— Он уже близко, — улыбнулся Кергелен.
— Кто? — Леон взглянул на него.
— Скоро увидите, мой господин.
Вдалеке, в дрожащем от полуденного зноя воздухе, маячил какой-то силуэт. Поначалу казалось, что это скала, но вскоре стало заметно, что она движется сюда. Но что это? И каких оно размеров?
Над иссушенной равниной раздался протяжный и жуткий рев, на который зрители отозвались взволнованными оханьем и шепотом.
— Что это за чертовщина? — выдохнул Харольд Нордвуд.
— Терпение, господин, — продолжая улыбаться, потер ладони Кергелен. — Скоро он будет здесь.
И «он» не заставил себя ждать долго. Вскоре уже все могли разглядеть, как прямо к резиденции движется ужасное существо на двух ногах, с длинным толстым хвостом и ужасающей головой. Оно раскрыло пасть, усеянную множеством огромных острых зубов, и вновь издало душераздирающий вопль. Размеров чудище было таких, что один язык его был величиной с человека. Передние лапы по сравнению с остальным туловищем казались до нелепости маленькими и неуместными на этом могучем туловище. Они не касались земли и даже не достали бы до челюсти зверя, так что оставалось неясным, для чего они вообще нужны.
— О боги! Это же… — Ошарашенный видом чудовища, Леон привстал. — Это же пеший дракон!
— Да, мой господин. Это представитель одного из самых свирепых видов пеших драконов — тиранодракон.
А чудовище все приближалось, и перед этим исчадием преисподней горикеры, служившие серьезным препятствием для конницы, казались ничтожными. Челюсти зверя были таковы, что он мог бы разом проглотить человека или перекусить пополам лошадь.
Тревожный шепот в рядах зрителей усилился. Солдаты с гастрофетами и уж тем более те, что были вооружены пиками и находились по ту сторону стены, явственно начали нервничать.
— Проклятье, да они не в силах будут его остановить! — воскликнул Харольд. — Эта тварь движется прямиком сюда!
— Спокойствие, мой господин, — ухмыльнулся евнух.
— Леон, взгляни! — Кристан показал влево.
По равнине катилась телега. Она была огромна, но, самое странное, ее не тянуло никакое животное. Большущий деревянный короб, обитый толстой кожей, двигался сам собой. Пары массивных колес располагались внутри корпуса. Когда телега стала ближе, Леон понял, в чем тут дело: под днищем семенили не менее двух десятков пар человеческих ног. Похоже, внутри был целый отряд, который и двигал телегу. Вскоре она остановилась, в крышке короба распахнулся люк, и зрители увидели расположенный на телеге «скорпион», заряженный внушительного вида стрелой. Такими и стены крепостей крушить можно. Возле «скорпиона» копошились четыре воина. Один из них дунул в рог, привлекая внимание тиранодракона.
Чудовищный зверь услышал призыв, резко повернулся и с ужасным рыком, ускоряя шаг, ринулся к телеге. «Скорпион» выстрелил, но… стрела промчалась мимо чудища! Зрители разом охнули. Люк захлопнулся. Рычащий тиранодракон опустил голову и с разбегу боднул боевую телегу. Раздался треск дерева, но сооружение не пострадало, лишь откатилось назад. Еще один удар! Треск стал сильней, полетели щепки.
Всадник в красном плаще что-то крикнул солдатам с пиками; те распахнули ворота и торопливо раздвинули горикеры. Всадник выскочил на равнину и принялся неистово трубить в свой рог. Через какое-то время ему удалось привлечь внимание чудовища. Пеший дракон резко развернулся в сторону всадника и завопил. Конь беспокойно затопал копытами и замотал головой. Его, конечно, можно понять: и камни испугались бы при виде столь неистового зверя. Однако, как подумал Леон, этот конь не впервые встретился с драконом; любой гринвельдский скакун на его месте вмиг отрастил бы крылья, превратившись в пегаса, и умчался в небеса.
Жуткий зверь неуверенными шагами двинулся в сторону всадника — все-таки телега его тоже интересовала, поскольку благодаря своим размерам казалась более желанной добычей. Но, видно, звук рога как-то влиял на инстинкты тиранодракона: возможно, напоминал вопли привычных ему жертв.
Люк в верхней части боевой телеги снова распахнулся и упал наземь: видимо, удары чудища повредили его и он уже не держался. «Скорпион» снова выстрелил, и стрела пронзила зверя насквозь, вырвав изрядный кусок плоти и толстой складчатой кожи темно-зеленого цвета.
Тиранодракон взревел от боли и развернулся к телеге. Всадник снова принялся неистово трубить в рог и двинулся к воротам. Если чудище вернется к телеге, то разорвет стрелков раньше, чем они перезарядят «скорпион». Тиранодракон рванулся за всадником. В рядах зрителей раздались испуганные крики, ибо зверь несся прямо к воротам. Но когда ему осталось шагов двадцать, стрелки с гастрофетами пустили стрелы. Многие из них просто отскакивали от кожи дракона, но иные вонзались, причиняя чудищу новую боль. Агонизирующий зверь издал еще более ужасный рык; он остановился и принялся мотать головой, дергая своими крохотными и безобразными передними лапами. Похоже, чудовище находилось в растерянности.
Его заминка дала время телеге приблизиться еще немного и перезарядить «скорпион». Новая стрела пронзила шею зверя так, что ее острие вышло из пасти, оторвав кусок языка. Теперь чудище не рычало, а лишь топталось на месте, издавая предсмертные хрипы. В конце концов ужасный зверь рухнул на бок, подняв облако пыли, и затих. Воцарилась тишина, которая через несколько мгновений взорвалась овациями и восторженными восклицаниями зрителей.
— О боги, я чуть не обделался! — взвизгнул Билли Мортигорн, вытирая пот. — Ну и дьявольщина!
Однако император восторга не разделял. Он хмурился. Травля прошла не совсем гладко: первый выстрел «скорпиона» был потрачен впустую, всаднику пришлось лишний раз рисковать, зверь слишком приблизился к зрителям… Может, кто-то даже обмочился со страху.
Принц Леон, к собственному удивлению, смотрел на тушу поверженного гиганта с грустью. Только что огромное и неумолимое чудовище внушало страх всему живому, а теперь лежит мертвое в пыли, обильно политой его алой кровью.
— Что скажете, принц? — тихо спросил Фатис Кергелен. Он был из тех немногих, кто не кричал восторженно и не рукоплескал. — Страшный и опасный зверь, не так ли?
— Мне отчего-то сейчас думается о другом, — негромко отозвался Леон.
— О чем же, если не секрет?
— О том, что человек опасней. Ведь человек его загубил.
Евнух медленно повернул голову и пристально взглянул на заморского гостя.
— Весьма и весьма любопытный вывод, мой господин. Если вы не против, я запишу его позже в свою книгу мудрых речений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
