— Они этого не делали, — ответил Акрис. — Инкубаторы действительно существовали, их спроектировали для защиты от Паприкорна. Но один из Поглотителей нашёл их прежде, чем началось Глобальное Переселение. Он завладел одним из Инкубаторов и впоследствии с помощью корабельного оружия уничтожил три остальных. Когда доставщики генного материала прибыли на заражённый «Меркот», они не смогли ничего понять. Поглотитель не позволил им уйти и замуровал в бесконечных лабиринтах транспортных магистралей. Первое поколение родилось внутри Поглотителя и позволило ему просуществовать ещё более четырёхсот циклов.
Линс Ивори заметил боковым зрением, как открывается шлюз челнока. По трапу спускались Тэнсарио и Гал-Трано Торе й.
— Предположим, всё это правда, — обретя контроль над собой, сказал Линс. — Но откуда вам-то знать о таких подробностях? Что было и как начиналось…
Акрис усмехнулся:
— Стоит тебе уснуть на Заповеднике, и ты сам поймёшь.
— В каком смысле? — не унимался Ивори. — Вы видите здесь пророческие сны? Или прошлое? Объясни.
Историк и Пророк подошли к Линсу. Тэнсарио шепнул ему на ухо:
— Гал-Трано хочет тебе кое-что сказать.
— Я смотрю, все хотят мне что-то сказать! — резко бросил Линс. — Но сначала я дослушаю этого бородатого аборигена.
Акрис ещё раз усмехнулся.
— Дело в том, что Заповедник — тоже Поглотитель, только куда более могущественный, чем «Меркот». Он слопал целую планету и не подавился, а потом довёл её до идеального, на его взгляд, состояния. Отточил мастерство и превзошёл «Меркот» в разы. Теперь он способен воздействовать на всякую материю, находящуюся в пределах атмосферы. Даже наделённую самосознанием. Взгляните на свой летательный аппарат.
Линс резко обернулся, его примеру последовали историк и Пророк. Челнок превратился в насыпь влажного песка. Где-то внутри остался пилот. Или он тоже превратился в песок?
— Но, как и всякий Поглотитель, — не переставал фонтанировать лекцией Акрис, — Заповедник питается энапами. И лишь обладающая самосознанием цивилизация способна предоставить их. Поэтому Заповедник пытался воздействовать на «Меркот», проникая внутрь снов жителей станции. Рисовал чудесные пейзажи, леса и океаны. То, от чего вынуждены были отказаться наши предки, чтобы сохранить индивидуальность и не слиться с Единым Разумом.
Ивори видел, как вытягивается лицо Тэнсарио. Гал-Трано стоял сзади, и его реакция осталась для Линса за кадром.
— Так он порождал фанатиков и исследователей, — спокойно и размеренно продолжал Акрис, явно довольный прибавкой слушателей. — Переманивал их к себе. «Меркот» тоже мог воздействовать на жителей лишь посредством снов. Более того, Поглотители питаются энапами, кода носители спят. Ну и с помощью так называемых пророческих сновидений «Меркот» формировал будущее, как ему было удобно. Здесь же, — Акрис развёл руками, — никакой техники, как вы успели заметить. Полнейшее единение с природой, в чём есть и плюсы.
— Э-э… — протянул Тэнсарио.
— Вот именно, — кивнул Акрис. — Новейшая история человечества — это всего лишь противостояние двух ненасытных Поглотителей и смотрящего на всех свысока Паприкорна. Горькая, но необходимая правда. Впрочем, Заповедник не мешает нам жить спокойно и в своё удовольствие. Он заинтересован в качественных энапах.
Ивори нервно теребил бороду. Разве можно в такое поверить? Да они тут все спятили, эти аборигенты, вот и всё! Особенно учитывая, от кого они произошли. От безумных фанатиков из Галдеса!
— Что вы хотели сказать мне, Гал-Трано? — спросил он, оборачиваясь к Пророку.
Пророк вышел из ступора и с промедлением отреагировал:
— Я… Кажется, я видел вас в своём сне. Когда мы совершали второе погружение.
— Да? И что я там делал?
— Вы… Вы лежали в одной из капсул Архиваторов, в которые я заглядывал. Пока мы там находились, изображение было расплывчатым, я видел лишь очертания фигуры, но сейчас… Когда мы подлетали, я почему-то начал вспоминать эпизоды, и ваше лицо отчётливо всплыло в памяти. Я решил, что стоит рассказать об этом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ивори взглянул на Тэнсарио, безмолвно требуя от того пояснений и дополнений. Ведь они с Пророком погружались вместе. Но историк трансформировался в того, кем и был всю жизнь — в затюканного историка, живущего исключительно прошлым. Похоже, сейчас его напуганный разум не способен был родить ни одной здравой гипотезы.
