Для Погорельцевых рассказ Сергея – еще одно доказательство в существование Всевышнего. Все, что произошло, было не зря. Случившееся не случайное стечение обстоятельств, а направленное убеждение в таинство бытия потусторонних сил. Староверы верят, Бог подсказал Софье ранее, где лежит Тотан, предал его в надежные руки, чтобы они забрали его, укрыли в надежном месте от посторонних глаз. Всевидящий знал, что очень скоро придут чужие, корыстные люди. Нельзя предавать Святого Будду на растление во благо чрева. Тотан – Бог целого народа. Он не должен покидать этот мир для созерцания неверных. Тотан должен жить здесь, как святыня постоянства. Покровитель сотен тысяч людей – усопших, существующих и потомков – имеет немыслимую силу защиты, которая была создана преданными душами поклонников веры в Будду. Он несет в себе направленную духовную кладезь совершенства. Уничтожить Тотана как святыню, значит, убить Бога. А что может быть ничтожнее вторжения в святость духовного мира, искоренение его святыни во благо личного чревоугодия?
На пороге зарождения древней веры люди знали преимущества драгоценных металлов. Тотан был изготовлен из золота не потому, что оно имело какую-то ценность, а во благо того, что благодаря своим свойствам невероятной устойчивости к всевозможным климатическим, природным условиям образ Бога Будды будет иметь первозданный вид многие века и даже тысячелетия. Цену золота люди установили сами, много позже того времени, когда Тотан возымел форму статуи. В силу корысти цивилизации, золотой образ, сам того не ожидая, стал невольником дьявольского пути обогащения. Бездумная человеческая жадность не знает границ между святостью и падением. Ступая на этот путь, человек обрекает себя на великий грех перед человечеством в целом, у которого покровитель и защитник Всевышний. Нарушение заповедей никогда не проходит бесследно. В определенное время отрицательные поступки догонят грешного человека. Винить в этом Бога нельзя. Бог не наказывает, а предупреждает. В своих деяниях человек наказывает сам себя. Доказательством этому существовала смерть товарищей Сергея. Все знали, куда, зачем, и для чего идут. В их сознании жила мысль обогащения, другой не было.
В силу своего безграничного могущества, Тотан давно обезопасил себя от неверных, предался в руки Погорельцевым. Сергей и его спутники наказали себя сами. В жаркой схватке с золотой лихорадкой они оказались слепыми в своих деяниях. Надо быть полными идиотами, копать себе могилу под камнем, зная, что в любую секунду он может на них упасть.
Легко понять Софью, ее подавленное состояние от некоторой вины за смерть людей. Тогда, на перевале, она могла предупредить Сергея, что Тотана под камнем нет, или подсказать, чтобы они установили опоры из леса. Однако в ту минуту ее сознание было заполнено восприятием видимой алчности. Она чувствовала, как ее существом руководит неведомая сила, заставляет молчать и торопит домой. Так стоит ли винить Софью в том, что уже было предначертано заранее?
Было видно, что Сергей подавлен свалившимся горем. Смерть товарищей, в прах сгоревшие планы очернили его сознание. Вероятно, надеясь на удачную экспедицию, он уже грезил мечтами о счастливом, безбедном будущем, лелеял надежды на возвращение в мир цивилизации, видел себя капитаном на корабле беспечного существования. И вот все разом рухнуло. Он опять остался один, у разбитого корыта. Бывший, славный офицер царской армии без солдат. Добрый сын своего Отечества без Родины и флага. Потомок дворянского гнезда без родных и близких. Неудачник в жизни без копейки денег в кармане. Просто одинокий человек без любимой женщины и друзей. Возможно, таковым себя считал полковник Громов в ту тяжелую, суровую зиму. Так стоит ли искать дальнейшего счастья в море безысходности, когда до курка и конечного выстрела одно лишь решение?
Нет! Сергей Маслов не такой! Есть еще силы в душе, порох в пороховницах, соль в турсуке, понюшка табака в кисете. Как бы то ни было худо, всегда можно найти выход из положения. Он еще не слишком стар для того, чтобы застрелиться. Сорок лет – не конец жизни. Еще можно и надо бороться с каверзами судьбы любыми способами, чего бы это ни стоило. Более того, он все еще не отказался от желания покинуть этот дикий мир тайги, страну, ставшую чужой. Где-то там, на далеком западе, он найдет единомышленников по духу и вере. Может быть, отыщутся следы семьи. И последние годы жизни не останутся в этих горах, откуда нет дороги к людям. Откуда некуда бежать.
