понял, что это я, он
вскрикивает и захлопывает дверь перед моим носом с такой силой, чтобы задрожали
стены.
Я разражаюсь смехом от абсурдности происходящего. «Эй, не парься, чувак! Я тоже сплю
без одежды. Надо же дать парням подышать, верно?»
Изнутри доносится приглушенный стон, затем звук открывающихся ящиков и яростное
шуршание. Мгновением позже дверь снова открывается. Джексон, теперь в темно-синих
боксерах и черной футболке, любезно отходит в сторону, чтобы пропустить меня внутрь.
Поблагодарив его, я усмехаюсь. Его лицо красное, как лампочка, и он не хочет смотреть
мне в глаза.
Зайдя внутрь, я окидываю взглядом его комнату. Правая сторона - это вихрь футбольных
и хоккейных памятных вещей. Но именно святыня, посвященная мне, останавливает меня
на месте. Здесь есть постеры, газетные вырезки и даже копия баблхеда, которого мне
когда-то подарил Оливер.
«Ну и дела, Джексон. Ты что, президент моего фан-клуба?»
«Нет. Вице-президент», - бормочет он.
Я чуть не подавился языком от его признания. Я и не думал, что у парня на меня такой
стояк. «А Эллиот знает?»
«Нет, блядь. Если бы он узнал, то никогда бы не позволил мне жить с этим. И тебе лучше
не рассказывать ему!» Он тычет пальцем мне в лицо, и я отступаю назад, высоко подняв
руки в успокаивающем жесте.
«Не скажу. Я унесу это с собой в могилу». Да, шансов на это мало.
Левая часть комнаты, к сожалению, не является еще одной моей святыней. На самом деле, она безупречна и лишена всякой спортивной атрибутики. Кровать заправлена с военной
точностью, а плед натянут туго. На книжной полке у стены в алфавитном порядке
расставлены книги, и - о ужас! Это что, телескоп? О! А это светящиеся в темноте
звезды на потолке?
«Извини, что я голый», - говорит Джексон, отвлекая мое внимание от безделушек своего
соседа. «Я не ожидал гостей. Думал, что ты мой сосед».
Я сажусь на неубранную кровать Джексона, и моя ухмылка становится шире на милю.
«Думаю, ты оставил мне шрам на всю жизнь, чувак. Я никогда не смогу этого не видеть».
Он бросает мне в голову подушку своего соседа по комнате, которую я без труда ловлю.
«Заткнись, Жерард. Уверен, что я не первый качок, которого ты видишь голым».
«Не первый. Но ты первый с таким маленьким членом». Я кидаю подушку обратно в него.
Он не крошечный. Но и не такой большой, как мой.
Джексон отмахивается от меня, упираясь задницей в стол. «Почему ты здесь, Жерард?»
«Ну...» С чего бы начать?
Я осматриваю комнату в поисках отвлекающего маневра. Мой взгляд останавливается на
календаре приколотом к стене. «Скоро Хэллоуин. У тебя есть какие-нибудь планы?»
Джексон оживляется. «Боже мой. Ты собираешься пригласить меня на Хоккейный дом на
вечеринку в честь Хэллоуина? Я слышал истории. Они все звучат эпично!»
«Тогда считай это своим официальным приглашением, чувак. Там будет выпивка, конкурс
костюмов и больше конфет, чем на сахарной фабрике».
«О, чувак! Я точно приду. Я уже выбрал себе костюм и и все такое. Вот: Я буду...» Он
побарабанил ладонями по бедрам.
«Юлий Цезарь. Но сексуальным».
«Как можно нарядиться сексуальным Юлием Цезарем?»
«Тебе придется подождать до Хэллоуина, чтобы узнать... эй, подожди. А Эллиот
приглашен? Я пойду, только если он тоже сможет».
Упоминание Эллиота заставляет мое сердце подскочить к горлу. Принудительно
улыбаясь, я говорю: «Конечно!»
«Мило. Но он, наверное, не будет наряжаться. Ты не против?»
Я киваю, все еще не готовая обсуждать Эллиота. Мне нужно отвлечься. Я снова
оглядываю комнату и замечаю плакат с изображением Солнечной системы над кроватью
соседа Джексона. «Твой сосед по комнате специализируется на астрономии или что-то в
этом роде?»
Джексон прослеживает мой взгляд и улыбается. «Нет, но он одержим астрономией.
Думаю, за этот год я узнал больше о черных дырах и сверхновых, чем за всю свою жизнь.
Это довольно крутая штука, даже если я не понимаю и трех четвертей».
«Где он? Еще довольно рано».
«Ему пришлось уехать домой по семейным делам. Он должен вернуться где-то сегодня».
Мы погружаемся в комфортное молчание, и я испытываю искушение сказать: «Что ж, это
было здорово. Рад был пообщаться с тобой, Джексон. Увидимся позже!», но это было бы
несправедливо по отношению к Эллиоту. Ему нужна помощь, даже если он слишком
упрям, чтобы признать это.
Я закрываю глаза и глубоко дышу. Джексон, наверное, думает, что я веду себя странно, но
сейчас не время стесняться. Эллиот зависит от меня. Конечно, он не знает об этом, но я
считаю, что лучше попросить прощения, чем разрешения.
«Прошлой ночью я кое-что узнал об Эллиоте, и теперь мне нужна твоя помощь».
Я изучаю лицо Джексона, пока рассказываю о том, что произошло прошлой ночью и
сегодня утром. Сначала на нем мелькнуло замешательство - его брови сошлись вместе, пока он осмысливает то, что я ему рассказываю. Затем его охватывает шок, понимание и
он резко задыхается.
«Подожди, что?!» Он вскакивает на ноги. «Эллиот живет в библиотеке уже два года? Как
такое вообще возможно? Разве охрана не должна патрулировать кампус двадцать четыре
семь? За что, черт возьми, мы им платим? Что бы они играли в блядскую рыбалку?»
Я пожимаю плечами. «Твои догадки не хуже моих, чувак».
Джексон ходит по комнате, руки на бедрах и мятежное выражение на лице. «Не могу
поверить, что я не заметил. Я знал, что он проводит большую часть времени в библиотеке, но списал это на то, что он трудоголик. Я никогда не думал...»
«Эй, не кори себя за это. Эллиот явно мастер хранить секреты. Мы бы так ничего и не
узнали, если бы я не проследил за ним вчера вечером».
Джексон снова задыхается, его руки летят к волосам. «Вот дерьмо! Эллиот - тот самый
загадочный человек!»
Я краснею. Почему я не удивлен, что Джексон следит за Ледяной королевой? Она же не
плод моего воображения или что-то в этом роде.
«Да, это он». Я избегаю пристального взгляда Джексона и смотрю вниз на его босые ноги.
Они большие, но мои еще больше. Не знаю, почему я зацикливаюсь на этом, но это так.
Джексон снова задыхается. «Боже мой! Он тебе нравится! Тебе нравится Эллиот!»
Мое лицо становится краснее Марса. Открывать свою привязанность к Эллиоту его
лучшему другу не входило в мои планы. Учитывая,
