– Понимаешь, когда человек говорит, что с Юрой должны были заниматься профессиональные репетиторы, а не друзья, муж должен находиться рядом, а не бегать и всем помогать, и так далее… С моей точки зрения – это человеческое равнодушие. Я так не могу! И не хочу!
– Ты в ней разочаровался…
– Не знаю. Но я испугался за тебя.
– Сашка… – Ванька вздыхает и некоторое время молчит. – Я даже не знаю, что тебе сказать. Мы с Дашей, к сожалению, таких разговоров не вели. Всё про детишек больше…
Я вижу, что он задумался. Это хорошо. Пусть подумает!
– Вань, поверь, я начал с того, что твоё счастье для меня важнее всего. Я это сказал ей. И это действительно так.
– Глупый, глупый ты, мой Сашка…
Ванька встаёт, обходит стол, садится рядом. Он обнимает меня и привычно кладёт голову мне на плечо. Мы опять сидим с ним так же, как в ту первую нашу ночь в этой квартире.
– Ну и что теперь? – осторожно задаёт вопрос Ванька.
– Не знаю… Один ты у меня остался, – бормочу я.
– Сашка… Запомни… Я всегда с тобой. Был, есть и буду…
– Спасибо. Только с тобой-то что будет?
– Пусть будет, что будет! Главное, чтобы мы с тобой были вместе. Верно?
– Верно, да не очень, Ванюха… Мне трудно это говорить… Может быть, я переберусь в Булун, к Кириллу Сергеевичу…
– Ты хочешь и меня бросить? – несколько встревоженно спрашивает Ванька.
– Не говори так! Как я могу тебя бросить? Ты сам-то понял, что сказал?
– Тогда в твоих словах нет логики. То я у тебя один, то ты собираешься уезжать. Ты-то хоть понимаешь, что это нелогично?
– Понимаю, – я еле слышно скребу пальцами по столу. – Да и куда я от тебя денусь? На кого я тебя оставлю?
– Я вообще-то не маленький уже…
– Это точно…
– Ладно, доктор Елизов! Пошли-ка спать.
– Пошли… Твоей только башки на моём плече мне и не хватало, – смеюсь я. – Когда женишься, что я буду делать?
– Моих детей нянчить, – не задумываясь, брякает Ванька. – У меня их будет много, поэтому один не справлюсь.
Пытаюсь понять, что происходит. Что делать в этой ситуации? Что делать мне, я вроде слегка представляю. А что делать с Ванькой? Понадеяться, что он сам во всём разберётся? Так разберётся ли? Не могу я бросить на произвол судьбы этого бесконечно дорогого мне человека!
* * *
– Шеф! Ты что-то опять не в себе, – Димка смотрит на меня внимательно и строго. – Чего у тебя там? Случилось что?
Надо сказать, после случая с маленьким Вовкой мы с ним очень сблизились.
– Долго рассказывать. Просто хочется нажраться.
– С этим проблем нет. Только ты уверен, что это тебе поможет? Ты уже два дня приходишь чернее тучи. Ты и в больнице такой?
– Да нет… Там я не имею права быть таким. Там напяливаешь на лицо маску, щёлкаешь хлыстом, говоришь «Ап!» и идёшь… лечить. И знаешь… Когда начинаешь общаться с больным, то всё своё как-то отходит на третий план. А здесь, среди своих, я могу расслабиться.
– Слушай, приезжай сегодня к нам! – предлагает Димка. – Нажраться не позволю, но посидим, поболтаем…
– А давай! – решаю я.
Ванька уехал к Даше, а я сижу у Димки на кухне.
Всё я уже рассказал. Слушатели – это Димка с Катей.
– Саша, тебе ещё чего-нибудь положить? – участливо спрашивает Катя. Видимо, после случая с Вовкой она сильно ко мне переменилась.
– Нет, спасибо.
– Дядь Саша! Ты такой маленький! – это вошедший к нам Вовка смотрит на меня в бывший мой бинокль наоборот.
– Иди ко мне, – зову я его, и он сразу взбирается ко мне на колени. – Машинка-то ездит?
Я ему вместе с биноклем подарил модельку «Ауди».
– Поломалась… – он сокрушённо сопит.
– А что, папа не может починить? – я поднимаю глаза на Димку.
– Такое уже не починить, – отмахивается он. – Восстановлению не подлежит.
– Ладно, Вовка. Я тебе новую с папой передам. Хорошо?
– Только – красную! – деловито заказывает он.
– Ладно, будет тебе красная, – соглашаюсь я.
– Вова, иди-ка ты спать! – командует Катя и добавляет: – И я пойду, пожалуй…
– Давай, Вовка… Времени уже много. Тебе завтра тоже, как и нам, на работу, только в садик.
– Да… – он вздыхает и слезает с моих колен. – До свидания, дядь Саша!
– Спокойной ночи! – целую его в макушку и подытоживаю, когда они с Катей уходят: – Вот и будет мой Серёжка сидеть на коленях у кого-нибудь другого.