Для осуществления задуманного надо немного, всего лишь билет на корабль. Для билета нужны деньги. Деньги можно обналичить через золото. Погорельцевы знают, где в тайге можно взять золото. Сергей благодарен Софье за тот случай, когда она за непродолжительный промежуток времени принесла из тайги два самородка. Если бы он тогда не задержался в Китае, ему хватило денег на дорогу. Да, если сейчас иметь точно такие же самородки, все было решено в один час!
Как бы тяжело ни было Сергею в эти восемь долгих лет, он никогда никому не говорил о щедрой услуге Софьи. Собираясь в экспедицию за Тотаном, он не проронил ни слова о самородках своим товарищам. Погорельцевы для Сергея были настоящими друзьями. Они открыли ему душу и сердце, дали кров, одежду, еду. Такое не забывается. Сергей Маслов был настоящим офицером, человеком чести и достоинства, никогда, ни при каких обстоятельствах, не предававший друзей своих. Рассказать о щедром подарке Софьи кому-то, значит, поставить семью под угрозу давления. За восемь лет Сергей видел достаточно случаев, когда бывшие соотечественники убивали друг друга за полмешка риса. Не исключено, что, узнав о богатом прииске, вооруженная группа людей придет сюда, в Саянскую тайгу, и найдет староверов…
Софья!.. Дорогая, милая сердцу женщина-друг, своим образом напоминающая любимую Нинель, девушку из далекого, счастливого прошлого. Единственный, неповторимый человек простой и чистой души. Согласится ли она помочь ему последний раз в разрешении последней просьбы? Покажет ли то заветное место, где он сможет взять необходимое количество металла для осуществления задуманного?! Ему надо немного, два-три килограмма золота. А там… Сергей еще успеет уйти за кордон, пока не закрылись перевалы, пока не наступила быстрая, слякотная осень. Пока не уплыл на запад его последний в жизни корабль.
Поговорить с Софьей Сергею удалось не скоро. Лишь на следующий день, вечером, он остановил ее на берегу озера. Софья набирала воду в ведра. Заметив, что Сергей желает с ней разговора наедине, она постаралась быстро уйти назад, к дому, однако он задержал ее:
– Софья! Я хотел с тобой поговорить, – не зная, с чего начать, волнуясь, начал он.
– Ты о чем?..
– Помнишь, ты мне дала самородки…
Сергей заметил, как дрогнула ее щека. Софья заметно заволновалась, посмотрела в сторону дома, тихо ответила:
– Помню…
– Они мне тогда очень помогли… – быстро продолжил Сергей, – спасибо тебе! Если бы не ты, я тогда вряд выжил первое время. Но я никому о них не говорил, где взял! – поспешил дополнить он. – Если бы я тогда знал, что так все затянется… может, сразу уехал…
– И что?!
– Я хочу уйти… уехать навсегда! Но у меня нет денег! Вот… если бы ты… помогла мне еще раз! Хоть немного… я сам буду мыть! Покажи, где… Клянусь, что об этом месте никто никогда не узнает! Еще есть время… я оставлю вам всех лошадей, возьму только одну… эх, если бы успеть уйти! Еще есть время!..
Выслушав его, Софья молча подняла полные водой ведра и, не говоря ни слова, пошла к дому.
Сергей понял ее отношение как отказ. Оставшись один, он молча погрузился в тяжелые мысли: почему вдруг староверы стали относиться к нему по-другому? Что произошло за эти восемь лет? В прошлых отношениях они были доброжелательны и просты, как дети, готовые отдать последнее. Однако в этот раз все стало иначе. Погорельцевы смотрят на него сурово, не прогоняя и не приближая его к себе. Общение стало напряженным, будто он причинил им какую-то боль. Все без исключения старались избежать долгих разговоров с ним, ограничиваясь однозначными фразами да или нет. В пище ему никто не отказывал, Погорельцевы кормили его отдельно, но со своего стола. Он жил в заезжем домике, спал в суровом одиночестве. День проводил в отшельничестве. Если Сергей предлагал кому-то помощь, любой сухо отказывал ему в этом. Сергей не мог понять, что случилось и происходит. И это неведение вызывало в нем чувство напряжения.
По поведению Софьи Сергей понял, что золота не будет: не покажут ему Погорельцевы россыпь по понятным причинам. Это значило, что жизнь его закончится в Китае, где-то на рисовых плантациях или где-то в портовом кабачке за стаканом рома после трудового дня грузчика. Остаться здесь, в тайге, с Погорельцевыми он не мог. Гнетущая обстановка также когда-нибудь приведет к отрицательному результату. У Сергея был только один выход – собираться в дорогу, чем он был занят следующий вечер после разговора с Софьей.
