Подчиняясь приказу силовые захваты операционного модуля опустились к пострадавшему. Но леопард недовольно ударил хвостом, с усилием поднялся на лапы и тяжело вспрыгнул на наклонившуюся плоскость. Улегся на бок. Видимо, не первый раз подставляет раны. Веселые искорки анестезии пробежались вокруг плеча, и дальше дело Сэма. Быстрыми движениями соединяя мышечную ткань, он опять думал о Грауве — как тот лежал весь в кровавых потеках и бормотал такое, что стоило бы заклеить рот идиоту. Зря не заклеил, наслушался. И зря не приковал капитана корабля в медицинском отсеке. Теперь жалел.
— Зачем охотиться на здоровенного буйвола? Неужели недостаточно антилопы? — с трудом переключился он на пациента.
— Антилопы глупые и трусливые. На них не интересно.
— Модели не могут быть ни глупыми, ни трусливыми — это просто программа.
Биоконструкции — всего лишь дистанционно генерируемый и программируемый силовой каркас с кусками сочного мяса с шерстью сверху.
— Я на них охочусь, человек, а не ты. Значит, лучше знаю, какие.
— И как тебя зовут, охотник?
— Пард.
Сэм со всей серьезностью кивнул, а Лулу отвернулась, пряча улыбку.
— А меня Сэм. Так вот, уважаемый Пард, в природе леопарды обычно охотятся на дичь поменьше буйвола.
— Мы тут другие. Смотрим на перспективу.
Боль Пард чувствовать перестал и по-кошачьи лениво потянулся, когда Сэм дезинфицировал ионным потоком восстановленное плечо.
— А-а? На перспективу — это понятно. И кто же запустил этого буйвола?
— Я и запустил. Каждый сам готовит себе охоту. Если одиночка. Про прайды говорить не стану.
— Но сам-то ты себе шкуру не зашиваешь. Поэтому был бы ты осторожнее, Пард.
Тот уже поднялся и мягко, проверяя ощущения в лапах, спрыгнул на землю. Далеко не ушел, тут же уселся и стал вылизывать бок, пробираясь языком все выше и выше к пострадавшему месту. Сэм с Лулу стояли, как дураки, дожидались, когда им милостиво сообщат, что в услугах больше не нуждаются. Но кот не торопился с процедурой и прощанием.
— Не болит? — озаботилась Лулу.
— Классно починил, док. Спасибо. Можешь заходить в гости к Парду.
Поднялся и потрусил в сторону. Какое-то время Сэм в немом изумлении смотрел вслед.
— Вот ведь наглец! Могу, значит, заходить в гости к Парду. Спасибо, ваше кошачье величество.
Лулу расхохоталась.
— Ну, не каждому выпадает такая честь. Меня вот до сих пор не пригласили.
— И нечего там делать, — буркнул Сэм и осмотрелся, ища глазами энергосекцию.
Искусственная среда для разумных кошек походила на природу и разительно от нее отличалась. Трава под ногами и не трава вовсе, а микродеревца, гибкие, пружинящие, превращали поверхность земли в невытаптываемый зеленый ковер. Справа тянулись эбеновые деревья, специально спроектированной формы. Стояли как раскрытые зонтики — высокая плоская крона и листья, растущие параллельно земле.
— Зачем такие деревья? — спросил Сэм.
— Кошки любят на них забираться, сидеть, и когти точить об эбен.
Лулу подняла руку с интеркомом и взглянула на голографические значки.
— Лио сообщает, что ожидает нас.
— Лио? Это кто?
— О! Это лев. Он считает себя истинным гласом народа, занимается в мэрии Зоосити связями с общественностью.
— Пропагандист крысы?
— Этого ты ему не говори, — улыбнулась Лулу. — И имей в виду, мы находимся на территории Лиопрайда.
— Он здесь главный самец?
— Он так считает. Лио — лев-одиночка. Впрочем, никто из других одиночек и членов прайдов, проживающих здесь, — не возражали против названия Лиопрайд.
— И мы не будем.
С воздуха окрестности Лиопрайда открылись во всей красе. Высились островки эбеновых деревьев, тянулись каменные лабиринты: обсидиановые полупрозрачные выступы, матовая чешуя навесов, площадки с зеленой порослью. Где-то под камнем прятались входы в логовища, но рассмотреть сверху невозможно.
— Что это за купол? — спросил Сэм.
В середине района выгибался огромный, будто сделанный из хрусталя, купол.
