- Много у него всяких. Всего не упомнишь, - грубовато отреагировала Александра Яковлевна. - Ты с чем пришла-то?
Крылья тонкого носа визитерши обиженно затрепетали, зубки обхватили нижнюю губу.
- В общем-то... Просто хотела узнать адрес.
- Адрес? - заинтересовалась Александра Яковлевна. - Чего ж он сам тебе его не дал?
- Мы несколько лет как расстались. Я уехала в Москву в консерваторию. - Замужем, гляжу? - Александра Яковлевна разглядела колечко на безымянном пальце. - Уже и сама не знаю. - Ишь как. Стало быть, муж не тот подвернулся. И ты вспомнила о моем сыне? - Александра Яковлевна отчего-то обиделась за Антона. - Нет, всегда помнила. - Прыткие вы больно, нынешние. Накрутите-навертите. А в сущности - распутство. Сегодня один, надоело - другой. С чего ты взяла, что Антон-то тебя ждет не дождется?!
- Я не знаю. Я просто хотела адрес, - голосок ее зазвенел. - Это можно понять?! Не хотите давать, не давайте. Просто скажите, что приходила. А впрочем и этого не надо! Приятно было познакомиться. Она выскочила из квартиры.
- Еще одна финтифлюшка, - заключила Александра Яковлевна.
На другое утро без записи она прорвалась в кабинет к председателю облсовпрофа Брехову. Взбешенная неудачным визитом в милицию, несколько взвинченно потребовала вмешаться и защитить ее сына от явной фальсификации. Брехов встретил ее сочувственно. Но помочь отказался категорически, - не то время, под самим кресло качается.
При виде отступничества человека, в покровительстве которого была уверена, Александра Яковлевна совершенно потеряла контроль над собой и пригрозила обратиться непосредственно в министерство. В конце концов она номенклатура Москвы.
На что Брехов отреагировал предельно жестко: конечно, председатель обкома профсоюзов химиков - немалая должность, особенно для женщины. Но у нас достаточно в резерве других передовиц производства.
Впервые Александре Яковлевне указали на ее истинное место.
Иван Листопад как локомотив перестройки
Иван Листопад, не зная, куда себя деть, расхаживал по пустой пятикомнатной квартире. Вообще-то он собирался в эти дни навестить беременную жену, по которой скучал и даже подумывал забрать к себе. Но опередил внезапный звонок дядьки. Месяц назад Петра Ивановича убрали из Академии. Прокололся старый аппаратчик. В кои веки пошел против линии. Застрелился его дружок - ученый-винодел, - в азарте борьбы с пьянством и алкоголизмом "влегкую" порубили сортовой виноград, который старый селекционер выращивал более двадцати лет. На очередном совещании возмущенный Петр Иванович не удержался, вылез с вопросом: до каких пор будем вместо создания нового уничтожать накопленное поколениями? Вот и подловили. Раз такой умный, хватит разглагольствовать. Бери под начало институт и - делом доказывай приверженность принципам перестройки. Так сказать, поверь гармонию алгеброй. Назначение Петр Иванович получил для аграрника совершенно неожиданное - директором ВНИИ радио и электроники. Очевидно, принимавшие решение рассудили, что человек, поднаторевший в методике руководства наукой со стороны советско-партийных органов, сумеет возглавить любое научное направление. Но звонил дядька не с тем, чтоб поплакаться. Такого в его характере не водилось. Предупредил, что над самим Иваном сгущаются тучи. Из ЦК партии поступило неожиданное указание провести комплексную проверку Перцовского сельхозинститута. Дядька зря паниковать не станет. Да и сам Иван прекрасно понимал уязвимость своего положения. Решение об эксперименте, так лихо пробитое им на съезде комсомола, осталось бумажкой, - статьи в бюджете под него так и не выделили. Потому, чтоб обеспечить финансирование научных разработок, Ивану пришлось изворачиваться, создавая полулегальные артели. Само собой, за услуги расплачивались только наличными. Так что, случись что, доказать, что получаемые деньги шли на нужды института, а не клались в карман, Иван бы не смог. Он попросту ходил по лезвию ножа. Поэтому, узнав об опасности, тотчас перезвонил Балахнину. Хотел попросить прояснить подоплеку, - за прошедший "московский" год Юрий Павлович крепко оброс связями.
Увы! Балахнин укатил в Сочи - в санаторий ЦК. Иван призадумался. Заголосил телефон.
- Ваня, ты?! От неожиданности он задохнулся, - так давно не слышал голоса Вики. - Слава Богу! А то я уж бросать хотела. Иван! Антона арестовали. Ты слышишь?!
- Да. Что на этот раз натворил?
- Не поняла толком, - что-то с зерном.
- Доперестраивался, спаситель отечества! Один за всех продовольственную программу решил порешать. Предупреждал ведь, - не лезь, затопчут!.. Ладно, срочно займусь.
