– У тебя очень светлые глаза, – сказала она ей. – В них ум. За это я люблю тебя. – Потом она перевела взор на груди девушки. – У тебя очень большие груди. Я никогда не видела таких. Можно укушу?
– Нет, – в ужасе отпрянула тогда Анитра.
– Сама знаю, что нельзя, но хочется, – Лоова весело рассмеялась, потом вдруг посерьезнела и сказала потупившись: – Ты мне так нравишься, что я хочу тебя зарезать и съесть. – Она почесала бок. – Не понимаю, никогда раньше не хотела такого.
Через некоторое время страх Анитры перед Лоовой прошел. Она пришла к выводу, что этот милый ребенок с очень взрослым и серьезным лицом просто не умеет выражать свои мысли.
Их первая встреча произошла на дороге, когда холбра невольно заблудилась, отойдя в лес от повозок своего отца. Это превратилось бы в трагедию, если бы не людомара. Они успели перекинуться словами, Анитра успела испугаться и похохотать, да еще и была выведена обратно к повозкам так, что ее отсутствия практически никто не заметил.
– Как ты нашла меня? – спросила Анитра, с наслаждением прислоняя нагое тело к прохладному стволу дерева.
– Я услышала, как ты покинула город, а потом дожидалась, пока все твои подружайки уснут. – Лицо Лоовы приняло обиженное выражение: – Как ты можешь с ними общаться, они тупые?!
– Не говори так, людомара. Они не тупые. Они ведут себя так, потому что мы друг друга знаем много зим. Нам хочется порезвиться…
– Со стороны противно смотреть. Хорошо, что ты ведешь себя не как они. Не то я бы ушла.
– Ха-ха! Правда, ушла бы?
– Наверное. Не знаю. Мне кажется, что смогла бы…
– Бедняжка, – улыбнулась Анитра. Она обняла чумазую девушку. – Ай! – неожиданно вскрикнула он, и оттолкнула ее. Лицо Лоовы выражало недовольство.
– На вид они кажутся сочными и сладкими, но это не так. Они соленые. – Она сплюнула. – Я больше не буду просить их попробовать.
Анитра посмотрела на свою укушенную левую грудь, а потом укоризненно подняла глаза на Лоову. Та покраснела.
– Ты обещала, – проговорила холбра.
Дикарка тяжело вздохнула и еще больше покраснела. Анитра не смогла сдержать улыбку.
– О чем мы будем говорить? – перевела она разговор на другую тему.
– Мы еще штук двадцать украли, – встрепенулась Лоова.
– Это опасно, – нахмурилась Анитра. – Можешь ли бросить это занятие?
– Нет. Без меня Чернолесье обречено. Я его хранитель. Чего ты улыбаешься. Я убивала омканов сама. Вот, посмотри на острие – это кровь омкана.
– Вы кого-нибудь из наших убили?
– Нет. Одному пришлось по голове сильно вдарить, но не убиваем теперь.
– Спасибо тебе.
– Я обещала. – Разговор явно не клеился. Людомара продолжала во все глаза смотреть на Анитру. – Можно я буду говорить тебе, как ты мне нравишься и какая ты красивая? – спросила Лоова.
– Больше не о чем говорить?
– У меня все. Я только это и пришла сказать.
– Ой, а я чуть не забыла сказать тебе, что вскоре стану жрицей в храме Владыки в Куупларге.
Ни одна жилка не дрогнула на лице дикарки. Она, может быть, даже не слышала ее слов.
– Ты слышишь?
– Что?
– Я жрицей буду.
– Что это такое?
– Это честь. Великая честь.
– А-а-а…
– А-а-а? – вдруг разозлилась Анитра. – Ты не можешь больше ничего сказать?!
– Ты красивая, зачем тебе жрица.
– Я буду жрицей. Я буду…
– А-а-а!
Холбра посмотрела на Лоову хмуро, но потом вдруг рассмеялась.
– Я не могу на тебя злиться. Ты… просто не могу зла держать. – Она подумала. – Так и будет, всякий раз, как в меня будет входить злоба, я вспомню этот час, личико твое, – все вспомню и тут же рассмеюсь. И все плохое сразу же вон выйдет.
– Ты будешь думать обо мне в храме?
– Да.
– Тогда я рада, что ты жрица. Это хорошо.
Анитра улыбнулась:
– Не только о тебе буду думать, но и о тебе тоже.
– А о чем ты еще будешь думать?
– О Владии. Я буду служить Владыке и всем иным богам во всех обличьях. Дабы хранили они Владию. Извели войну из нее. Буду думать о Карларге, Палларге и других городах, которые на путь ступили неверный…
– Стой, – подняла руку Лоова. Ее брови были скептически приподняты. – У тебя голова не лопнет?
– Не знаю, – опешила Анитра. – Не думаю…
– У меня, когда много думаю, в голове, словно пузырь надувается. Вот здесь, – она потрогала свой затылок. Лоова снова серьезно подумала, что-то прикинула про себя и вскинула глаза на холбру: – Я буду приходить к тебе в храм. Я не знаю, где он, но я найду.
– Нет, нельзя. Не думай даже о таком! Это опасно!
– Ий! – отмахнулась вальяжно Лоова и села прямо на землю. – Не опаснее, чем под носом у оридонцев красть пасмасов.