— Место отдыха. Собираются и рыси, и леопарды, и львы, и остальные, кто здесь селится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Центральная площадь Лиопрайда, что ли?
— Ой, не надо, милый, говорить таким голосом, полным издевательского недоверия. Вон, кстати, и Лио.
Гривастая тварь лениво развалилась на ветке дерева и, полуприкрыв глаза, управляла голограммой космического боя. Сэм узнал эту игрушку и с трудом подобрал отвалившуюся челюсть. 'Старкэтч'. Игрок развивает галактику и постоянно сталкивался с новыми формами материи, пространства и жизни. Вся фишка в том, чтобы правильно определить, что перед тобой: потенциальный ресурс, враг, союзник, возможность или угроза. Приходится выстраивать тактику взаимодействия с новым, обнаруживать его свойства и цели, и по итогу анализа вступать с ним в войну, дружить, объединяться или использовать вслепую. Ошибочные выводы приводили к плачевным результатам. Самой проигрышной была тактика превентивного уничтожения неопознанной формы. Это тормозило ресурсное и союзническое развитие и, когда появлялся 'реальный враг', то быстро превращал тебя в ошметки. Лапы хищника прятались в мягких полусферах, видимо, на когтях или между пальцев размещались датчики управления голограммой. Лио увлеченно рубился в 'Звездные ловушки'.
— Добрый день, Лио! — окликнула Лулу.
— А, Лулу, — пробасил лев и приподнял морду. — Рад тебя видеть.
Голографическое изображение станций, кораблей и неопознанных цветных пятен замерло и потеряло четкость.
— Как у тебя дела?
— Дел невпроворот, — сообщил Лио и зевнул во всю огромную, клыкастую пасть. — Готовим референдум по вопросу энергетической независимости термитов.
— Круто.
— Далась им эта независимость! И кому вообще нужны термиты!
— Если считать колонии поголовно, — то термитов в Зоосити большинство.
— Вот именно, Лулу. И львы — жители одного большого термитника. Кто от кого зависим?
— Не ворчи, Лио, термиты много сделали для Зоосити.
— Суетливые активисты. Делай то, шагай сюда, это правильно, это неправильно.
— Но, Лио, что же в этом плохого?
— Ты человек и далека от местной политики. А мы на грани термитной экспансии. Уже среди воробьев, грызунов и даже волков появились сторонники термитизации стайной жизни. Все организовано, понятно и во благо народа. Никаких сложностей и сомнений. Тоска смертная.
Лев-одиночка зевнул во всю свою натуральную пасть, выражая глубину презрения. Сэм ощутил приступ духовной близости к развалившемуся хищнику. Много правильно организованной, монотонной работы до добра не доведет. Только до тупости. Нет, приходилось, конечно, по двадцать часов кряду, оттачивать технику в операционной. Но все же самые блестящие решения приходили в голову, когда он дул пиво, читал фантастику и резался во 'Властелина темной материи'.
— Из-за этих термитов и их энергетической безопасности спать не успеваю, — продолжал ворчать Лио. — Бумаги, встречи. Да что говорить… Ничего без меня сделать не могут. Еле вырвал минутку для крохотной партейки, чтобы перевести дух, и вот опять.
— А что случилось?
Лев так царственно игнорировал его присутствие, что Сэм не выдержал и встрял. Лио уставился, будто Сэм только материализовался в пространстве, да и то не полностью. После паузы пасть Лио растянулась в дружеском оскале.
— Вы Сэм Кэмбелл, которого обещала Лулу?
— Обещала?
— Ну да. Вы же из военных? — небрежно бросил Лио.
— Полковник от медицины.
— А, не важно. Мэр просила задержать вас. Она сейчас подъедет. В Зоосити произошла какая-то подозрительная история.
— Какая еще история, Лио? — забеспокоилась жена.
Лев неспешно перевел на нее взгляд.
— История с пропажей… А, кстати, где твой малыш, Лулу?
***
Маська со Слоной прямиком отправились к бегемоту. В Зоосити он был единственным из своих родичей и проживал в южной, широкой части протоки. Она уходила под мост и дальше в озеро, где у поверхности воды мелькали серебристые спины рыб. Трава вокруг 'дома' бегемота вытягивалась ростом с Маську и даже выше. Сплошная невидимость. А еще к протоке вели запашистые грязевые канавы, которые хозяин вытоптал себе для удобства и удовольствия. Гулять по ним Маське не разрешали. Но не очень-то и хотелось. Теперь можно сидеть на голове у Слоны и издалека высматривать торчащие над водой уши и спину бегемота.