- Не, не, подожди, я не с этим... То есть это не главное. В смысле не только это, - Вика перевела дыхание. - Иван, там каких-то модельщиков еще арестовали, что у него жили. И они при аресте на тебя показали, что давали деньги. Ты слышишь?!
- Да-а, - выдавил Иван. Он ощутил неприятный озноб, - нашли-таки, как к нему подобраться. - А ты собственно, откуда узнала? - От Вадима Непомнящего. Он только что заезжал ко мне и разговаривал по телефону с прокурором. Я случайно услышала.
- От кого?! - Листопад взвился. Как с ним часто бывало, неконтролируемая ярость накатила внезапно. - Так ты, выходит, с этой поганью продолжаешь общаться? Так вот, передай своему Вадичке: хрена лысого у вас выйдет! Привлечь меня без согласия облсовета нельзя. А там половина депутатов мои корешки, начиная с Брехова. Так шо замучаются меня под взятку подводить!
- Не замучаются, - холодно отбрила оскорбленная Вика. - Облпрокуратура направила запрос о лишении тебя депутатской неприкосновенности, и на завтра срочно собирают внеплановую сессию. Из президиума Верховного Совета выехал представитель, чтоб обеспечить голосование. Так что - проголосуют как миленькие. Да и Брехова твоего то ли снимают, то ли сняли, - не разобрала. В общем, пока не поздно, уноси ноги. Зарвался ты, похоже, Листопад. А насчет того, с кем я общаюсь, тебя это давно не касается, - сдавленным, на грани взрыва голосом произнесла Вика. - Но раз спрашиваешь, - я на днях тоже замуж выхожу. А позвонила предупредить по старой дружбе. Засим, извините, как говорится, за беспокойство. В ухо Ивану забила дробь частых гудков. Он озадаченно положил трубку.
Надо же - Верховный Совет подключили. Значит, атака и впрямь пошла нешуточная, на уничтожение. И главное, времени подготовиться не оставили. При таких темпах могут уже завтра в кутузку упечь! А там не спеша грязи нагребут. Да, надо срочно лететь в Сочи к Балахнину. Если у него есть хоть какая-то возможность помочь, поможет, - среди тех, кто подкармливался возле Ивановых коммерческих проектов, Юрий Павлович Балахнин стоял с самой большой ложкой. Листопад зло усмехнулся, потому что понял, что после Викиного сообщения о модельщиках он ни разу не вспомнил об арестованном Антоне. Ничего. Спасая себя, спасет и этого блаженного. Иван подбежал к серванту, вытащил пачку денег, паспорт, вызвал такси.
Что-то он не то брякнул Вике. Ведь звонила-то предупредить. И - что-то еще в конце. "Замуж?- до Ивана наконец дошла последняя ее фраза. - За Непомнящего, что ли?" После женитьбы о прежней невесте Иван вспоминал нечасто и как-то отстраненно, будто о выдранном зубе. Но теперь при мысли, что Вика вновь сошлась с Вадичкой, Ивана отчего-то прошиб пот.
Не раздумывая, набрал номер ее домашнего телефона.
Вика оказалась дома.
- Ты шо, за Вадичку собралась?
- Тебе-то какое дело?
- А я как же?
- Ты?! - поразилась Вика. Голос ее наполнился прежним ехидством. - Так ты как будто на минуточку женился. И даже, говорят, детишки скоро пойдут. - Так шо с того? Со всяким бывает. - Слушай, Ваня, - Вика недобро развеселилась. - У тебя, похоже, в мозгах реле заклинило. Я тебе позвонила по старой памяти, чтоб успел монатки собрать. А за кого я выхожу замуж, это давно не твое дело.
- Шо значит?!.. А как же мужская ответственность? Я должен знать, кто он. Не могу ж я любимую женщину отдать какому-то негодяю. Так кто, Вадичка опять подсуетился? - Успокойся, другой. Вадиму отказала. Хотя приезжал он как раз уговаривать. - Это хорошо. Значит, вкус еще не окончательно потеряла. Только гляди, не торопись сразу в постель. Выдержи его, выдержи! А то попадется мурло вроде того же Вадички. Тут сперва разобраться надо. - Уже разобралась, - мстительно бросила Вика. -...Мама, я щас иду! - раздраженно бросила она в глубину. - Всё, Ваня, давай заканчивать. Прошла любовь, зачахли розы. У меня теперь своя жизнь.
- Шо значит своя?! - взбеленился Иван. - Какая еще на хрен своя?! А я? Всё, что было, зачеркнуто? Так, что ли?! Ну, отвечай.
- Ваня, но мне же тоже надо устраиваться, - она вдруг неуверенно хихикнула. - Ты подумай, я еще и оправдываюсь!