– Если тебя поймают…
– Меня убьют. Не страшно. Испугать хотела?
– Нет.
– Вот и не страшно. Ты про ларги говорила. Чего они там?
– Восстания в них. Дурные олюди смутили их против оридонян…
– Как? Как ты сказала?
– Оридонян.
– Смешно так. Продолжай.
– Теперь у врат их стоят армии оридонские…
– А вот и врешь. Нет там оридонцев. Только саарары. – Лоова поймала муравья и засунула себе в рот, поморщилась – кисленький. – Мы двух поймали из лагеря. Они говорят, что пока ничего не получается с ларгами. Много убитых.
– О, Владыка, прости их. Вразуми их! Пусть разрешится все мирно…
– Ну что ты говоришь?! Никогда битвы так не разрешаются! Всегда режутся до крови и смерти.
– Я лишь прошу.
– Зачем просить невозможное? – Лоова снова почесалась. – Когда уйдете, тоже искупаюсь, – сказала она и зевнула.
– Что еще саараряне говорили?
– Кхи. Так смешно называешь их. Что говорили? Ничего. Мы их зарезали, чего им еще говорить. – Она провела ребром ладони по горлу.
Анитра недоверчиво покосилась на нее:
– Не верится мне, что ты в таком участвуешь, Лоова. Нельзя такое тебе.
– Отчего это?
– Не твое дело. Ты женщина. Женщина – это свет, это жизнь, а не… нельзя тебе в таком участвовать.
Дикарка в полном недоумении посмотрела на холбру и вытащила нож.
– У меня есть рука. У меня есть нож. Враги есть. Чего же, не мое?
– Девушка ты, а девушка…
– Ани-и-итра-а-а! – послышалось с луга. – Где ты-ы-ы?
– Фру-e! – сделала вид, что ей мерзко Лоова. – Спеши. Они зовут тебя.
– А ты?
– Хочешь со мной пойти? – с надеждой спросила дикарка.
– Нет.
– Чего ж спрашиваешь, а ты?
– Просто. Не знаю, чего это я.
– Странная ты, – констатировала Лоова.
– Мы очень долго не увидимся. Я не смогу часто уходить из храма.
– Плохо. Если хочешь, я могу тебя украсть.
– Не хочу.
– Хорошо, не буду.
– Мне жаль с тобой расставаться, Лоова.
– Мне плакать хочется. – Девушка неожиданно подошла к Анитре и поцеловала соски ее грудей. Всхлипнула и отступила назад. – Красивая ты… люблю тебя… – Снова шмыгнула носом. – Прощай!
***
– Боги! Лоова! Ха-ха-ха! – Анитра открыла от удивления рот, но глаза выдавали, что этот жест был наигран. – Ты здесь?
– Здесь, – довольно проговорила маленькая дикарка, спрыгивая со стены, окружавшей храм, в густой сад, окутанный душистыми запахами авроны – пахучего цветка, используемого холкунами для отправления ритуалов. Она чихнула. – Ну и вонь у тебя здесь! – Снова чихнула.
Анитра стояла на перекрестье двух дорожек, которые расходились в восемь сторон сада. Она сложила руки ладошками перед собой, сведя их внизу живота, и с нескрываемым нетерпением смотрела, как Лоова выбирается из садовых зарослей. На ее голове красовался венок из целой плеяды разноцветных авроньих бутончиков, делавших девушку похожей на ходячую клумбу.
– Тьфу! – смачно сплюнула Лоова и стала выбирать из волос мусор из пыльцы, листьев и иных «подарков» оставленных ей садовой флорой. – Как поживаешь? – просила она между делом. – Скучала?
– Очень скучала по тебе. Каждый день думала. Волновалась.
– Чего волновалась? Сказала, что приду – значит, приду.
– Не о том, я… о деле, которое… о деле твоем.
Лоова на миг задумалась и улыбнулась:
– А-а-а, ты о воровстве. Не, – отмахнулась она, – об этом не переживай. В этом я очень могу. Никто и никогда не заподозрит. – Она снова сплюнула. – Чего думала обо мне? Как думала?
– Как? – Анитра отвела взгляд. – Вспоминала нашу с тобой встречу. Необычайно нравишься ты мне. Сама не знаю, почему так. Как о тебе подумаю, тепло становится. Словно ты… дочь мне… – Девушка не заметила, как улыбка быстро сползла со щек Лоовы. Она погрустнела. Анитра продолжала: – Хотела тебе рассказать о горести моей. Да сейчас уже не то. Прошло уже.
– Обидели тебя здесь? – нахмурилась дикарка.
– Ни-ни, такого ничего даже и не помышлялось. Просто… – Анитра всплеснула руками, вздохнула и только этим выдала бурю чувств, клокотавших в ней. Она отняла взор от небес, посмотрела на Лоову, вдруг как-то вся засветилась, смягчилась и поманила ее за собой.
Они прошли в дальнюю часть сада, где уселись прямо в траву. Здесь, в этом закоулке сада, в густой тени растений, которые делали ночную полутьму еще более черной, именно здесь яснее всего возможно было разглядеть различия между двумя девушками. Грациозность, с которой Анитра сидела даже на голой земле, резко контрастировала с вальяжностью, с которой Лоова развалилась поодаль; плавность движений жрицы оттенялась резкостью и по-мужски точными движениями маленькой дикарки.
