– Смотрите! – указала Марси. – Давайте-ка взглянем поближе на эти ветерки.[8]
Марси с Уэйном зашагали к стенду с ветерками, сделанными из домашней утвари, танцующими на бризе, дующем с реки и о чем-то переговаривающимися между собой на языке музыки. Дэн остался со мной. Он стоял близко, хотя и не касался меня, пока толпа не толкнула нас друг к другу. Он положил руку мне на локоть, чтобы помочь переступить огромный корень дерева, выступающий из травы, но затем снова ее отнял.
Марси купила себе ветерок, чем вызвала поддразнивания со стороны Уэйна. Она спросила у меня, нравится ли мне ее покупка. Мне она правда понравилась, и я так и сказала. Дэн принял сторону Уэйна, утверждавшего, что это форменное уродство. Все, кроме меня, засмеялись. Я присоединилась к ним спустя мгновение.
Мои глаза встретились с глазами Дэна. Я прочла в них вопрос. Однако сейчас было не время и не место, чтобы спрашивать о чем-либо прямо, поэтому я сделала вид, что ничего не заметила.
Мы перекусили, походили от стенда к стенду, бросали мелочь в стеклянные стаканы, чтобы выиграть какую-нибудь безделушку, приняли участие в немом аукционе.
Если я и была молчалива, то это мое обычное состояние. Благодаря трескотне Марси это было не особенно заметно. Дэн и Уэйн как будто поладили, раз завели продолжительный разговор о спорте, затрагивая и другие «мужские» темы, пока Марси тянула меня за собой, чтобы вместе взглянуть на невероятно устрашающих стеклянных клоунов.
– Вот этот похож на ребенка Бозо и Рональда Макдоналда, выросшего на свалке токсических отходов, – сказала Марси, указывая на несчастное творение за почти астрономическую сумму в двадцать семь долларов. – С ума сойти просто. И что с таким делать?
– Я бы могла купить его для матери, – сказала я.
– Она любит такие игрушки?
– Как раз наоборот. – Я улыбнулась одной из своих самых искренних улыбок. – Она, скорее всего, его возненавидит.
Марси затрясла головой.
– Значит, так, девочка моя. Напоминай мне, когда ты хочешь показать мне свою изнанку.
– Ах, Марси, разве ты еще не поняла? Я, как говорится, и зимой и летом одним цветом.
Я хотела произнести это шутливым тоном, но как раз в этот момент взглянула на Дэна, поэтому мои слова прозвучали серьезно.
Лицо Марси приобрело такой забавный вид, что мне самой захотелось засмеяться, затем она кинула взгляд в сторону мужчин и посмотрела на меня:
– Девочка, что такое?
Я качнула головой.
– Ничего.
– Он тоже ничего, – заметила она.
– Так и есть.
Она снова перевела взгляд на мужчин. Уэйн жестикулировал, но я совершенно не понимала смысла его жестов, хотя Дэн смеялся.
– Тогда… В чем дело?
– Да ни в чем, – пожала я плечами и улыбнулась.
Наверное, моя улыбка Марси в этом убедила, потому что она взяла меня под руку и хихикнула.
– Ты только взгляни на них! Честное слово – ну просто мальчишки!
Дэн снова рассмеялся и повернулся в нашу сторону. Заметив, что на них смотрят, он улыбнулся еще шире и махнул мне рукой. Я помахала ему в ответ. Он провел языком по губам, и мое сердце сразу же зачастило.
– Он тебе ведь нравится, да? – Марси привлекла мое внимание к себе. – Я же вижу.
– Да, он мне правда нравится.
Словосочетание «личное пространство» Марси было чуждо. Она обняла меня одной рукой и положила подбородок мне на плечо. Он оказался острым и сделал мне больно – я даже моргнула от неприятного ощущения.
– Тогда в чем проблема? – спросила она.
– Ни в чем.
Больше она ничего спросить не успела, заметив жест Уэйна, указывавшего ей в направлении открытой жаровни. Дэн махнул мне рукой, и мы все отправились туда. Марси болтала за всех нас, даже когда ела, поэтому я могла сосредоточиться исключительно на еде.
Я люблю мероприятия на воздухе. Люблю киоски, артистов, праздничную атмосферу, хотя и в отсутствие самого праздника. Мне даже еда нравится.
В этом году концерт играл на плавучей сцене. Мы взяли сэндвичи и напитки с собой, чтобы съесть все это на ступеньках, ведущих к реке. Репертуар оркестра был подобран как надо – старые мелодии, которые понравились большинству пришедших на фестиваль, не задевая ничьих чувств. Марси и Уэйн устроились поближе друг к другу, деля на двоих один молочный коктейль и кормя друг друга с рук картошкой фри. Мы с Дэном сидели чуть поодаль, каждый ел свою порцию.
На этот раз, когда Дэн проводил меня до дома, я ничего не сказала, вставляя ключ в замок. Я прошла внутрь, оставив дверь открытой, чтобы он мог зайти следом, затем закрыла дверь и направилась по узкому длинному коридору к кухне. Дэн шел за мной. Перед столовой он остановился.
– Ух ты!
Я тоже замедлила шаг и с гордостью призналась:
– Только что закончила.
– «Маленький принц».
Я улыбнулась:
– Значит, прочел?
Дэн посмотрел на меня через плечо.
– Конечно. Раз ты сказала, что надо прочесть.
Нервы снова меня подвели, и я засеменила из столовой к кухне. Когда Дэн вошел, я уже налила воду в чайник и поставила его на плиту.
– Тут тоже мило, – заметил он, оглядывая мою черно-белую обитель.
– Спасибо.
– Мне нравится та фотография.
Дэн указал на черно-белый снимок, который я повесила рядом с задней дверью. На ней была изображена девочка с длинными темными волосами, закрывавшими ей лицо. Обхватив колени, она сидела на низенькой кирпичной стенке возле пруда с карпами кои. По поверхности воды расходились круги. Эта фотография напоминала мне все причины, из-за которых я не приглашала его к себе и продолжала удерживать на расстоянии.
Я подождала, вглядится ли Дэн в фото пристальнее. Я хотела, чтобы он действительно увидел, а не просто мазнул по нему взглядом.
Он снова кинул на меня взгляд через плечо.
– Откуда она у тебя?
– Брат сделал.
Чайник засвистел, я на некоторое время отвлеклась, засыпая мой любимый «Эрл Грей» в заварной чайник и заливая его водой. Вдохнув запах ароматной заварки, вышедший вместе с паром, я закрыла чайник крышкой.
– Так это ты?
– Да.
– Сколько тебе? – Дэн приблизился к фотографии в рамке и стал изучать ее, засунув руки в карманы.
– Пятнадцать.
Я достала чашки, сахар, сливки. Пошарив в буфете, обнаружила печенье в шоколадной глазури, хотя желудок мой сжался, все еще не оправившись от хрена, которым была приправлена говядина. Пришлось даже переместить «Бамбук счастья» на кухонный гарнитур, чтобы уместить все на столе.
Дэн все еще изучал фотографию.
– О чем ты думала в тот момент? – спросил он, когда я взялась за вазу.
Вопрос так меня поразил, что мои пальцы разжались. Ваза была сделана из прозрачного тяжелого пластика, не из стекла, поэтому, ударившись о плиточный пол, не разбилась вдребезги, но стебли бамбука, вода и шарики оказались на полу, и я от души матюгнулась.