— Выходит, я сплю, — с напускным весельем заключил Линс. — И вас всех не существует. Наверное, я всё же отправился в первое погружение, старик Хром не запретил мне этого сделать. Как итог — я погряз в глубоком сне. В бесконечном глубоком сне. — Он снова посмотрел на Тэнсарио. — Как тебе такая версия, коллега?
Историк хотел что-то ответить, но слова расщеплялись в бессмысленные звуки. Ивори махнул рукой и зашагал в сторону океана.
— Куда вы, старина? — донёсся бас Акриса. — Поселение не в той стороне. Не слушайте своих спутников…
Линс не разобрал последних слов. Он зашёл в океан, почувствовав сквозь исчезающий скафандр приятную прохладу воды.
И превратился в набегающую на берег волну.
Альтернативный финал «Одноразовых чувств»
Ковёр из опавшей листвы приятно шуршал под ногами. Я шёл на встречу в закрытый клуб анонимных бунтарей. Тех, кому удалось сбросить с себя оковы зависимости, но кто не мог заявить о своём успехе во всеуслышание. Они сами вышли на меня, но понятия не имею — как? Под мышкой у меня торчала папка с новой подборкой стихотворений, написанных на «чистом» вдохновении. Я планировал зачитать их на публике.
— Скорпинцев! — услышал я за спиной.
Повернувшись, я увидел Леру Воробьёву. Она буравила меня надменным взглядом, засунув руки в карманы длинного пальто.
— Привет, красотка, — сказал я и улыбнулся. — Тебе понравились наши одноминутные отношения, и ты желаешь продолжить?
В сумерках я не сразу уловил свинцовую угрюмость её лица. Нижняя челюсть активно работала.
— Слёзы высохли очень быстро, как ты и обещал, — едва ли не прорычала девица. — Но я тоже держу обещания. И не привыкла, чтобы со мной так обращались!
После этих слов она вытащила из правого кармана нечто похожее на пистолет.
— Эй, потише! Неужели всё из-за… — И тут я понял, что находилось у неё во рту. — Ты приняла «гнев»? «Ненависть»?
— Да, пять минут назад. Действие уже начинается. Я чувствую.
— Но зачем, тупая ты сука??
— Проспорила подружкам. Пришлось напичкать себя целым коктейлем зла из папиных подпольных запасов. — Лера стряхнула упавший ей на плечо жёлтый лист. — Знаешь, изначально я не планировала тебя убивать, думала отомстить как-нибудь иначе. Но, боюсь, сейчас больше всего на свете я жажду выпустить в тебя всю обойму. Не представляешь, как тяжело мне сдерживаться!
Проспорила подружкам? Я не ослышался? Вот она, квинтэссенция нашего бытия.
— А последствия? О них ты не подумала?
— Скажу, что у тебя от ломки поехала крыша, и ты напал на меня. Мне ничего не будет или ты забыл, кто мой отец?
Глаза девицы излучали торжество ненависти. Ещё одно сожранное дитя Мегаполиса. Насмешка богов. Первая и единственная девушка, в которую я позволил себе влюбиться, возжелала пристрелить меня в подворотне, как бездомного пса.
— Вот и вся любовь, — усмехнулся я и бросил папку со стихотворениями на опавшую листву.
— У вас упало, — сказала Лера и шагнула в мою сторону.
Её палец лёг на спусковой крючок…
Зелёная папка
(подборка «синтетических» стихотворений Ивана Скорпинцева)
Мистер Пессимист
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145}) Опять горит звезда апатий, И меркнет призрачный успех, Не рыцарь я твоих симпатий, Всего лишь странник без доспех. Покой неведом словно тайна, Твоих видений тяжкий груз На горб безмастного желанья Ложится как козырный туз. Я бит судьбой не по заслугам, Утюжен жизнью я слегка, По мне, как пахарь стальным плугом, Проходит взгляд твой свысока. Поступки падших вдохновляют, Мечтатель вновь во мне воскрес. Но грёзы быстро высыхают Под солнцем дремлющих небес. Во тьме несу я плод изгнаний — Свою застенчивую суть, Ведь с рельс несбыточных желаний, Увы, уже не повернуть.
