жены, когда разберемся с амулетом, — подытожил заклинатель.
Я перевела взгляд на свое запястье — на нем загадочно поблескивал широковатый для меня браслет из лунного серебра, лаконичный и гладкий. Брачный браслет воздушного клана? Внезапно в горле у меня пересохло — я уже видела такой.
— Шисюн, подожди секундочку, — попросила я неверным голосом, поднимаясь и, в пару шагов добравшись до своей сумки, вывернула ее на кровать. Расческа, заколки, мешочек с травами… вот он! Схватив находку, я вернулась обратно на диван, к заклинателю, с напряжением следившему за моими действиями.
— Смотри, у меня есть такой же браслет, — я подала серебряный ободок шисюну и он, взяв его обеими руками, осторожно покрутил, рассматривая.
— Он был в моих вещах, когда меня привезли в клан, — пояснила я. — Только он был весь смят и расплавлен в один кривой кусок. Наставницы думали, что он поможет мне найти мою семью и наняли ювелира — заклинателя из клана Металла, который восстановил его.
— Да, это определенно брачный браслет клана Фэн, — подтвердил Фэн Хай, — видишь, он гладкий и без надписей? Может, он принадлежал твоим родителям? Но почему он тогда гладкий… Когда пара женится, то на браслете появляется иероглифическая надпись — своего рода предсказание для пары о том, какая у них будет совместная жизнь.
Он не договорил, но я поняла и так — если браслет принадлежал кому-то из моих родителей и остался гладким, значит, они не были женаты. Мне вдруг стало больно — может, поэтому меня выкинули на улицу и я в конце-концов оказалось в клане Белого Лотоса, среди других никому не нужных девочек-сирот?
Тут Фэн Хай, видимо, желая сравнить браслеты, взял мою руку, ту, на которой был одет его браслет, великоватый и поэтому постоянно грозивший свалиться с запястья, и надел второй браслет мне на руку.
Меня кольнуло плохое предчувствие.
— Фэн Хай, может… — начала я, но было уже поздно. Под моим изумленным взглядом браслет сжался, плотно охватывая запястье, и на плоских квадратный звеньях, из которых он был сделан, медленно проступила четкая иероглифическая надпись: "Вместе до последнего вздоха".
Шисюн, схватив мою руку, подергал браслет, но он сжался до того состояния, что снять его было уже не возможно. Я, ничего не понимая, тоже пару раз дернула серебряную полоску, лишь для того, чтобы убедиться, что она сидит, как влитая.
— Айлин, — заклинатель перевел взгляд на меня, и я поняла, что мне очень не понравится то, что он сейчас скажет. — Это не браслет кого-то из твоих родителей. Это ТВОЙ браслет. Ты — жена заклинателя из клана воздуха.
— Невеста? — тупо переспросила я, не в силах поверить в то, что услышала.
— Нет, — он медленно покачал головой и так же медленно отпустил мою руку, отчего она свалилась и безвольно повисла вдоль тела.
Он поднял на меня взгляд, и в его темных глазах с серебристыми лужицами света я увидела отражение сковавшего меня ужаса: — На браслете появилась надпись — значит, ты уже чья-то жена.
[1] 60 ли— около 20 км
Глава 22
Солнце светило ярко, слепя глаза, и я порадовалась, что Фэн Хай купил мне шляпу у торговцев в городе Хунхэ. Соломенная, с накинутой сверху и свисающей по обе стороны лица широкой полоской тонкого шелка, она отлично затеняла лицо. Сам он раскрыл и нес над головой свой зонт, который был вынут из притороченных к седлу сумок. Зонт все время кренился в мою сторону, затеняя меня больше, чем шисюна, и я, вспомнив о том, как он закрывал меня зонтом от снега тогда, когда мы всю ночь ждали появления наставника Гуанчжи, подумала о том, что с мечом он управляется лучше, чем с зонтом. Тогда ему всю спину снегом облепило, а на меня не снежинки ни упало, сегодня вот вся тень на мне. Нужно подсказать ему, чтобы держал ручку ровно, а то пол лица загорит и будет он наполовину красный, как поджаренная лишь с одного бока креветка.
Однако шисюн, глубоко погрузившись в раздумья, не обращал внимания на такие мелочи, как палящее солнце, а лицо его было мрачно. И я даже знала, почему. Вздохнув, я погрузилась в воспоминания.
То, что я чья-то жена, прозвучало настолько нелепо, что я, не удержавшись, рассмеялась, подумав, что Фэн Хай шутит.
— Как я могу быть замужней женщиной, шисюн, о чем ты говоришь, — произнесла я, плюхаясь на диван рядом с ним и все еще машинально дергая браслет, надеясь, что он расстегнется и спадет с моей руки. — Уж свою собственную свадьбу я бы явно запомнила!
— Ты же совсем не помнишь твое детство, — напомнил Фэн Хай, и я, все еще улыбаясь, отзывалась:
— Нет, но я же попала в клан в одиннадцать лет. Или в двенадцать. Так рано замуж не выходят, ты что, даже в глухих деревнях! Этого просто не может быть!
Фэн Хай смотрел на меня серьезно и без малейшей улыбки, и под его взглядом уголки моих губ сами собой опустились, и я еще раз повторила, уже без малейшего веселья:
— Этого не может быть…
Фэн Хай молча притянул меня к себе и, обняв, прижал к себе так крепко, словно в комнату мог в любой момент ворваться мой внезапно объявившийся муж и, схватив меня за руку, утащить к себе.
— Все будет хорошо, я обещаю тебе, — твердо произнес он, и я всхлипнула. — Все будет хорошо. Я никому тебя не отдам.
Этого я уже вынести не могла, и, уткнувшись в его обтянутую плотной тканью одежды грудь, разрыдалась. Мне почему-то мерещился человек в светлых одеяниях заклинателя воздуха и без лица, с злодейским хохотом тянувший ко мне руки. Тут его лицо вдруг приобрело узнаваемые черты наставника Гуанжчи, и я зарыдала еще горше.
— Айлин, когда мы уничтожим амулет и вернемся обратно в клан, я найду этого… мужа, — это слово Фэн Хай процедил сквозь зубы, с явной неприязнью, — и… решу все с ним.
— А как ты его найдешь? — немного успокоившись, я, отстранившись, стерла слезы с лица прямо рукавом. Когда я уже привыкну носить с собой платок?
— Если он носит браслет, то
