Глава 18
Танцзин был доволен. На худощавом лице расплылась улыбка облегчения. Утро выдалось богатым на радостные события. Казалось, сам Шанди радуется вместе с ним, посылая с неба теплые лучи. В роще за городом заливались птицы, встречая рассвет громким щебетанием. И душа Танцзина пела вместе с ними. Сегодня особенный день — день почитания предков. День празднества по случаю победы над врагом. И день чествования победителя — почтенного гуна Фу. Но истинное счастье воротнику приносило то, что он исполнил-таки веление светлейшего бо и нашел гнусного нарушителя, осмелившегося проникнуть на вершину городской стены. Сейчас оборванец стоял прямо перед ним. На лице его был написан страх, который не могла скрыть грязная челка, спадающая на лоб. Черные глаза с ужасом смотрели на Танцзина с обветренного лица. Двое стражников в плотных рубахах крепко держали его под локти. Воротник же, уперев руки в бока, высокомерно оглядывал задержанного. Сейчас он не чувствовал ни скованности, ни стеснения. Пот не струился по его щекам. Лишь вышестоящие заставляли Танцзина трепетать. Однако он по-прежнему заикался.
— П-почтенный Фу будет счастлив, к-когда у-узнает, ч-что нарушитель п-приказа п-получил п-по з-за-заслугам.
— О, господин Танцзин, — залепетал бедолага, — я жеж ни в чем не виноват!
Воротник прищурился:
— Т-ты з-за-лез на стену! А в-всем и-известно, ч-что этого д-делать не-нельзя.
— Клянусь всеми духами! — задержанный хотел упасть на колени, но стражники не позволили. — И в мыслях не было нарушать закон светлейшего Лаоху!
— П-побоялся б д-ухами клясться, — презрительно бросил Танцзин и обратился к страже, — г-где н-нашли?
— У ворот ошивался, бо, — глухо ответил один из них, — руками своими грязными в кладке шевырялся.
— Видать залезть хотел, — хмыкнул второй.
— Т-так и д-думал.
— Клянусь Шанди! — крикнул оборванец. — Не хотел я залезать! Шел мимо, смотрю, земля из стены торчит. Думаю, подправить жеж надо. Подхожу, берусь, и меня тут жеж скручивают да во всех грехах обвиняют!
Танцзин чуть подался вперед и пристально всмотрелся в испуганное лицо задержанного. Тот продолжал со страхом коситься на воротника. К ужасу добавилось учащенное дыхание. Выдержать столь неприятный взор оказалось выше его сил. Бедолага постарался не встречаться взором с Танцзином.
— В-внешне п-похож, — после минутного наблюдения констатировал воротник, — и-и г-глаз о-тводит, — воротник выждал паузу, обдумывая, как поступить с провинившимся, а затем молвил, — п-посадить в-в яму н-на с-сутки. Н-не д-авать еды и-и в-воды, — при этих словах глаза оборванца выскочили из орбит, — п-потом н-нанести с-символ позора н-нес-смываемой к-краской н-на л-лицо.
— Почтенный бо! — взвизгнул несчастный. — Клянусь, не я это! Не я! Я ни в чем не виноват!
— М-молчать! — рявкнул Танцзин, тут же обрывая тщетные потуги воззвать к голосу разума. — В-веди с-себя д-достойно, чжун, и-иначе почтенный гун Фу м-может п-повелеть о-отрезать н-носы в-всей т-твоей с-семье! — увидев, как посерело от страха лицо оборванца, воротник ухмыльнулся и выпрямился. — Н-нарушить з-запрет с-светлейшего Лаоху в-во время в-возвращения войска — с-серьезный п-проступок. И н-наказа-зание д-должно быть с-суровым.
Кажется, несчастного вот-вот должен был хватить удар. Ноги подкосились, и он едва не рухнул прямо на мостовую. И только стража, продолжавшая удерживать под руки, не дала этому случиться.
Танцзин ликовал. Он выполнил приказ Фу, нашел виновного. Отвлек от себя гнев почтенного гуна. Но было еще кое-что. Доставляло удовольствие видеть ужас чжуна. Как тот трепещет перед ним и молит о пощаде. Не все ему, Танцзину, трястись перед вышестоящими. Он тоже ведь желает испить манящего напитка власти.
Воротник вальяжно махнул рукой:
— У-уведите.
Те молча кивнули и поволокли несчастного к месту приговора. Идти сам тот не мог. Силы окончательно покинули его. Танцзин же в приподнятом настроении направился к воротам. Когда прославленный гун Фу вновь почтит его своим присутствием, ему будет что показать.
***
Юншэн спал как убитый. Вчерашний визит на поля к востоку от Хучена оказался долгим, но зато плодотворным. Урожай обещал быть избыточным. Впрочем, он всегда был избыточным под его руководством. Но в этот раз духи земли решили отблагодарить дом Лахоу особенно щедро. Запасов, что удастся собрать к концу лета, должно хватить не на один голодный год, если таковой случится. А Юншэн знал — под его мудрым надзором никакой голод городу не грозит.
«Это не гэ над головой размахивать, тут думать надо».
Кроме того удалось выбрать место для строительства новых хижин. Землянки для чжунов, конечно, хороши, но если есть возможность привнести нечто более новое и прочное — почему бы этого не сделать? Юншэн искренне считал, что Хучен должен сиять и процветать в любом своем проявлении. Даже в облике домов простых людей.
«Вот почему я сделал то, что сделал... они бы ни за что не привели земли к процветанию».
Погода выдалась тихая. Теплая и ясная. Судя по тому, что старые кости не ломило, будто стебли на свежем ветру, она таковой останется надолго. Поэтому ничто не прерывало сон главного советника вана.
На старческом лице играла умиротворенная улыбка, когда в полукруглую дверь
