Он уже несколько месяцев не бывал на душеспасительной беседе со священником.
Вскоре джип метнулся обратно и проехал мимо, не заметив притаившейся машины Лорена.
Традиции церкви апостолов предписывали каждому верующему регулярно навещать пастора для отчета о состоянии своего духа. Такие посещения назывались «регулярными визитами». Понятие «регулярность» зависело от пастора, церковных старост и совести прихожан. В незрелом возрасте Лорен иногда годами пренебрегал этой священной обязанностью. В последнее время заходил сюда раз в два-три месяца, но ненадолго, просто сообщить, что с душой у него все в порядке.
Теперь же Лорен ощутил потребность разобраться в себе. Слишком многое накопилось на сердце. Кое в чем он боялся признаться даже себе, опасаясь не выдержать тяжести груза. Открыл калитку и прошел по мощеной дорожке. Постучав в дверь, сообразил, что не знает, с чего и начать.
Обычно пастор Рики не выказывал особой заинтересованности и задавал вопросы формально. Поэтому Лорен отвечал, не вдаваясь в подробности. Возможно, просто пастор улавливал настроение прихожан и вел себя соответственно.
— Здравствуйте, — начал Лорен. — Я не очень поздно? Хотел поговорить.
Выражение лица Рики ничуть не изменилось, поздний визит он принял как само собой разумеющееся,
— Входите. — Рики распахнул дверь и пригласил Лорена в свой рабочий кабинет. — Регулярный визит, или случилось что-нибудь непредвиденное?
— Не знаю, как лучше объяснить.
— Садитесь. Хотите чаю?
Обстановка пасторского кабинета поражала своей необычностью. Потолок разрисован всевозможными религиозными символами: христианские кресты, языческая свастика, древнеегипетский знак солнца, обтекаемые крылья Раймонда Леви. Деревянные стол, книжные полки и стулья украшены резными изображениями зигзагообразных молний и Иисуса Христа. Похоже на модернизм двадцатых годов.
— Спасибо, чаю не надо. — Лорен поправил кобуру под кителем и опустился на расписной стул.
Рики подтянул на коленях брюки из рубчатого плиса и сел напротив. Рубашка синяя, без воротника. На столе компьютер с незаконченным текстом проповеди.
— Между нами есть кое-что общее, — начал Лорен.
Рики приготовился слушать, внимательно глядя на Лорена.
— Мы оба храним человеческие тайны, — продолжил Лорен. — Мы знаем об окружении больше других.
— Я не задумывался об этом.
— Порой мы вынуждены знать больше, чем хотелось бы.
— Верно. Вы об этом хотите поговорить? Чужие секреты гнетут вас?
— Не совсем так, — Лорен откашлялся, подыскивая подходящие слова. — Не секреты меня беспокоят. Понимаете, — замялся Лорен, ерзая на стуле, — мне трудно сказать об этом прямо.
— Тогда, — Рики наморщил лоб, — намекните в общих чертах.
— Скажите, — Лорен помедлил, облизнул пересохшие губы, — каково отношение церкви к сверхъестественному, к чудесам?
В глазах Рики мелькнул неподдельный интерес.
— Чудеса — неотъемлемая часть учения, — улыбнулся пастор. — Двенадцать человек засвидетельствовали вознесение Мастера в сером на небо. Сотворенные им чудеса описаны родоначальником нашей церкви.
— Значит, чудеса случаются каждый день?
— Лозунг бедного Робертса, — усмехнулся Рики.
— Робертс уже дошел до ручки.
— Пропащий человек. — Рики покачал головой. — Только чудо может спасти его.
— Пожалуй.
Лорена терзали сомнения. Не легкомысленный ли этот пастор?
— Сегодня я был в Лаборатории, — наконец выдавил Лорен. — На экскурсии. Посмотрел кое-что.
— А, вот в чем дело.
— Они утверждают, что еще немного, и они смогут сами создать Вселенную. Якобы уже известно, как происходило сотворение мира. Хотя, возможно, это следует принимать за обычную болтовню. Но я не уверен.
— Что бы они там ни делали, а сотворить Вселенную им не под силу, — отозвался Рики. — Они способны лишь на жалкое подобие. Настоящее чудо невозможно без участия Святого Духа.
— Конечно. Но я не это имел в виду, заговорив о чуде.
— А... Признаюсь, подумал, что они подорвали вашу веру в Бога.
— Нет. С этим все в порядке.
— Наука на самом деле только укрепляет веру, — улыбнулся Рики. — Дает новые доказательства существования Бога. Я изучал физику и нашел подтверждение основным положениям нашей религии.
Так и не найдя способа высказать свои мучительные сомнения, Лорен решил пока послушать пастора.
— При обнаружении эволюции в природе, — продолжал Рики, — начались бесконечные споры о происхождении людей: то ли человек произошел от каких-нибудь амеб, то ли он есть творение Господне. Стали докапываться, действительно ли мир был создан 22 октября 4004 года до рождества Христова, как вычислил некий епископ, или раньше. Да это же презренное буквоедство! Современные фарисеи придираются к несущественным мелочам так же, как и в древние времена, пытаясь убить веру. Но Господь не допустил полного ее уничтожения! Не надо понимать священные писания буквально! Важно, что мир действительно был сотворен!
Выслушивая философские откровения пастора, Лорен с сожалением подумал, что, видимо, не сможет поделиться с ним всем наболевшим.
— Современная наука ничего не принимает на веру. Современные фарисеи только тогда признают нечто, когда им известно об этом в мельчайших подробностях. Между тем существует принцип неопределенности Гейзенберга, доказывающий наличие свободной воли! Я изучил это.
— И вы тоже слышали о Гейзенберге?! — посмеиваясь, подхватил Лорен.
Рики улыбнулся.
— Вначале я изучал физику, пока не решил заняться философией. А когда здесь под землей построили ускоритель, я расширил свои познания о строении мира. Чтобы, так сказать, знать соседей. Теперь я, наверно, вполне мог бы быть физиком в ЛВТ. Гейзенберг сформулировал такой закон: невозможно точно определить одновременно координату и скорость частицы. Чем точнее мы знаем положение частицы в пространстве, тем больше ошибка в определении ее скорости. И наоборот. Это и есть принцип неопределенности Гейзенберга.
— Ага, — протянул Лорен, — теперь мне понятна та надпись на бампере.
Озадаченный, Рики прервался на мгновение, пожал плечами и продолжил свои рассуждения.
— Другой известный физик Шредингер проиллюстрировал этот принцип прелестной притчей о кошке и бутылке с ядом. Но не в этом дело. В прежней классической физике скорости и координаты считалось возможным определить точно. И тогда, если в какой-то момент времени известны положения и скорости всех частиц, можно совершенно точно рассчитать будущее. Это называется детерминизмом. Получается полная предопределенность, как раз то, чего хотелось бы заядлым кальвинистам. Но если, как ныне установлено современной физикой, есть неопределенность даже в настоящем, то как возможно точно предвидеть будущее? Значит, мой дорогой сэр, существует свобода воли. Мы не роботы! Мы сознательно выбираем себе будущее! Мы сами творим его! Тем самым доказано одно из положений нашей церкви. Самуэль Кэттон оказался прав!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
