Толян молча кивнул, соглашаясь. Виталий убрал свою руку с его руки и, засунув ПМ обратно в наплечную кобуру, вышел из машины и пошёл в направлении стоянки. Толян с грустью посмотрел ему вслед и опустил голову.
На стоянке было человек восемь на улице. Они удивлённо посмотрели на своего врага, идущего ко входу в помещение, но как только дёрнулись, Виталий на ходу достал из кобуры маузер, и они остановились. Теперь они только провожали его взглядом. Смотря на них боковым зрением, чтобы они не достали вдруг какое-нибудь оружие, Виталий пошёл в комнату охранников. Вместе с Мартыном и Шелестом там было ещё человек семь. Они оживлённо что-то обсуждали между собой. Самого Шелеста Виталий стрелять не собирался. Это был один из самых справедливых спортивных лидеров, и Виталию так и не было понятно, каким образом угонщик Мартын смог убедить здравого Шелеста в том, что в пропаже машин виноват не он сам, а кто-то другой, кто раньше угонами никогда не занимался. Мартын стоял боком и что-то говорил всем. Как только Виталий его увидел, он не удержался и сразу выстрелил ему в голову прямо через стеклянную дверь ещё из коридора. До Мартына было не более полутора метров, и Виталий ясно видел, как он отлетел в сторону и упал, но тут же резко вскочил и спрятался за остолбеневшего в испуге Канталова. Пуля попала ему в переносицу, и нос был в крови. Виталий зашёл в конату и, направив ствол в голову озверевшего Мартына, выглядывающего из-за трясущегося от страха Кантала, нажал на спуск. Раздался сухой щелчок. Мартын сразу кинулся к стоящему в углу топору и схватил его.
— С-сука, — вырвалось у Виталия от злости то ли на Мартына, то ли на маузер.
Но времени передёрнуть затвор у него уже не было. Мартын летел на него с топором, которым Дон с Ольгой рубили дрова на шашлыки. Выскочив на улицу и передёргивая затвор Маузера, Виталий успел вспомнить добрым словом и Гиви, который хранил патроны, скорее всего, в воде. Мартын высунулся в коридор, но тут же заскочил обратно в комнату. Виталий вскинул уже вновь готовое к бою оружие, но Мартын успел спрятаться, и дико кричал из-за стены, высунув топор:
— Ну иди сюда! Ну?!
Виталий дважды выстрелил по мелькающему топорищу, но не попал. От угла, за которым прятал голову Мартын, полетели куски бетона. Все, кто был в комнате, пригнули головы или присели. Виталий подскочил к окну и, увидев прячущегося за дверью Мартына, просунул пистолет в окошко кассы и направил на него ствол. Те, кто сидел на диване между ним и Мартыном, упали на пол. Мартын кинулся за дверь. Виталий резко вытащил ствол из окошка и кинулся опять к двери, но Мартын успел заскочить обратно за стену.
В сопровождении эскорта из двух мотоциклистов на стоянку заехала колонна из четырёх автомобилей. Это привезли на стрелку Наума, чтобы он сказал о том, что это Виталий угнал со стоянки те машины, из-за которых всё и началось. Как боксёрам удалось вынудить Наума на такое, Виталий не понял. Ведь тот прекрасно знал, что ему за это потом будет. Но спортсмены ездили за ним целой колонной на пятый километр, в сопровождении эскорта мотоциклистов. Такая демонстрация силы, видимо, произвела на Наума впечатление, и он пошёл против своего хозяина. Но увидев Виталия, перемещающегося по стоянке с маузером, он задрожал всем телом. Даже Виталий, которому сейчас было в общем-то не до него, увидел его трясущиеся со страха губы. Но не стал обращать на него внимания. Увидев, что спортсмены остались сидеть в машинах, а мотоциклисты тоже остановились и больше не двигались с места, Виталий опять направил маузер на окно. Мартын продолжал прятаться за стеной, но уже не кричал. Пытаясь его увидеть, Виталий ещё раз пробежал от окна до двери. Боковым зрением уловил еле заметное движение со стороны. Это мотоциклисты заглушили мотоциклы и развернули головы к нему, не снимая шлемов. Поглядывая на них краем глаза, Виталий уловил в окне силуэт Мартына и выстрелил в него. Тот успел уклониться и выскочил с топором к двери. Кинувшись опять к двери, Виталий сразу выстрелил туда, заставив Мартына отскочить обратно, и, поймав его в прицел через окно, выстрелил ему прямо в сердце.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пи…заец, — только и успел произнести Мартын и, выронив топор, рухнул на пол.
