— Ну какая же ты маленькая-маленькая… — заметил рыжий.
— Я большая, — сказала Жаккетта.
И опять потянулись минуты молчания, а может, часы.
— Ты об Абдулле что-нибудь слышал? — спросила Жаккетта. — Как он?
— У Абдуллы все хорошо. Сейчас он сидит в песках, в каком-то оазисе. А поскольку терпение у него стальное, его врагам я не завидую. Тебе плохо пришлось за это время, как я вас оставил в Лимасоле?
— Да нет… — пожала плечами Жаккетта. — Я же привыкла полагаться на себя. Хотя, конечно, в Шатолу было несладко. Когда человек одновременно и умный, и безумный — это тяжело. Чуть не придушил, зараза.
— Значит, я зря волновался?
— А ты волновался? — встрепенулась Жаккетта и подняла голову вверх, глядя в лицо рыжему.
— Маленькая, да я с ума сходил! — улыбнулся рыжий. — Ты в сочетании с госпожой Жанной такая гремучая смесь, что мне даже представить было страшно, что с вами может приключиться!
— Ты правда хотел нас выкупить? — с любопытством спросила Жаккетта.
— Ну конечно же! Когда я узнал, что вы в Шатолу, в относительном порядке, хоть и в гаремчике не совсем нормального виконта, я на радостях готов был за вас дать выкуп больше, чем мы тогда шейху заняли. У меня просто камень с души упал.
— А мне твоя борода не очень понравилась, — заметила Жаккетта. — Ты с ней на себя не похож, чудной какой-то…
— Знаю, потому и сбрил! — засмеялся рыжий. — Чтобы вы, несравненная госпожа Нарджис, целовались со мной охотнее.
— Да-а… Сбрил и уехал! — сказала Жаккетта. — Я думала, у меня сердце лопнет, когда смотрела, как вас из Шатолу выдворяют.
Жаккетта поежилась, вспомнив свои чувства в тот день, и потребовала:
— Наклонись!
Рыжий склонил лицо и мягко коснулся ее губ своими.
Полузакрыв глаза, Жаккетта скользила языком по его губам, языку и таяла, таяла, таяла…
Потом опять тянулось совсем не тягостное молчание.
— А почему ты тогда, в Нанте, меня за попу ущипнул?! — вдруг вспомнила давно забытое старое Жаккетта. — Я тебя возненавидела тогда на всю жизнь!
— Ма-а-аленькая, — совсем не звучало раскаяние в голосе рыжего, — ну какой бы мужчина в расцвете сил и нормальном состоянии удержался бы от этого? Попа у тебя самая выдающаяся часть тела, руки сами тянутся. Ну, согласись!
— Ну, соглашусь… — решила Жаккетта. — Вообще-то и Волчье Солнышко так считал…
— Он щипал тебя за задницу?! — вдруг не на шутку возмутился рыжий. — Вот подонок!
— Щипал! — подтвердила Жаккетта. — Видимо, не ты один мужчина в расцвете сил и нормальном состоянии…
— Нет, ну какой козел! — не мог успокоиться рыжий. — Руки ему оторвать и выкинуть!
Жаккетте было смешно и приятно.
— Если честно, я почти не надеялась, что тебя увижу… — сказала она. — И в тот вечер, когда ты в замке появился, я от счастья чуть по стулу не стекла.
— Я знаю… — голос у рыжего стал довольным-довольным. — От тебя просто волны шли. У меня аж мурашки по спине бежали.
Жаккетта фыркнула.
— Маленькая, — жалобно продолжал рыжий, — я все-таки живой человек! Не старый и не добродетельный! Я не могу просто так тут сидеть! Пожалей ты меня!
— Еще чего!
Отнекивающаяся Жаккетта мягко, но настойчиво выдернула его рубашку из штанов, скользнула под нее ладошками.
И словно выпустила джинна из бутылки…
Мгновение спустя она уже лежала, опрокинутая на спину, и видела, как падает на нее, заслоняя звездное небо, горячий, нетерпеливый рыжий.
И счастливо закрыла глаза.
* * *
Утром Жанна не обнаружила в домике Жерара.
Три араба спали на сене у очага, один караулил у окна, рыжий возился в конюшне, Жаккетта варила какую-то похлебку, а оруженосца не было…
— А где Жерар? — спросила Жанна рыжего.
Она очень не хотела спрашивать, надеясь, что Жерар просто отлучился, но не выдержала.
— Жерар теперь далеко, во всяком случае в городе его нет, — спокойно сказал рыжий.
— Но почему? — жалобно воскликнула Жанна. — А я?
— Да не волнуйтесь вы так… — слегка поморщился рыжий. — Это я его услал. Госпожа Жанна, я же не первый раз говорю, что Жерар подвергается самой большой опасности среди нас. Если откинуть то, что знаем мы, дело представляется следующим образом: оруженосец предал своего господина. Уясните наконец, что чем дальше от Шатолу будет Жерар, тем больше шансов у него остаться живым и здоровым! Поэтому никакого оруженосца здесь не было и вы даже не подозреваете о его существовании. Мы еще далеко не выбрались. Боюсь, неприятности у нас только начинаются.
— Я думала, вы храбрый пират! — воскликнула расстроенная Жанна. — Не боящийся ни бога, ни черта! А вы ноете, как старая дева! То не хорошо, это не в порядке!
— Поскольку вы, графиня, с ходу простых вещей уяснить не можете, приходится разжевывать их вам раз за разом! — резко ответил рыжий пират. — Увы, вы непростительно ошиблись во мне. Я боюсь и бога, и черта, и вашего драгоценного виконта. А если вы умеете устраивать побеги лучше, чем я, то вас никто здесь не держит!
— Настоящий рыцарь даме так грубить не станет! — торжествующе заявила обозлившаяся Жанна. — И нечего нам в глаза свои заслуги тыкать. Вы прекрасно знаете, что сейчас мы зависим от вас.
— Я-то знаю… — заметил рыжий. — А вот вы, похоже, не догадываетесь. Или догадываетесь, но вместо благодарности испытываете чувство раздражения, что вас спасли, но платье вам попортили.
— Как у вас язык поворачивается так хамить! — топнула ногой Жанна. — Платье тут ни при чем! Вас только за вопрос, был ли Волчье Солнышко в моей постели или не был, убить мало! Приличные люди даже подумать об этом постыдились бы! Я вам, слава богу, не публичная девка из пеналов с улицы Темных Лавок!
— Госпожа Жанна, — спокойно и чуть устало сказал рыжий. — Может, вы и не жрица любви с улицы Темных Лавок, но поведением вы похожи сейчас на торговку яблоками с рынка. Я понимаю, что вас беспокоит отсутствие молодого человека и вы пытаетесь выплеснуть свое беспокойство и раздражение. Но я не тот ушат, куда сливают помои, поэтому вспомните, что вы девица благородных кровей, дочь графа, вдова герцога, наложница виконта и любимая женщина простого оруженосца, и поднимитесь наверх. Пора кормить людей.
Страшно недовольные рыжий и Жанна, взаимно презирая друг друга, разошлись.
Глава XIX
А дела, как и напророчил рыжий, складывались плохо.
Волчье Солнышко прочесал окрестности и вычислил, что беглецы все-таки в городе.
Этревиль стоял не на его земле и был самоуправляемым, но малые размеры городка и родственные связи виконта с влиятельнейшими людьми королевства заставляли городской совет поддерживать с хозяином Шатолу хрупкое равновесие соседских отношений.
