Кассандра машинально дотрагивается до своих часов вероятности.
Мой брат Даниэль — гений.
— Проблема состояла в том, что ваш брат, правое полушарие мозга которого совершенно не угнеталось левым, стал проявлять признаки психоза.
— А что такое психоз? — спрашивает Ким.
Директор смеривает молодого человека взглядом:
— Страдающие психозом люди отличаются тем, что их мозг, как бы это сказать… работает слишком быстро. Они слишком чувствительны. Они видят вещи, которых другие не замечают. Они воспринимают мир многопланово, они читают между строк. И это ясновидение вселяет в них не покой, а тревогу. Они осознают все подстерегающие нас в этом мире опасности. Они начинают всего бояться.
Я тоже в какой-то степени такая.
— Они не могут отстраниться, не могут интерпретировать, они воспринимают все буквально. Если кто-то говорит: «опускается ночь», они считают, что небо действительно может обрушиться им на голову.
— Поскольку левое полушарие не работает больше посредником, они живут, грубо говоря, на голых нервах, — пытается подытожить Ким.
— Они проникают сразу в самую суть, — поправляет его директор. — Когда они говорят, никто не может уследить за ходом их мысли, потому что они в своих рассуждениях перескакивают через несколько этапов.
— Крайности сходятся: слишком умный человек, в конечном итоге, воспринимает мир так же, как и очень глупый, — шутит Ким.
— Конечно, страдающие психозом люди не приспособлены к нормальной жизни. Обычно они не заботятся о себе, потому что тело для них не значит ничего, главное — разум.
Кассандра вспоминает о беспорядке в комнате брата на вилле родителей. Она вспоминает его лицо, закрытое всклокоченными, длинными, неухоженными волосами.
— Они грязные? — с интересом спрашивает Ким.
— Очень грязные. Иногда они отказываются мыться, потому что боятся воды. Когда они впадают в исступление, то забывают о еде, о сне, они забывают делать то, что все мы делаем ежедневно. Это люди, обладающие необыкновенной харизмой, тонким умом, особым обаянием, они внушают страх, хотя на самом-то деле они — инвалиды.
Филипп Пападакис произносит последнее слово со смесью восхищения и отвращения.
— У них бывают фазы исступления и фазы эйфории, сразу после которых они гаснут. У них перестают блестеть глаза, они совершенно отстраняются от реальности.
Как ребенок, который рисовал карту Коннектикута, чтобы дать понять, что он обрывает связь с миром.
— Никто не может повлиять на них. Они одиноки. Страдающие психозом — самые одинокие люди на свете.
Иногда они погружаются в свои грезы, что является высшей степенью обособления и ухода от мира. Это делает их… — лицо директора светится восхищением, — просто неотразимыми.
Кассандра смотрит на циферблат часов, показывающий «18 %». Она понимает, что пять процентов дополнительного риска появились благодаря учащенному от волнения пульсу. Если только один из одаренных детей, ищущий совершенства и не терпящий приблизительности, не задумал что-то опасное для их жизни.
Директор кажется погруженным в воспоминания о встречах со своими пациентами.
— И мой брат Даниэль действительно был таким?
— Даже больше. Поскольку родители, ради «Эксперимента номер двадцать три», искусственно превратили его в больного психозом.
Поведение стоящих вокруг детей кажется Кассандре странным. Ее пробивает дрожь.
— Что они с ним сделали? — спрашивает она.
Директор уклоняется от ответа:
— Они провели двадцать два опыта над пансионерами. Потом над вашим братом и над вами, Кассандра. Вы — последняя. Эксперимент над вами оказался самым успешным. «Эксперимент номер двадцать четыре».
Кассандра резко приближается к Пападакису и хватает его за руки.
— Вы мне не ответили! Как можно искусственно сделать ребенка аутистом? — кричит она. — Выкладывайте!
— Мне очень жаль, вы сами хотели обо всем узнать. Вы…
Сумасшедшая?
— …результат опыта вашей матери.
— Что это значит?
Директор холодно смотрит на девушку, затем произносит:
— Ваша мать превратила вас в аутиста, чтобы вы реализовали мечту вашего отца.
Кассандра не решается догадаться.
— Моего отца?
— Да. Вспомните, ваша мать занималась детьми, а ваш отец — будущим. Ваш отец хотел, чтобы вы предсказывали будущее. Поэтому вас назвали Кассандрой. Я вам говорил, ключ к разгадке в вашем имени. Вас окрестили так для того, чтобы у вас появился этот дар.