Сразу наступила полная тишина, в которой звук тихо работающих японских моторов казался громким. Виталий достал из кармана олимпийки несколько патронов и начал дозаряжать маузер. Все, кто был на улице и в машинах, молча смотрели на него, кроме Наума, прячущего свой, взгляд.
— Похороните его потом; — спокойно сказал им Виталий и быстрым шагом пошёл к ожидающему его возле рынка Толяну. Нужно было ещё успеть собраться и по, прощаться с родителями и Сашкой.
Ни следователь, которому Виталий помог решить семейные проблемы, ни другие связи и деньги уже не могли ничего решить в этом деле. Управление по организованной преступности, в лице Виталия Кляина и Ивана Романюка, быстро раскрутило это дело. Ещё хорошо, что «шестовики» не стали клеить ему нераскрытых Севостьяна с Банзаем, а просто сказали, что «свидетелей в этот раз на стоянке было много, поэтому возьми своё и иди». И сопротивляться Виталию было бессмысленно. Против него дали показания Наум, которого так не вовремя привезли на стрелку спортсмены, переметнувшийся к ним Кантал, и ещё кто-то. Среди свидетелей так же была какая-то женщина, об этом сообщил Виталию следак. И уже сидя в тюрьме Виталий думал, что скорее всего на стоянке находилась тогда и Ольга. Сейчас он уже ни о чём не жалел, знал, на что шёл, и был готов к этому. Огорчала лишь разлука с Сашкой, да ещё тот факт, что рука его уже не была такой твёрдой. Много думал над тем, почему же он не попал в голову Мартына с первого выстрела, с расстояния полутора метров. Их разделяла только стоящая под углом стеклянная дверь. И чтобы оправдать свою верную ранее руку, он спросил у одного из своих сокамерников, мастера во всех делах:
— Слышь, Борода, — начал он. — А когда стекло под углом находится, изображение за ним не преломляется? Ну, типа как в воде? Не смещается немного в сторону?
— Да нет, походу, — задумчиво ответил Борода, но тут же добавил. — Хотя х…й его знает. Надо проверить.
Он подошёл к окну и, просунув за него зубную щётку, сказал:
— По-моему нет. Ровная щётка.
Огорчённый ответом Виталий посмотрел на свою руку. Не хотелось ему верить, что она сможет подвести его в ответственный момент. И он спросил:
— А пуля, если попадёт в стекло под большим углом, она не может уйти немного в сторону?
— Ну смотря от чего пуля. Правильно? Если от воздушки, то она и вообще уйдёт в сторону. Не то, что направление изменит немного.
— Не, не от воздушки. От ТТ.
— А-а, не-е, — тут же возразил Борода. — От ТТ пуля бронник пробить может, от стекла она не отрекошетит никак.
— Да ну на х…й, у меня батя медведю прямо в лоб стрелял на охоте с СКСа, и у него пуля отрекошетила ото лба, — начал спорить с ним Виталий, не желающий смиряться со своим первым промахом.
— Так то кость лобная, а то стекло, — возразил Борода.
— Ну так и ТТ с СКСом тоже не сравнить, — отреагировал Виталий.
Тут кормушка открылась и в хату залетела малявка.
— О, тебе, Виталь, — сказал ему сидящий у двери сокамерник, кинув ему запаянный в целлофан малёк.
Виталий поймал его и с удивлением посмотрел. Малёк был без обратного адреса. Он открыл его и с удивлением узнал почерк Дона, который передал маляву с воли через знакомого дубака. Но, начав читать её, Виталий заскрипел зубами и очень захотел оказаться на свободе хотя бы на час. Дон сообщал ему:
«Виталь, чё делать? Приезжал Полова с каким-то типом, похожим на Ленина, походу коммерс какойто, и сказал, что ты угнал машины у его друзей. Ну, типа у Ленина этого. Не те машины, за которые Шелест хотел предъявить, а другие. Ты чё, в натуре, тачки дёргал, что ли? Он, короче, сказал, что если машины мы не вернём, он твоих родителей заставит платить, хату, типа заберёт, ещё чё-то там говорил. Чё делать? Отпиши, я внизу стою жду. Дон».
