— Скоро будет. Не волнуйтесь, — с облегчением ответил Кергелен.
Через некоторое время огромные двери резиденции распахнулись и оттуда показались две колонны безмолвных воинов. Между ними с полсотни могучих рабов несли внушительных размеров крытый паланкин, отделанный золотом и серебром.
— В нем его божественное величество со своими женами, — пояснил Фатис.
Следом показался еще один паланкин, того же размера, но отделанный скромнее.
— Там дети императора, — продолжал пояснения раб.
Третий паланкин был так же велик, но украшен скромнее всех.
— А в этом наложницы.
Наложницы… Леона пробрала дрожь — он вспомнил ту самую… Мильнэри… Но это не имя. Даже прелести Шатисы не заставили его забыть о тех черных глазах. Однако он вовсе не желал с обладательницей этих очей делать то же, что с Шатисой, особенно после того, как узнал, что она еще невинна. Он просто хотел утонуть в ее взгляде. И покориться ей. А ведь она там, в третьем паланкине. Вот мимо проносят императора, скрытого за плотными занавесями, вот паланкин его детей. И вот, совсем рядом, она… Там, за этой материей.
Затаив дыхание, Леон смотрел на проплывающий в руках рабов паланкин. Занавеси чуть качнулись, показались тонкие пальчики, отодвинувшие край… В тени за драпировкой Леон встретил взгляд тех самых глаз! И тут же край занавеси вернулся на место.
Леон нервно заерзал на скамье, в горле пересохло.
— Фатис, налей мне вина!
— Как угодно господину. — Евнух выполнил его повеление и, протягивая рог с вином, внимательно посмотрел на принца. — Может, пока стоим, я все же приведу Шатису?
— Нет-нет, пусть отдыхает, — мотнул головой принц и с жадностью осушил рог.
Процессия двинулась: возглавляли шествие носилки императора, по обе стороны шагали стражники. Замыкал процессию небольшой отряд стражи, а лишь подле паланкинов шагали безмолвные. Леон посмотрел вперед, на этих воинов с их странным оружием из двух изогнутых клинков, направленных в разные стороны.
— Скажи, Фатис, а можно ли потренироваться с оружием безмолвных? Или увидеть, как им пользоваться?
— Я поговорю с советником, мой господин. Не думаю, что вам откажут. Однако позвольте спросить, зачем это вам? Я слышал, что мечи безмолвных не так крепки, как тяжелое оружие рыцарей Гринвельда.
— Тогда в чем их суть?
— Эти мечи зовутся бирганами. Они легки, и ловкий, хорошо обученный воин может вращать такой меч весьма быстро, рубя все, что попадется на пути.
— Но с крепкими доспехами он не справится?
— С рыцарскими нет. Но ведь не все можно спрятать за крепкой сталью.
— Верно. Не все.
— Так почему вам они столь интересны?
— С детства люблю оружие. И когда вижу новое и необычное, хочу научиться владеть им.
— Достойно похвалы. Как я уже сказал, я сообщу о вашем пожелании своему господину, пхекешу.
— Благодарю.
* * *
Загородная резиденция императора Тассирии, находившаяся в пяти милях от города, была под стать ее владельцу. Огромный дом с террасами и садами, бассейн, огражденный стенами, но без крыши. Усадьбу окружала каменная стена, а за ней тянулась еще одна, насколько хватало глаз. Если верить Фатису, она окружала кусок земли длиной миль в тридцать — сухой, пыльной и скудной. Эта территория предназначалась для устройства различных зрелищ: скачек, гонок на колесницах, травли хищных зверей или потешных боев. Именно потешный бой и ожидал сегодня зрителей, собравшихся на крыше резиденции, откуда открывался отличный вид на ристалище. С одного края были расставлены мягкие скамьи, над которым натянули шелковые навесы. Пока все прибывшие рассаживались, прислуга и рабы торопливо готовили праздничный стол позади скамей. Заняв свое место, Леон взглянул вниз: высота футов шестьдесят. До самых стен тянулись роскошные виноградники, слева и справа от длинного здания — рощи финиковых пальм и оливковых деревьев. А еще дальше — две небольшие крепости с зубчатыми стенами, для охраны.
Кастелян загородной резиденции, стоя за воротами, командовал рабами и воинами, а те торопливо устанавливали вдоль стены какие-то странные конструкции, состоящие из трех перекрещенных толстых бревен. Заостренные концы бревен были обиты железом. Фатис объяснил, что это горикеры, предназначенные задерживать пехоту и особенно конницу. Но зачем их устанавливают здесь?
Для императора, его жен, наложниц и детей были устроены особые места: на небольшом возвышении, в окружении безмолвных воинов и рабов с опахалами. Леон попытался найти взглядом ту самую наложницу, но напрасно: сквозь плечи безмолвных был виден лишь сам Тассир Шерегеш. Выглядел он недовольным — возможно, сердился, что так долго тянутся приготовления, хотя кастелян как мог торопил рабов и солдат, возившихся с горикерами.
— А почему на том пиру детей императора не было? Мы их раньше не видели, — спросил Кристан Брекенридж у Кергелена.
— На том пиру присутствовали полуобнаженные танцовщицы, мой юный господин. Детям негоже взирать на них. Некоторые уже подросли, но по церемониалу им не положено видеть подобное. А вот потешный бой — совсем другое дело. Из восемнадцати детей его божественного величества шестеро уже достигли совершеннолетия, покинули дворец, вступили в брак и от имени отца управляют частями империи. Двенадцать молодых и юных наследников обоего пола находятся с ним. Я думаю, вы еще не раз сможете лицезреть детей владыки Тассирии.
При этих словах Фатис как-то странно посмотрел на Леона, однако принц не обратил на это внимания — его взор привлек появившийся на горизонте одинокий всадник.
Мчась на черном скакуне, всадник пронзительно трубил в рог. Вдруг по обе стороны от резиденции возникли десятки воинов со странным оружием, похожим на арбалеты, только крупнее и с выгнутыми упорами. Воины быстро заняли места на стене и, упирая оружие в собственные животы, с характерными щелчками стали натягивать тетивы. Затем вложили длинные стальные стрелы и замерли в ожидании.
— Странные луки, — послышался голос Мортигорна.
— Это называется «гастрофет», господин, — пояснил Фатис.
Солдаты, что возились с горикерами, быстро растворили ворота, и всадник, опустив рог, влетел внутрь. Ярко-красный плащ развевался у него за плечами. Всадник обратился к кастеляну с торопливой взволнованной речью, тот кивнул и снова стал отдавать распоряжения. Рабы забежали внутрь и закрыли массивные железные ворота. Солдаты, что были по ту сторону стены, перегородили проход горикерами и, подняв с земли неимоверно длинные и толстые пики, рассредоточились между горикерами и стеной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
