– Проверяешь? – спросила она. – Догадываюсь, что мое возвращение домой никого не радует. Я слишком много знаю и могу навредить.
– Мне было трудно тебе это сказать, но догадка верна. В прошлое тебе дорога закрыта, это плата за твои знания. Чем раньше ты сживешься с этой мыслью, тем легче будет жить дальше.
– Неужели мне не дадут вернуться? – удивилась она.
– Сама сказала: знаешь много, – пояснил Том. – Только если…
Он умолк, язык не поворачивался сказать ей такое.
– Договаривай, – настояла она.
– Только если тебе сотрут память.
Эл взъерошила волосы, словно помогала им встать дыбом. Перспектива, обрисованная Томом, шокировала ее.
Том ждал, что она скажет. Эл приподняла подбородок чуть-чуть вверх. Она делала так, когда уже приняла решение и собиралась сообщить. Она обвела взглядом комнату в древнем стиле, остановилась на проеме окна, потом посмотрела на Тома. Он ждал.
– Я должна подумать.
Том кивнул в знак согласия. Он надеялся, что уже завтра будет знать ответ.
Глава 4 Повод для побега
Вот уже целый месяц Том наблюдал с утра одну и туже картину. Едва солнце начинало подниматься на востоке, как Эл с мечом в руках и современным арбалетом уходила в глубь острова. Она была неизменно одета в легкую просторную рубашку и широкие брюки.Он ни разу не последовал за ней, вежливо не задавал вопросов. Он ждал. Она так и не дала согласия или отказа. Эл ушла в себя. Разговаривала мало, почти не вылетала с острова и, кажется, совсем забыла про так и не состоявшийся Совет Космофлота.В это утро терпение историка лопнуло. Он дождался, когда Эл уйдет, взял наблюдательную камеру и вскоре отправился следом.Он укрылся за песчаной дюной. Эл стояла, широко расставив ноги посреди небольшого пустыря, он предназначался под посадку широколиственных деревьев, Том все откладывал озеленение острова. Площадка была гладкой.То, что предстало его глазам, было чарующей картиной. Она держала меч то в одной руке, то в другой, то в обеих, при этом совершая замысловатые движения. Двигалась Эл так легко и грациозно, что все вместе это напоминало танец. Шум волн добавлял впечатления. Том залюбовался. Он отснял ее движения, чтобы проверить какой техникой, какой культуры она пользуется. Он знал, что Эл и раньше баловалась мечом, но то, что она делала теперь, на баловство совсем не было похоже.Так продолжалось долго. Она двигалась то быстрее, то медленнее, то совсем замирала.Том пошевелился первый раз только тогда, когда ощутил, что затекли ноги. Он сменил положение, и наблюдал дальше. Некоторое время спустя Эл убрала меч в ножны и взялась за арбалет.Сочетание оружия навело Тома на тревожные мысли. Она подняла арбалет и через несколько секунд выстрелила. Он не видел, куда полетела стрела, мишень была вне его поля зрения. Выстрелы повторялись с разной частотой из разных положений. Том решил, что так она доведет себя до исступления. Он не выдержал, встал и пошел к ней.Эл стояла боком к нему, подняла в приветствии свободную руку. Он приблизился, тогда она сказала:
– Я все жду, когда ты решишься выйти из засады.
Он удивился ее веселому тону, бодрому, после напряженной тренировки. Она не улыбнулась. Лицо было спокойным и светлым.
– Значит, заметила? – спросил он.
– Ты сильно пылил, когда шел сюда.
– А мне казалось, что ты так увлечена тренировкой, что ничего не видишь.
– Значит, ты ничего не знаешь о сражениях, – заключила она.
– Ты ловко с ним управляешься, – похвалил ее Том или подумал, что похвалил зря.
Эл безо всяких эмоций подняла арбалет и выпустила стрелу в центр мишени. Там уже торчало несколько. Том кивнул в сторону лежавшего на песке меча.
– Зачем тебе это? Уж, не собираешься ты ли ты пустить его в ход? – спросил Том, и хитро улыбнулась. Он лукавил, пряча за шуткой свое беспокойство.
– Я думаю, ты сам ответил на первый вопрос. Если придется драться – буду драться. Это ответ на второй вопрос, – опять бесстрастно сказала она.
