В землянке всё время горел газ и было светло. Козлов открыл дверь полковнику и впустил его.
— Рогов спит? — спросил комдив.
— Спит, товарищ полковник, — ответил Козлов.
— Пусть спит, пусть спит, — как всегда проговорил комдив.
Николай Иванович уселся за стол и закурил папиросу из пачки, которая лежала специально для него на столе. Когда не было папирос, Козлов заранее готовил для него «козьи ножки».
Выкурив папиросу, комдив, по всегдашней своей привычке, тут же взял другую, прикурил и вновь спросил:
— Ну что, Рогов спит?
— Спит, товарищ полковник.
— Ну пусть спит! — опять проговорил он, но, однако же, стал вертеться, греметь, кашлять, явно стараясь разбудить меня. Мне стало досадно и смешно в одно и тоже время. Выкурив ещё одну папиросу, Николай Иванович попросил Козлова завернуть ему махорки и ещё раз спросил:
— Рогов спит?
— Да не сплю я, товарищ полковник! Вас сегодня, как видно, не переспишь.
Полковник продолжал молча курить. Закурил и я, хотя до завтрака не курил, обычно. Такое молчаливое курение было почти ежедневным. Наконец пришёл лейтенант Попов и доложил, что лошади поданы.
— Шандра на старом месте?
— На старом.
— Ну, я поехал.
Уважение к полковнику Дементьеву у меня, понятно, ещё более возросло. Не всякий командир дивизии столь тактичен к своему начальнику штаба!
Вот только, сам ли Дементьев пришёл к мысли иметь резерв за флангом 89-й, или это ему кто-то подсказал?
9.8
Ожесточённые оборонительные бои 1–6 ноября 1942. Дивизия СС «Викинг» не прошла
Короткое затишье на нашем участке и участка соседей закончилось. 1 ноября с утра, в 3 часа 30 минут противник, силою до 50 автоматчиков и двух огнемётных танков прорвал оборону 1-й стрелковой роты 1127 полка и занял окопы на безымянной высоте (1 километр севернее отметки 390,9).
В 9.40 немцы повели сильный огонь из миномётов, в том числе и шистиствольных и пытались атаковать на всём остальном фронте дивизии. Атаки противника были отбиты.
Почти весь день стоял туман, было пасмурно и слякотно. Туман в лощинах не рассеивался до 16 часов. В этих условиях невозможно было рассмотреть подходивших фашистов, которые появлялись из тумана внезапно. Нашим бойцам приходилось вести огонь в упор. Особенно тяжёлая обстановка сложилась на высоте 390,9, на которой почти не осталось защитников. Положение спас, оставшийся там с двумя раненными, пулемётчик отдельного пулемётного батальона сержант Полянский. Полянский, вместе с раненными бойцами Адовым и Яворским, огнём из станкового пулемёта и ручными гранатами уничтожил около 75 вражеских солдат, и высоту отстояли.
Я тогда находился с комдивом и полковником Дзевульским на НП комдива. Конечно, мы ничего не видели из-за густого тумана, но ориентировались по шуму боя. Николая Ивановича особенно беспокоило положение на высоте 390,9. Эта высота была ключевой позицией всей нашей обороны. Доносившаяся оттуда стрельба пулемёта вселяла в нас надежду, что высота ещё в наших руках. Когда огонь пулемёта не был слышан, комдив спрашивал у нас, слышим ли мы что-нибудь? И хмурился. Когда пулемёт снова начинал свою скороговорку, полковник оживлялся:
— Живой ещё Полянский. Ишь, как строчит!
Сержанта Полянского я помнил, узнав его при первом моём вояже по обороне с комдивом. Около Полянского полковник «перекуривал», расспрашивая, что ему пишут из Сибири.
Газетчики дивизионной многотиражки проявили оперативность и уже на следующий день напечатали подробности боя на высоте 390,9.
«Пулемётная точка Полянского расположена на важной высоте. В ту ночь на высоте было трое: сержант Полянский и его бойцы Яворский и Адов. Неожиданно в темноте показалась фигура. Адов услышал: — Рус. Кто есть, выходи!
В ответ последовала короткая очередь из автомата. Немец свалился на бруствер. За ним поднялся второй немец, но Яворский скосил его очередью из пулемёта.
— Яворский, — приказал сержант. — Вы остаётесь у пулемёта. Адов! В окопе есть два автомата — один мне, другой — вам, действуйте!
Только сказал это Полянский, немцы стали группами атаковать высоту. Полянский швырнул в них одну за другой три гранаты. Яворский открыл пулемётный огонь. Показался вражеский танк. Он с хода обстрелял высоту. Пулемётчики спокойно выждали, пока танк приблизиться к высоте, и стали забрасывать его гранатами. Танк повернул обратно. По пехоте врага стреляли из пулемёта и автоматов, забрасывали немцев гранатами. Шесть раз атаковали гитлеровцы эту высоту, но успеха не добились»…
К концу дня Адов и Яворский были ранены, но как могли помогали Полянскому отстаивать высоту. Артиллеристы с закрытой позиции подбили здесь вражеское орудие и тягач.
