запомнил его на всю жизнь: «Получить у священника протоиерея Терновского хороший балл было отличной рекомендацией, а я (...) был весьма силен в Катехизисе и получил пять». Бывало, что вместе с отцом Петром экзамены принимал и митрополит Филарет. Угодить обоим было трудно, но Борису Чичерину удалось: Филарет его похвалил, а отец Петр поставил «пять с крестом - дело в Университете неслыханное». Да что митрополит - сам государь Николай Павлович лично пожаловал в храм 22 ноября 1837 года, дабы принять благословение от настоятеля и выразить ему благодарность за его «усердие и полезные труды».
Прихожанами храма были в основном преподаватели и студенты Московского университета. Здесь отпевали многих выдающихся людей. В конце февраля 1852 года в церкви отпевали Николая Васильевича Гоголя, почетного члена Московского университета. Печальной церемонии предшествовал раздор в стане друзей писателя: одни - славянофилы - настаивали, что отпевать Гоголя следует в обычной приходской церкви, другие считали, что только в храме Св. Татианы. Иван Аксаков вспоминал: «Сначала делом похорон стали распоряжаться его ближайшие друзья, но потом университет, трактовавший Гоголя в последнее время как полусумасшедшего, опомнился, предъявил свои права и оттеснил нас от распоряжений. Оно вышло лучше, потому что похороны получили более общественный и торжественный характер, и мы все это признали и предоставили университету полную свободу распоряжаться, сами став в тени».
Окончательное решение принял генерал-губернатор Закревский: Гоголя, как почетного члена здешнего университета, непременно отпевать в университетской церкви. Во избежание пересудов граф разрешил пускать в храм всех, кто пожелает. Он и сам приехал на Моховую, дабы следить на порядком, хотя Гоголя никогда не читал. Гроб с телом Гоголя внесли в храм его друзья и университетские профессора. Из церкви процессия направилась на кладбище Данилова монастыря. Как вспоминал один из участников церемонии, за гробом шло несметное число лиц из всех сословий, которым не видно было конца.
В начале октября 1855 года в домовой церкви отпевали профессора Тимофея Николаевича Грановского, читавшего публичные лекции по истории средневековой Европы в актовом зале Московского университета, на которые собирались слушатели со всей Москвы. Русский этнограф И.Г. Прыжов, присутствовавший на похоронах Грановского, позднее описал их так: «б октября, вечером, ученики и друзья собрались к нему на квартиру и вынесли покойного в университетскую церковь. Туту гроба ночью сходились все друзья и товарищи, которых жизнь раскидала по разным углам, сходились, жали друг другу руки. Гроб несли студенты. У лестницы церкви, убранной цветами и зеленью, гроб встретили и взяли на руки профессора. 7 октября Грановского похоронили. Друзья, ученики и студенты несли гроб до самой могилы на Пятницкое кладбище».
В домовом университетском храме отпевали историка Сергея Михайловича Соловьева, здесь же прощались с Афанасием Фетом. Заупокойную литургию по поэту совершил протоиерей храма Христа Спасителя А.И. Соколов. На отпевание в церковь пришли члены Общества любителей российской словесности вместе с его председателем Н.С. Тихонравовым, многие профессора и студенты Московского университета. После прощания гроб вынесли из церкви, поставили на катафалк, и похоронная процессия направилась к Курскому вокзалу (Фета похоронили в Орловской губернии).
Но не будем о грустном. В домовой церкви Святой мученицы Татианы не только отпевали -здесь с разрешения университетского начальства венчали студентов и крестили детей преподавателей. В 1892 году в храме крестили маленькую Марину Цветаеву, таинство крещения совершил протоиерей Н.А. Елеонский, близкий друг ее отца, профессора университета Ивана Владимировича Цветаева. Через два года здесь крестили младшую сестру Анастасию.
А как преображался храм на Пасху! Вспоминает бывший студент университета И.А. Свиньин: «Бывало, еще задолго до службы покинешь свой скромный приют и спешишь в университетскую церковь, движимый желанием занять там поудобнее местечко. Передо мной на темном фоне ночи развертывалась величественная картина: длинная полоса огней от фонарей карет, гарцующие жандармы, шум и гром подъезжающих экипажей, раззолоченные мундиры, ленты, ордена. и к довершению всего, блистающий огнями подъезд входа, до тесноты переполненный публикою, которая в благоговейном молчании стояла у притвора храма в ожидании крестного хода».
Поздней осенью 1917 года храм Св. Татианы оказался в очаге кровопролитных боев между красными и белыми. Красные обстреливали церковь со стороны Манежной площади. «Весь алтарь изрешетило пулями, кроме престола. Хорошо бы, чтоб это было оставлено в том же виде на стыд всем потомкам», - писал в своем дневнике профессор университета Ю.В. Готье. Здесь же в церкви отпевали убитых. 7 ноября Готье записал: «Днем был на панихиде по убитым студентам и даже разревелся; церковь полна молодежи; наш богослов пр. Боголюбский произнес довольно сильную речь, вызвавшую рыдания, в конце он потребовал, чтобы “Вечную память” пели все - это было сильно и величественно. Сознаюсь, что я плакал, потому что “Вечную
