с другими, — холодно отозвался Фэн Шао, сейчас выглядевший как никогда величественно.
— Да он же просто пошутил! — разрдраженно выкрикнул мужчина, отбрасывая с плеча мешающий ему размахивать руками плащ зеленого цвета, цвета клана воды.
— Пошутил? — переспросил Фэн Шао, и мужчина, услышав что-то в его голосе, мигом замолк. — Пошутить — это сделать что-то безобидное, от чего всем будет весело, а не столкнуть другого ученика в колодец ночью.
Столкнуть в колодец? Мой взгляд метнулся к старику. Неужели это — Шуй Ли?
Услышав про колодец, Шуй Ли по-бабьи тонко запричитал, как там было ужасно много нечисти и как эта нечисть всю ночь пыталась его сожрать, однако под взглядом главы клана сник и замолчал.
— Он уже не маленький ребенок и должен думать головой, — продолжил Фэн Шао. — Каждый человек, совершая поступок, даже самый незначительный, должен быть готов понести за него ответственность. Ваш брат столкнул ученика, девушку, в колодец, где она могла погибнуть и ее могли никогда не найти — и поплатился за это всего лишь одной ночью в колодце, да еще и не один, а со своими… подельниками.
— Но он же поседел! — теряя надежду добиться чего-то от Фэн Шао, возопил незнакомец. — Как я привезу его к его матери в таком виде?
— С советом воспитывать сыновей получше, — жестко отозвался Фэн Шао и добавил: — Если вам не нравится наше наказание, то можете потребовать Совет кланов провести расследование и решить, правы мы или нет. Или вызвать меня на поединок, у меня и меч с собой.
— В колодец его столкнули не вы! — выкрикнул брат Шуй Ли. Сам же Шуй Ли при упоминании колодца завыл и затрясся еще громче.
— Хорошо, могу позвать брата, — легко согласился Фэн Шао, но брат Шуй Ли из клана воды почему-то не стал дожидаться Фэн Хая, и, смерив главу клана Фэн злобным взглядом, схватил Шуй Ли за предплечье и потащил за собой. Тот поплелся следом, оглашая зал приемов жалобами и просьбами отомстить за него. Кому мстить, нежити, что ли?
— Шисюн, — шепотом спросила я, оборачиваясь к нему, — ты что, сбросил его в колодец?
— Нет, я сбросил в колодец всех троих, — педантично поправил меня Фэн Хай, и, раскрывая дверь в зал приемов, поманил за собой. — Пойдем, они уже ушли.
Я медленно двинулась за ним, глядя ему в спину. Восхищение в моей груди странным образом мешалось с почти священным ужасом от его поступка. Первый раз встречаю человека, который не боится действовать так, как считает нужным, и не оглядывается на многочисленные правила и устои, по которым жил весь наш мир.
Кстати, об устоях. Надеюсь, он не решит тут же сообщить брату радостную новость о нашей помолвке? На которую я так, кстати, и не согласилась. Почему-то при мысли о том, что глава клана узнает обо мне и Фэн Хае, мне становилось жутко неудобно, словно я сделала что-то постыдное. Пусть лучше сообщает без меня, если уж так захочет поделиться.
Однако им было о чем поговорить и без этого.
— Фэн Хай, — укоризненно произнес глава клана, — может, ты не будешь в следующий раз действовать так опрометчиво? Теперь они нажалуются главе клана воды и я буду выслушивать его претензии на каждом Совете кланов.
— Брат, — Фэн Хай, соблюдая церемонии, склонился в легком поклоне, и я, спохватившись, повторила за ним, хотя мой поклон был глубже и соответствовал моему положению ученика, не отягощенного родственными связями с главой клана, — ты считаешь, что я поступил неправильно? Они сбросили в колодец Айлин — а я отправил туда их.
— Ты поступил правильно, — устало отозвался Фэн Шао и потер глаза. — Но в следующий раз, пожалуйста, приволоки нарушителей ко мне, и я наложу на них наказание и сброшу в колодец официально, после разбирательства. Так будет… проще впоследствии.
— А по-моему, сложнее, — не согласился Фэн Хай, и я вдруг еле заметно улыбнулась, вспомнив, что и в нашу первую с ним встречу он не стал тащить меня на ковер к главе клана, а придумал наказание сам. Фуу, до сих пор не могу вспоминать эту вонючее вино без содрогания…
— Господин Фэн, — поспешно произнесла я, увидев, что тот собирается удалится, — я хотела поблагодарить вас за то, что вы позволили мне находиться в клане, и попрощаться.
Две пары темных глаз уставились на меня с одинаковым удивлением, и я поспешно пояснила:
— Я нашла амулет. Вчера, в том колодце.
Вытащив амулет из-под ворота одежды, я показала его заклинателям, и, поколебавшись, сняла. Когда он перекочевал в руки Фэн Хая, я даже выдохнула с облегчением, потому что при расставании с амулетом не почувствовала ни внутренней борьбы, ни сожалений. Значит, он еще не успел завладеть моим сознанием. Может, он и вовсе на такое не способен? Просто безобидный камешек.
— Несомненно, амулет проклятого клана, — подтвердил Фэн Шао, которому Фэн Хай передал амулет после того, как осмотрел сам. — Но я его совсем не чувствую, обычный холодный камень.
— Я тоже, — отозвался Фэн Хай, и я промолчала о том, что на моей ладони он согревался, как будто внутри него был свой собственный источник тепла.
— А что он, собственно, делает? — спросила я. Госпожа Бай, верная своей манере сообщать ровно столько, сколько требуется, и даже чуть меньше, не сказала мне ни о том, кому раньше принадлежал амулет, ни о том, для чего он использовался.
— Воздействует на сознание, — ответил Фэн Хай. — Он не заставляет людей забывать что-то, как, например, наше особое заклинание, — на этих словах шисюн почему-то еле заметно покраснел, и я вопросительно вскинула бровь, — но он заставляет человека полностью изменить отношение к происходящему. Скажем, если бы вчера на тебе был амулет, ты могла бы внушить Шуй Ли, что он — твой лучший друг, и он бы проводил тебя до комнаты и всю ночь сторожил бы снаружи, чтобы никто не разбудил тебя раньше времени.
— Это так, — подтвердил Фэн Шао, — однако, когда ты будешь в пути, ни в коем случае, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не пользуйся амулетом! В нем может быть встроена защита — и тот, кто им воспользуется, может сойти с ума или вдруг решить спрыгнуть с обрыва. Или, — он
