работу?»
Уинни: «Ага, там спокойно отнеслись к тому, что я задержалась. Бен нормально все воспринял…»
Я: «Бен? БЕН и НОРМАЛЬНО в одном предложении – мне это снится?»
Уинни: «Ну прикинь. Очевидно, он видел фотку и в курсе всей драмы, так что был готов, что отпрошусь».
Я: «Очевидно, он видел фотку…»
Уинни: «Прости, я не должна была это писать».
Я: «Не извиняйся, это факт».
Уинни: «Твои родители не звонили?»
Я: «Звонили несколько раз, но я не стала брать трубку, иначе мне пришлось бы выслушать мамину лекцию о том, к чему приводят свидания с футболистами».
Уинни: «Откуда ей знать, каково это – встречаться с футболистом?»
Я: «Хз, думаю, она читает много любовных романов…»
Уинни: «Вопрос на миллион долларов: Даллас писал тебе?»
Я: «Писал. Звонил. Набирал по видеосвязи. Снова писал, звонил…»
Уинни: «По крайней мере, он пытался».
Я: «Конечно, пытался: его застукали за поцелуем на крыльце собственного дома».
Уинни: «Мы не знаем, что там происходило».
Я: «Уинни, я люблю тебя, но иногда ты видишь все в розовых очках…»
Уинни: «Райан, я люблю тебя, но иногда ты должна больше верить в людей».
Я: «Когда это я говорила, что не верю в людей?!»
Уинни: «Ты автоматически предполагаешь самое худшее!»
Я: «Улики довольно убедительны, Уинни…»
Уинни: «Как я и сказала, сперва выслушай его. Дай ему возможность все объяснить».
Я: «Я пока не готова его выслушивать».
Уинни: «Хорошо. Если что, ты знаешь, что я рядом».
Уинни: «А еще мне нужно идти. Бен сегодня был ничего так, но не настолько».
Я: «Хорошо. Спишемся позже».
Уинни: «Обязательно. Держи меня в курсе…»
Глава сороковая
Даллас
Роскошная грудь, хороший характер, бритые ноги – вот они, три главных женских достоинства.
Дюк Колтер
Вся эта ситуация – просто катастрофа, и, кажется, я ничего не могу с ней поделать. Я звонил, писал и снова звонил Райан столько раз, что это уже за гранью приличного. Я сделал все – за исключением появления в ее квартире. Но у меня связаны руки.
У СМИ сегодня шикарный день. Они прокрутили эту сенсацию в нескольких новостных выпусках: золотой мальчик, надежда американского футбола изменяет своей девушке через пару дней после публичного поцелуя с ней. Полнейший. Звездец. Катастрофа.
Даже моя мама звонила и плакала в трубку по поводу всей этой истории. Рассказывала мне, какая это стыдоба и как она даже в продуктовый магазин не может сходить без того, чтобы ее не остановил какой-нибудь козел с очень важным личным мнением. Не дословно, но по смыслу близко. Мама никогда не звонила, чтобы сделать мне выговор. Она знает, как это бывает, знает, как действуют СМИ. Но фотография была слишком вопиющей, даже для нее. Райан не хочет со мной говорить. Значит, Райан мне не доверяет. Как я уже и сказал, вся эта ситуация – полный звездец.
Интересно, работает ли она сегодня в закусочной? У нее уже давно не было смен. Кажется, с тех пор как мы с ней начали встречаться, она брала отгулы или менялась с кем-то сменами чаще, чем обычно. И это еще один пункт, из-за которого я чувствую себя дерьмово. Я отсиживался в своей комнате, предполагая засаду за дверями дома. Ей это не понравится, но я должен поговорить с ней и все объяснить. Я встал и натянул толстовку, висевшую на спинке стула.
Спустился по лестнице вниз и, зашнуровывая кроссы, крикнул братьям:
– Поеду к Райан на работу. Кто со мной?
– Я поеду, – материализовался Дрейк.
Конечно, куда же без него.
– Подождите меня! – Дрю, едва не кувыркнувшись, сбежал по ступенькам и сунул ноги в первые попавшиеся ботинки, вообще не подходившие к его прикиду – спортивным штанам и толстовке.
– Полегче, мужик. – Дрейк хлопнул его по плечу. – Поезд еще не уехал.
Я закатил глаза:
– Наверное, это была плохая идея. Мне лучше поехать одному.
– Не будь идиотом, – заржал Дрейк. – Ты стопудово облажаешься, если поедешь один.
Конечно, я облажаюсь. В любом случае. Но я все равно должен попытаться поговорить с Райан. Дух соревнования во мне требовал всего или ничего: поделиться моей версией истории или проиграть.
Мы с братьями залезли в мою машину, все трое – на переднее сиденье.
– Тебе обязательно быть таким придурком? – спросил я Дрейка, когда он положил мне руку на колено, как будто мы влюбленные голубки.
– А как же.
Я хлопнул его по руке и сосредоточился на дороге, стараясь не думать о его дебильном поведении, а также о том, что раньше не был у Райан на работе. Я так вцепился в руль, как будто мы ехали сквозь буран и от меня требовалась предельная концентрация. Костяшки пальцев побелели, под ложечкой сосало.
– Че ты так нервничаешь, брат? – спросил Дрейк, засовывая в рот жевательную пластинку.
– Че я нервничаю? Да потому, придурок ты эдакий, что не хочу, чтобы она послала меня на хрен, прежде чем я успею открыть рот. А скорее всего, она так и сделает, хотя я ни в чем не виноват.
– Так мы за этим и едем. Мы ей объясним, что произошло.
– Вы же не знаете, что случилось, – возразил я. – Вы были в доме.
– Ну да… Но когда ты вошел, ты был суперзлой. А это что-нибудь да значит.
– Только, умоляю, не пытайся помочь мне, пока мы будем в закусочной, лады? Я сам все скажу.
Что-то подсказывало мне, что Дрейк мог только усугубить ситуацию. Люблю его, но вести переговоры не его конек. До конца нашей поездки мы молчали, близнецы настороженно поглядывали на меня каждые несколько секунд, оценивая мое эмоциональное состояние.
– Я в порядке, – заверил я их, въезжая на парковку. – Все в порядке.
Но ни хрена все было не в порядке. Когда Райан увидела нас троих, входящих через парадную дверь «РОСКО + МИМИ», вид у нее был такой, как будто она собирается сбежать через задний вход. Тарелки, которые она несла, едва не посыпались на пол. Пока она с ними возилась, я сел за один из столиков, а Дрейк и Дрю, мои напарники, которые, что бы ни случилось, со мной до конца, – за соседний.
Райан подошла ко мне:
– Что ты здесь делаешь?
– Я пришел поговорить с тобой.
Она пристально посмотрела на меня:
– Здесь нельзя сидеть.
– В смысле?
– Ты не можешь просто сидеть здесь и ничего не заказывать.
Я поднял брови:
– Это реальное правило или ты только что придумала его, чтобы избавиться от меня?
Райан тоже вскинула брови:
– Это реальное правило.
Ну и прекрасно. Я взял меню:
– Картошку фри, пожалуйста.
Она прищурилась:
– Хорошо. Что-нибудь еще?
Дрейк повернулся к нам лицом и поднял руку:
– Я буду бургер с картошкой фри, а он – сэндвич с курицей, все навынос.
Взгляд, которым она одарила моего брата, мог бы убить человека на месте или по крайней мере вырубить на пару минут.
– Отлично! – Она вытащила из кармашка маленького милого фартука, повязанного вокруг ее талии, блокнот для записей и накорябала на листке наш заказ. Потом пошла в сторону
