Мне хотелось ей верить.
Стемнело как‑то не по–летнему быстро. Возможно, мы сами чуть зазевались, но в итоге пропустили сумерки, поэтому подбирать место для ночлега нам пришлось в полной темноте. В этом не было бы сложности, если бы немного раньше здесь не прошел дождик, недолгий, но обильный. Мы увидели черные тучи еще издалека, но почему‑то надеялись, что нам они беспокойства не доставят. Как наивно.
Довольно глупо, конечно, одержимому демоном беспокоиться о сухом ночлеге, но от некоторых прихотей я еще не избавился, да и не хотел избавляться, к тому же Лилии было лучше поберечь собственное здоровье после болезни. Потому мы искали место посуше.
— Глядите, – неожиданно воскликнул Герман, указывая рукой куда‑то в гущу леса. – Огонь!
Я отошел в сторону и тоже разглядел крохотный огонечек маленького костерка, горящего вдалеке.
— Надо узнать, кто там, – заинтересовалась Лилия. – Если это путешественники, мы сможем переночевать в одной компании. Познакомимся.
— А если там разбойники? – помрачнел Герман.
— Тогда мы их убьем, – безразлично пожала плечами дворянка. – И займем место. А если они похитили человека… – она, кажется, размечталась, – мы спасем его и станем героями!
— Обожди с расправами. – Я вглядывался в лес, окружающий костер, но никого не видел. Для бивачного костра это было слишком подозрительно. – Подойдем поближе. Но осторожно!
Словно коварные разбойники, мы двинулись к костру. Я старался не шуметь, ни листвой, ни ветками, но позади постоянно что‑то хрустело, пыхтело и чертыхалось. Маг даже при всем старании не мог двигаться бесшумно. Лилия тоже, заменив тяжелый доспех на кожаную курточку и холщовые штанишки, легко справлялась с заданием, но Герман с непревзойденным успехом шумел за всех троих.
Но нам в какой‑то мере повезло, рядом с костром никого не оказалось.
Небольшая сухая полянка под большим раскидистым дубом стала своеобразным оазисом, готовым приютить уставших путников. Метрах в пятидесяти от костерка темнела гладь лесного озера. Настоящий райский уголок, затерянный в дремучем лесу.
— Здесь никого нет, – потрепал затылок Герман. – А почему тогда горит костер? И дрова заготовлены.
— Точно вам говорю, это разбойники! – Лилия опасливо оглянулась. – Сейчас они выскочат из засады и нападут на нас.
— Никто не выскочит. – Я напрягал слух и зрение, но не мог обнаружить людского присутствия. Никто не прятался в кустах, не скрывался за деревьями, не сидел на крупных ветках дуба. На этой поляне не было никого. Совершенно никого.
Но я не мог избавиться от ощущения чужого присутствия. У меня кровь стучала в висках, настолько оно было ясным, но я не видел никого. Ни единой живой души. Никого, кроме своих компаньонов.
— Ну, на нет и суда нет, – быстро смекнул Герман и сел возле костра. Повернулся к нам. – Смелее. Если здесь кто‑нибудь есть, они ушли ненадолго и скоро вернутся. Тогда и поговорим. А если никого нет – некому будет упрекнуть нас в нахальстве.
Лилия согласно кивнула и тоже устроилась рядом. Полезла в заплечную сумку, видно, сыскать что‑нибудь на ужин. Я же не торопился и сперва решил осмотреться более пристально.
— Спущусь к воде, – бросил я и направился к озеру.
Вода лесного озера была спокойной, гладкой, словно зеркало, черной, как мазут. Берег был крутым, тонкие изогнутые корни вырывались прямо из земли и уходили в воду. Купаться здесь не хотелось, особенно ночью, казалось, что стоит ступить в эту пугающую воду, и вырваться из нее назад уже не получится.
Где‑то справа раздался приглушенный всплеск. Я вздрогнул, насторожился, даже потревожил Эфира, но все равно никого не обнаружил. Звук точно издало не человеческое существо. Рыба или какой‑нибудь зверь вроде выдры, ондатры или бобра, но не человек. Люди производят намного больше шума.
Затем вернулся к костру.
— Магистр, а где вы учились магии? – Герман сунул в рот кусок ржаной лепешки. – В керенорской академии таким заклинаниям не научат. Где‑то есть секретная академия? Или вы обучались еще до образования академии?
— Ты серьезно полагаешь, что мне больше тысячи лет?
— А что в этом такого? – Он запил лепешку водой из кожаной фляжки. – Говорят, что ректору академии, Инферрио, больше двух тысяч лет! Хотя сам он утверждает, что ему всего семьсот тридцать.
— Значит, это правда, что маги живут так долго? – присвистнула Лилия.
— Еще бы! – Герман прожевался и похлопал себя по груди. – Я вот выгляжу на двадцать, а мне уже семьдесят четыре!
— Врешь, – безошибочно определила Лилия, смерив мага недоверчивым взглядом.
— Вру, – понурил голову он. – Но когда я овладею магией, то даже в семьдесят лет я буду выглядеть на двадцать. Смогу охмурять молодых пастушек, удивлять колдовством. И даже в двести лет мои силы не угаснут…
— А чему учат в академии? – прервал его фантазии я.
— Магии, – смутился он. – Чему же еще могут учить в академии магов?
— А более подробно?
— Ну… – задумался он. – Самая большая кафедра – Кафедра божественной магии. Там учат основам богослужения, песнопению, врачеванию, но не самой магии. Настоящая магия преподается на Кафедре стихийной магии! Я именно там учился. Много студентов изучает божественную магию вместе с чем‑нибудь еще, потому что на церковной кафедре студентам платят стипендию, а денежки любят все.
— А ты, значит, ее невзлюбил?
— А то! – Герман отодвинулся от огня. Ему стало жарко. Его мантия была плотной и наверняка теплой. – Мне не нравится, когда в веру вмешивают деньги. Как можно кому‑то платить за то, чтобы кто‑то восхвалял бога, или наоборот, просить с людей деньги за то, что они верят, верят от чистого сердца!
— Реклама, – поддержал его я. – Вкладываешь в нее огромные деньги, чтобы потом получать еще больше.
— Рек–лама? – не понял маг. – Это какая‑то форма магии?
— Вроде того, – кивнул я. – Фокус, который заключается в том, чтобы расхвалить что‑нибудь, а потом продать, подороже или подешевле, главное, чтобы вообще продать…
Метрах в пятнадцати от костра неожиданно зашуршали кусты. Что‑то быстрое и ловкое, практически незаметное, перелетело из одних кустов в другие. Это был не человек. Человек просто не мог двигаться так быстро. Тем не менее ощущение чужого присутствия усилилось, Эфир тоже был не на шутку встревожен, а демон, это я знал точно, без веской причины никогда не напрягался.
Я сам даже не заметил, что помчался к подозрительным кустам в ту же секунду, как услышал шум, да так быстро, что у Германа глаза полезли на лоб от неожиданности, когда я пролетел мимо него, ведь шум раздался аккурат у него за спиной.
Некоторое время я потратил на то, чтобы найти чьи‑нибудь следы, поломанные ветки или сорванные листья, но не добился успеха. Человека здесь не было. Если только дикое животное, испугавшееся человеческих голосов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