Эл снова выстрелила. Стрела вонзилась рядом со своими предшественницами. Том пожалел, что разрешил ей взять оружие. Появилось раздражение. Последние дни он много думал о ней и о накалявшейся вокруг ее возвращения обстановке. Он давал ей сводки, Эл бесстрастно их изучала и молчала, он не чувствовал себя уверенно. Беспокойство немного его выбивало из обыденного ритма работы. Работы хватало всегда, а еще Эл, чем дальше, тем страннее. Он старался понять, что происходит в ее голове, спрашивать не решался. Вот уже месяц ее жизнь идет по размеренной схеме. Она, как механизм, повторяет свои действия. Эл стала бесстрастной, холодной и чужой, он терял с ней контакт. Эл точно готовилась к войне. Он решил, что пора вмешаться, внести ясность в ситуацию, напомнить о разговоре, о вопросах, которые остались без ответа. Он был достаточно терпелив.
– О чем ты думаешь? Если не тайна? – спросил он. – Ты замкнулась.
– Я вспоминаю, как могу точно, все, что случилось за эти годы, – ответила она.
– Годы? Ого, – удивился Том. – А оружие причем?
– Оно дисциплинирует, – ответила Эл, снова подняла арбалет и выстрелила. Конечно, попала.
Том указал на мишень.
– Какой в этом смысл? Ты ни разу не промахнулась. Там уже десяток стрел. Ты отлично стреляешь.
– Точнее тридцать две. Дело в том, как стрелять, – неопределенно ответила она. – Я должна попадать всегда, сто, тысячу или один раз. Стрела только инструмент.
– Уж не собралась ли ты в средневековье? – спросил Том, стараясь улыбнуться.
– Думаешь, решила сбежать? – отозвалась она. Механизм взвизгнул, она вскинула руку и прищурилась. – Не беспокойся. Если я решусь, ты узнаешь одним из первых.
Она скосилась, заметила, что ему не по себе.
– Оружие, – продолжала она, – нужно мне для того, чтобы вспомнить.
– Как это? – поинтересовался Том. – Например.
– Например, – стала объяснять Эл. – Когда мне было десять лет, я познакомилась с замечательным, может даже лучшим из воинов. Я заявила, что тоже хочу владеть мечом. Он дал мне свой. Он оказался тяжел для меня, и я поранилась. Было очень больно. А он сказал: "Прежде чем причинять боль другим, пойми сама, что это такое". Потом он взял мои руки в свои. Он показал мне азы своего искусства. Не искусства убивать, а искусства владеть собой.
Эл показала жестом, как это было, чуть присела. Она закрыла глаза и начала двигаться. Все выглядело правдоподобно.
– Вот так это было. Он помогал мне, передавая свое учение. Я до мелочей вспомнила каждое его движение. Он пообещал, что я стану воином, когда вырасту. – Эл ткнула себя пальцем в лоб. – Сначала все происходит здесь. Если бы он знал, в какой неожиданной форме мне пригодиться его мастерство.
– Не подумал бы, что ты будешь жить сказкой.
– Совсем не сказкой. Я залезла в твой архив, там нашлось много полезного в разделах по боевым искусствам. Со всей вашей цивилизацией я забыла, каким опытом наградило меня прошлое. – Она усмехнулась
– По-моему это не совсем то, что стоит делать. Мне представить страшно, что ты пустишь в кого-то стрелу, а еще страшнее, что не промахнешься.
В тоже мгновение Эл подняла арбалет и прицелилась в Тома. Движение было таким же, какое он видел на протяжении всего их разговора. Том рефлекторно сгруппировался. Страх овладел им.
Она выстрелила ему под ноги, опустив конец стрелы в землю.
– Это твой страх, а не мой, – пояснила Эл. – Ты не понял, о чем я говорю.
Она увидела его глаза, изумленные с остатками страха. Такого она себе никогда не позволяла, но как иначе доходчиво ему объяснить, что она не собирается убивать. За каждым выстрелом стояло сосредоточение воли, контроль мыслей и эмоций, точнее их отсутствие. Она училась владеть собой одним из доступных, понятных ей способов.
– Я учусь контролировать себя и изучаю. Это трудно. Хотя, кажется, я всю жизнь только это и делаю. Я ничего о себе не знаю, все, что было со мной, иногда действительно напоминает сказку, я жила в ней как живу здесь. Оказывается, я очень многое забыла. Этот мир – всего лишь одна из реальностей, в которых я жила. Нынешняя моя жизнь немало этому способствовала. Я чуть не убила в себе живого, любопытного, искреннего человека. Я хочу вернуться к себе самой, а не быть тем, что из меня хотят сделать, только в этом случае я смогу действительно быть полезной. Тогда я сделаю, что должна и вернусь. Так было всегда. Так будет.
Том внимательно ее слушал. Испуг прошел, он уже понял, что она хотела сказать своей выходкой, но раздражение, возникшее раньше, осталось. Он очень хотел ее понять, даже обязан был в сложившейся ситуации.
– А зачем оружием махать? – снова вернулся он к своему беспокойству.