– Знаешь, Сашка, это во многом зависит от тебя, – помолчав, говорит Димка. – Даже если ты не будешь с Дашей, то можно найти варианты, когда сын будет с тобой, хотя бы иногда. Тем более если у неё с Иваном, может быть, сладится.
– С Ванькой? Да она же его пришьёт к своему подолу! И кончится романтик Ванюха! А потом с тоски ещё и запьёт… У него это быстро.
– Не знаю, что тебе сказать. Твой Ванька баб, видно, ещё толком не видел и поэтому готов влюбиться в каждую встречную. Кстати, идея! Познакомь его с какой-нибудь!
– Для этого надо самому сначала познакомиться, – мне становится смешно. – Я уже забыл, как это делается.
– Ну тогда сам почаще езди к Даше. Чтобы он от неё отдохнул. Ты же ведь, небось, сгрузил на него все эти заботы и доволен. Вот и получи теперь.
– Похоже, ты прав, Димыч…
* * *
Ванька встречает меня в дверях квартиры после моего визита к Димке.
– Сашка… Мне кажется, ты неправ относительно Даши.
– Не знаю… Может быть, тебе виднее.
– Давай сегодня поговорим на эту тему? – просит он.
– А мы что-то ещё не выяснили?
Наверное, это звучит резковато, потому что Ванька хмурится.
– Саш… Ну давай ты не будешь как ёж? Ладно? Или тебе эта тема неприятна?
– Она для меня тяжела.
– Ладно. Давай, после того как ты спокойно попьёшь чая, мы всё-таки с тобой поговорим? Только не отказывайся, пожалуйста. Ладно?
– Ладно.
Мы с Ванькой сидим на кухне друг против друга. Это не конфронтация. Так проще беседовать, глядя друг другу в глаза. Да и что нам с ним делить? Я ведь прекрасно понимаю, что он думает про моё счастье так же, как и я про его.
– Что ты мне хотел рассказать? – задаю я вопрос, который висел в воздухе, ведь поговорить Ванька собрался после визита к Даше, а значит, они в этой новой ситуации что-то там обсуждали.
– Знаешь, Саш… Мне кажется, ты неправильно всё понимаешь.
– Что именно?
– Ну в отношении Даши. Она не такая, как ты её вдруг себе представил. Прости, твой максимализм сыграл с тобой злую шутку. Она совсем не равнодушный человек. Ты не понял, что она устала быть без тебя. А с другой стороны, она тебя элементарно побаивается.
Ванька говорит это, глядя мне прямо в глаза, и я сейчас опять не тону в них. Они снова меня осуждают!
– Это она тебе сказала?
– Нет. Это я понял в течение нашего с ней разговора. Она действительно очень устала и хочет покоя. Покоя такого, как она это понимает. А это, в её представлении, тогда, когда мужчина рядом.
– Мужчина, который будет играть по её правилам, – замечаю я. – Даша – жёсткий человек. И вообще, почему ты вдруг решил, что она меня побаивается?
– Ты – диктатор. Бархатный временами, но диктатор! Даже в отношении меня. Я-то к этому уже привык и знаю, как с тобой надо себя вести, знаю, как ты ко мне относишься. Мы ведь столько с тобой пережили! А Даша… Мне кажется, она относится к тебе совсем не так, как тебе кажется. Не будет она пытаться тебя строить!
– А я этого и не боюсь. Тем более что это невозможно.
Понимаю, что это прозвучало достаточно самодовольно.
– Вот, Даша запомнила твою фразу про то, что любящие друг друга перестраиваются. Она несколько раз это повторила: тот, кто любит, изменится ради любимого.
– Но ты разве не понял, что сама-то она меняться не собирается?
– Сашка… Ну почему ты вбил это себе в голову?
– А сам-то ты готов перестроиться ради Даши? Ты же её любишь – ты готов сидеть, привязанный к её юбке? – задаю я важный и для меня вопрос.
– Честно?
– Конечно! Мы же с тобой по-другому не говорим.
– Готов, Сашка… Я, конечно, не думаю, что всё так жёстко, как ты себе представляешь. И ещё… Думаю, я бы смог мягко что-то изменить, – и вдруг спохватывается: – Да при чём тут я? Не обо мне же разговор! Мы вообще-то собрались говорить о тебе.
– Так получается, что всё время говорим про нас всех.
– Сашка, ты мне прямо скажи, ты любишь Дашу? – Ванькины глаза сверлят меня двумя буравчиками.
От неожиданности вопроса я теряюсь. Мысли летят со скоростью света. Таких духовно близких отношений, как с Ванькой, я скорее всего с Дашей не смогу добиться. А если я так думаю, значит, мне этого хочется. А раз хочется… А Ванька? От того, что я сейчас скажу, очень многое зависит. Если я скажу правду, то он покорно отойдёт в сторону… и будет страдать. Ему надо дать его шанс! Я обязан. Конечно, Дашу не сравнить со Светой из Булуна. Даша никогда не поступит с ним так, как та. Надо дать ему шанс! Запоминаются только собственные уроки, а не те умные слова, которые нам говорят умные люди со стороны.