Что он пытается мне втолковать? Его послушать, так я не случайно ношу имя «Кассандра».
На лице Филиппа Пападакиса появляется улыбка, выражающая сожаление. Он обрел былую самоуверенность.
— Я очень рад видеть вас, мадемуазель. Вы можете не поверить, но я вас очень люблю.
Девушка выхватывает нунчаки из-за спины Кима, охватывает шею директора цепью и затягивает ее.
— Что со мной сделали для того, чтобы я стала аутистом? Говорите!
Собравшиеся вокруг дети смотрят на них с интересом. Ким удерживает руки Кассандры:
— Перестань, Царевна, ты его задушишь! Если хочешь, чтобы он заговорил, надо хотя бы дать ему такую возможность.
Филипп Пападакис пытается отдышаться. Он кашляет, набирает в легкие воздуха, медленно поднимает голову и произносит:
— Вы слишком грубы.
— Говорите — или я вас действительно задушу!
— Ваш брат… Только он знает секретную технику, которую применили к вам ваши родители. Когда я забрал вас после теракта, вы уже были такой, как сейчас, — ваше левое полушарие уже держало вас в плену галлюцинаций, освободив от всякого благоразумия. Поэтому, рассказав об имени и о родителях, с вашим третьим вопросом насчет тайны я отсылаю вас к брату Даниэлю.
— Где я могу его найти? Какой у него адрес?
— Я не знаю.
Кассандра снова берется за нунчаки.
— Мне известно лишь то, что после случая на башне Монпарнас он начал работать в Министерстве Перспективного Прогнозирования.
Дети постепенно окружают их. Ким с удивлением замечает, что они все смотрят на них сосредоточенными, острыми, почти немигающими глазами. Он редко встречал с чьей-либо стороны столь пристальное внимание. Все происходящее, кажется, очень их интересует, они впитывают максимум информации, не упуская ни малейшей детали.
116
Итак, я монстр, страдающий психозом, цирковое животное, выведенное собственными родителями для подтверждения оспариваемой их коллегами теории о полушариях мозга. А какова теория! Дать возможность правому полушарию моего мозга работать, не испытывая контроля со стороны левого.
Вот отчего я так чувствительна. Поэтому, быть может, я потеряла память, поэтому вижу будущее.
Я должна понять. Я не могу оставаться тайной для самой себя. Я должна узнать, что мои родители сделали во время «эксперимента номер двадцать четыре», до того, как окрестили меня Кассандрой.
117
Улица Сен-Доминик.
Все министерства имеют охрану и привратников, а у Министерства Перспективного Прогнозирования есть лишь стеклянная дверь, ведущая в пустынный холл. Нет ни мраморной таблички с названием, ни официальной медной дощечки. К стеклу двумя полосками скотча приклеен листок бумаги с подчеркнутой надписью: «Министерство Перспективного Прогнозирования».
Под ним — другой листок: «О графике работы осведомляйтесь у ответственных лиц в часы их присутствия».
Молодые люди проскальзывают внутрь. Они замечают камеры слежения и, прижимаясь к стенам, стараются не попадать в объективы.
На втором этаже находится зал, из которого доносится шум. Глядя по очереди в большую замочную скважину, они видят примерно двадцать строго одетых юношей и девушек, окруживших человека, который рисует на доске кривую линию.
— Можно ждать увеличения количества взрослых людей и возрастания их роли в экономике в следующем десятилетии. Кульминационной точки процесс достигнет в две тысячи тридцать шестом году. Этот год, скорее всего, обозначит общее старение французской нации…
Ким вежливо отстраняется, пропуская Кассандру к замочной скважине, и довольствуется тем, что прижимает ухо к деревянной двери.
— …создание действительно эффективного искусственного человеческого сердца продлит жизнь тех пожилых людей, которые уже должны бы были умереть. Что спровоцирует кризис в Службе социальной поддержки. Поэтому я предлагаю заморозить этот проект. Некоторые открытия в области медицины увеличивают продолжительность человеческой жизни, протекающей чаще всего в физических мучениях и по естественным причинам уже готовой прекратиться. Конечно, мне могут возразить, что пожилые люди голосуют на выборах и являются потребителями. Но я отвечу, что голосуют они всегда за самого консервативного кандидата, а потребляют мало. Поэтому я предлагаю, в целях оздоровления и активизации общества, план из трех пунктов…