2 ноября бой начался в пять часов утра, когда до 2,5 пехотных рот гитлеровцев с 9-ю танками атаковали 1131-й полк и его соседа слева. Опасения комдива оправдались. Сосед слева, 526 полк 89-й стрелковой дивизии, отошёл, оголив левый фланг 1131-го полка. До двух пехотных рот и два тяжёлых танка противника воспользовались эти, и ударили во фланг 2-го батальона 1131 полка, потеснив его на 400 метров, на восточные склоны высоты 478,8.
В 7.40 до двух батальонов противника при поддержке 20 танков прорвали оборону 1127-го полка южнее высоты 390,9, заняв там безымянную высоту, и продвигаясь в направлении высоты 401,9, потеснили подразделения 1-го и 2-го батальонов этого полка на 300 метров. В завязавшемся ожесточённом бою наши бойцы перешли в атаку и отбросили врага на 150 метров, захватив 2 вражеских пулемёта и подбив 3 немецких танка.
3 ноября бой продолжался, а погода стояла пакостная, сырая и слякостная. 1127 полк майора Першева, два батальона 1129 полка майора Лахтаренко, две роты учебного батальона к 7 часам утра выбили немцев с высоты 390,9 и заняли её. Организовал контратаку и лично руководил ею с передового НП полковник Деменьев.
Высоту отобрали, но на высоте каким-то образом остался неподавленный вражеский пулемёт. Потом, когда стало светлее, к нему невозможно было подобраться.
Немцы не смирились с потерей высоты и с 8 до 11 часов настойчиво атаковали, пока снова не вклинились в оборону 1127 полка, силами до роты автоматчиков с четырьмя танками, продвинувшись на глубину до 200 метров.
Наибольшую активность фашисты проявили 4 ноября. Не зря беспокоился командарм, ожидая ударов противника вдоль Терского хребта.
К 4 ноября Нальчикская группировка немцев, за десять дней боёв, достигла, в конце концов, предместий города Орджоникидзе, и завязала там бои. Но дальше фашисты продвинуться не могли. Решив, видимо, что наше командование ослабило Алхан-Юртовское направление, сняло ряд соединений и бросило их под Беслан и Орджоникидзе, немцы 4 ноября нанесли удар вдоль Терского хребта силами той самой «отчаянной и свирепой» дивизии СС «Викинг».
Над Терским хребтов в тот день опять стоял очень густой туман, который лишь к 10 часам чуть-чуть рассеялся. Рано утром заговорила немецкая артиллерия, обрушив свой удар по боевым порядкам 417-й, 337-й и 89-й стрелковых дивизий. Командование дивизии и штаб 337-й не ждали такого мощного удара, хотя и были готовы к «неприятностям», так как накануне положение было восстановлено не только на высоте 390,9, но и 1131 стрелковый полк с ротой учебного батальона выбили противника с высоты 470,8.
В штабе дивизии, как и во всех частях, начался «аврал». Зазвонили телефоны, дождём посыпались донесения и доклады об обстановке, запросы. Стали передаваться боевые распоряжения, дивизия поспешно готовилась к отражению вражеского наступления. О начале артподготовки противника было доложено в штаб армии.
Командование 337-й стрелковой дивизии и на этот раз было уверено в успехе обороны и стойкости своих подразделений. Да и огонь вражеской артиллерии и миномётов на этот раз показался не очень… внушительным, что ли! Возможно из-за тумана враги не могли стрелять прицельно, фашистской авиации тоже не было. Вояки же дивизии «Викинг» привыкли к тому, чтобы путь им расчищали пикировщики Ю-88. Тогда они без особых усилий захватывали населённые пункты и безымянные высоты.
Нет, не чувством шапкозакидательства руководствовалось командование 337-й дивизии. Это было чувство, которое трудно объяснить словами. Словом, это был уже не 41-й год! Это было такое время, когда даже такая вражеская дивизия, как дивизия «Викинг», уже не приводила в трепет, не поражала воображение. Если говорить лично обо мне, то в прежние времена, как вы помните, в аналогичных случаях, в предчувствии опасности, начиналось какое-то томление. Было! Но на этот раз — нет!
После артподготовки начались вражеские атаки, в основном в двух направлениях. Одно — вдоль дороги Малгобек-Вознесенская, через высоту 478,8, атаковали танки и пехота. Другое — на высоту 390,9, атаковала пехота. Причём, основной нажим немцы осуществляли в направлении высоты 390,9. А вдоль дороги, хотя там и действовали танки, было явно второстепенное направление. Обожглись эсэсовцы там в предыдущем бою и, не надеясь на успех, при действиях в лоб, попытались, как это представляется автору, овладеть сначала высотой 390,9, с тем, чтобы отсюда выйти в тыл нашему противотанковому опорному пункту на дороге. Мы понимали важность танкоопасного направления, вдоль дороги Малгобек-Вознесенская и поставили там противотанковые пушки и противотанковые ружья (ПТР). Кроме того в узкое дефиле между вершиной Чеченской балки и оврагом, подходящим к дороге с юга, со стороны 89-й стрелковой дивизии, было сапёрами перекрыто двойным рядом мин.
