кухни и с хлопком положила его перед поваром, который выглядывал через маленькое окно выдачи заказов.
Чувак помахал мне лопаточкой для готовки, и я услышал, как Райан сердито ему прошипела:
– Прекрати. Он нам больше не нравится.
– Не нравится? – удивленно переспросил повар.
Он определенно нашего возраста и, наверное, тоже студент.
– Нет.
– Ох.
Он виновато улыбнулся мне, прежде чем приняться за наш заказ. К счастью для меня, в закусочной в это время было только двое других посетителей – пожилая пара возраста моих бабушки и дедушки, и драматический спектакль, который вот-вот должен был начаться, был им совершенно по барабану.
Скрестив руки, Райан вернулась к моему столику. Черт, она выглядела просто очаровательно в этом фартучке, с волосами, стянутыми в хвостик. Вся такая деловая.
– Как только ваш заказ будет готов, вам придется уйти.
А еще резкая. И очень серьезная.
– Хорошо, – кивнул я. – Значит, у меня по крайней мере есть десять минут, чтобы рассказать тебе свою версию событий, лады? – Я выждал паузу. – Пожалуйста, Райан.
– Пожалуйста, Райан, – услышал я за спиной.
Я повернулся к братьям:
– Дрейк, что я сказал тебе по поводу разговоров?
– Ты просил меня не разговаривать.
– Тогда почему ты сейчас разговариваешь?
– Пытаюсь тебе помочь.
Я свирепо посмотрел на него:
– Можешь подождать в пикапе.
Дрю ткнул его в плечо:
– Мужик, ты же видишь, он не шутит. Кончай давай!
Еще раз предупреждающе на них посмотрев, я повернулся к Райан.
– Осталось восемь минут, – объявила она, и я готов был прикончить моего братца за трату драгоценного времени.
Дорога каждая секунда. С моего языка готова была сорваться банальнейшая фраза «это не то, что ты думаешь», но я подготовил речь получше, несколько раз прокрутив ее в голове, пока сюда ехал.
– Райан, – начал я, – люди на многое готовы ради пятнадцати минут славы, и это именно то, что происходит на той фотографии.
Она нетерпеливо переступала с ноги на ногу, глядя куда угодно, только не мне в глаза: то на какого-то чувака, возможно менеджера, то на повара, готовящего мне картошку.
– После тренировки я поехал прямо домой. Оба близнеца уже были дома, но, когда я подошел к двери, Тиффани сидела на крыльце. Ждала меня, наверное.
– Угу. – Она все еще стояла, скрестив руки на груди. – Может, не будем упоминать ее имя?
Справедливо.
– Ну, в общем, сидела она там и ждала меня, о чем я и не догадывался. Я подумал, что, может, она у нас в гостях со своими подружками, а сама вышла на пару минут, чтобы, ну не знаю, покурить или типа того. Честно говоря, она выглядела как полная идиотка, без пальто или хоть чего-нибудь теплого.
– О, конечно, даже не сомневаюсь, что ты беспокоился о том, как бы ей не замерзнуть! – Райан закатила глаза, и я не виню ее за эти слова, хоть и прозвучали они очень глупо.
На дискуссию времени не было, часики тикали, и я продолжил:
– Она встала и подошла ко мне. Когда я спросил, чего она хочет, могу поклясться на Библии, она…
Но не мог же я сказать Райан, что соседка намеревалась прыгнуть в мою постель! Это бы ее окончательно добило, особенно учитывая то, что она даже не хотела слышать имени Тиффани. Использование слова «переспать» также было исключено.
– Она… что?
– Сделала мне непристойное предложение. Я сказал ей, чтобы катилась к черту, потому что у меня есть девушка.
– И что она на это ответила?
– Она прижалась ко мне – и это то, что видно на фотографии. Но там не видно, что в следующий момент я оттолкнул ее и ворвался в дом. Позвал близнецов. Они были на кухне, готовили ужин. Они видели, в каком я был бешенстве.
– Мы его еле успокоили, – влез со своим незатыкаемым фонтаном красноречия Дрейк. – Ну он и лютовал.
– Прости, но журналисты торчали возле вашего дома целую неделю. И ты был не в курсе, что кто-то может тебя снимать? Перестань. Ты сделал это специально.
Я знал, что это будет нелегко, но надеялся, что она по крайней мере выслушает меня и поймет мою логику. Но, выходит, Райан уже была во власти собственных теорий заговора, которые подпитывались ее чересчур богатым воображением и тем временем, которое она провела наедине со своими мыслями, отказываясь говорить со мной.
– Клянусь, я понятия не имел, что за нами кто-то следит. Райан, это был ее план, как ты не понимаешь? – воскликнул я умоляющим голосом. Ну что мне еще сделать, чтобы она мне поверила? Встать перед ней на колени? – Я не знаю, с кем она договорилась, но все это было подставой.
– А ты сам разве не понимаешь? – ответила она. – Все думают, что ты изменил мне. И это во всех новостях снова. И мои родители снова названивают мне. Пересуды за моей спиной сменились с «О боже, это с ней он встречается?» на «О боже, вы слышали? Он ей изменяет, зацени!» И все вокруг считают, что я недостаточно хороша, чтобы быть твоей девушкой.
– В этом и проблема. Все думают, что знают меня, потому что видят меня по телику и смотрят мои интервью. Все думают, что держат руку на пульсе и могут иметь мнение о моей жизни. Я не встречаюсь с кем хочу, я не поехал в колледж, в который хотел, я не знаю, смогу ли играть за команду, в которую хочу попасть. – Не в силах сдержать волнение, я встал из-за стола. – Разве ты не понимаешь? Ты в моей жизни – то единственное, что я выбрал сам. И ты ответила взаимностью. И одно маленькое дурацкое недоразумение может все сломать.
Я слишком много трудился и слишком долго был несчастен, чтобы она бросила меня из-за этой ерунды. Долбаная Тиффани!
– Я перееду из этого проклятого дома, если нужно.
Райан усмехнулась:
– Не смеши меня. Зачем тебе переезжать?
– Чтобы не жить рядом с этой лживой, вероломной сукой.
Я готов на что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от этой женщины, из-за который заварилась вся эта каша.
– Грубо.
Я посмотрел на нее:
– Так ты зла на нее или нет?
– Да. На вас обоих. И я зла на саму ситуацию, потому что не знаю, как справиться с ней, Даллас. У меня нет такой многолетней практики, как у тебя, так что прости меня за то, что я просто вне себя от гнева! – Она всплеснула руками и убежала на кухню.
Через мгновение она появилась с контейнерами в руках.
– Вот, – сказала она, поставив их передо мной и уперев руки в бока. – А теперь тебе лучше уйти.
– Но…
Мы же не заплатили. Она не принесла нам счет. И она не простила меня. Не выслушала мои извинения.
– Уходи, – повторила она.
За ее спиной стоял повар, держа лопатку наготове. Это что, знак? Предупреждение?
Остынь, приятель. Я уже ухожу.
Я вышел из-за стола, засунув руки в карманы, чтобы избежать искушения
