Да только ли Кудрявцевой перепадают такие праздники? Я видела, как светлело лицо у Нины Валериановны Максимкиной, когда встречные жители села Коринского, тепло здороваясь с ней, на ходу рассказывали, что на танцах и в кино теперь порядок. Заметила, ей было приятно, когда руководитель общественной инспекции по делам несовершеннолетних при опорном пункте Коринского сельского Совета Лия Петровна Карагодина — медсестра местной амбулатории — поделилась радостью: Женя Блинков, ее подшефный, вернувшись из армии, прямо с чемоданом забежал к ней домой и чуть не задушил в объятиях. Просил кланяться Нине Валериановне. Сейчас Женя — тракторист, первый помощник своего бывшего шефа в работе с подростками. Это сейчас. Но Нина Валериановна хорошо помнит, какими трудными тропами шли они с Лией Петровной к сердцу этого парня.
А Екатерина Георгиевна Баранцева? Сколько трудных подростков прошло через ее сердце? Скольким она протянула руку помощи? А Маргарита Михайловна Басова, а Татьяна Анатольевна Проценко, Светлана Александровна Шибко, Людмила Петровна Позднякова?
Вот такие они — отзывчивые, добрые, энергичные, — эти инспектора по делам несовершеннолетних из Одинцова. Немалая заслуга в этом их руководителя — Татьяны Николаевны Успенской. Когда-то эта женщина мечтала об учительской профессии. Помнит, как, еще сидя за школьной партой, она не раз в раздумье видела: вот входит в притихший класс и говорит: «Здравствуйте. Я ваша учительница. Буду учить вас математике. Зовут меня Татьяна Николаевна». И вот вихрастый мальчишка торопливо стучит мелом по школьной доске, решая сложную задачу. И она, довольная, ставит в дневник пятерку. Мечтала. А стала работником милиции. Так же, как и Дмитрий Павлович Мокрое. И так же ни капельки не жалеет. Потому что работа с несовершеннолетними подростками чем-то сродни профессии учителя. Да и не только учителя. Тут порой надо быть и находчивым дипломатом, и своего рода артистом, и врачом, а самое главное — сердечным, чутким, душевным человеком. У детей абсолютный слух на искренность. К такому выводу капитан милиции Успенская пришла давно, а двадцатидвухлетняя работа в милиции со всей очевидностью это подтвердила.
…Телефонный звонок не смолкает в ее кабинете. Позвонил Василий Порфирьевич Денисенко, в прошлом военный юрист, сейчас руководит общественной инспекцией в одном из домоуправлений Одинцова. Приглашал на заседание товарищеского суда, где будет рассматриваться вопрос о родителях, которые отрицательно влияют на воспитание детей. Звонок из исполкома, из опорного пункта первого микрорайона — там семинар руководителей комсомольских отрядов. А инспектор Лидия Алексеевна Протасова сообщала о сессии поселкового Совета, где подводились итоги рейда по выявлению неблагополучных подростков. Вопрос там поставлен так: что может народный депутат? Ведь в рейде участвовали сто избранников народа. Взяты на контроль двадцать восемь семей.
Татьяна Николаевна передала мне содержание разговора с Протасовой, а я сразу вспомнила эту хлопотливую женщину, невысокого роста, с удивительно добрыми глазами. Мы как-то с ней встретились накоротке в комнате инспекторов по работе среди несовершеннолетних в Звенигородском отделении милиции. Только было начали разговаривать, как раздался телефонный звонок. Улыбчивое лицо Лидии Алексеевны сразу напряглось. Я почти зримо ощутила, как в ее душе натянулась каждая струночка, каждый нерв. Подумалось: какое-нибудь ЧП. Мою догадку подтвердили действия Лидии Алексеевны. Положив трубку, она встала из-за рабочего стола, извинилась и коротко сказала: «Ухожу. Срочно надо отвезти в больницу тяжелобольного двухмесячного ребенка». Я было встряла: «А может, кто другой это сделает, Лидия Алексеевна? Может, врач… Зачем же вам-то?» — «Что вы, тут я должна сама, состояние ребенка критическое. Извините…» — И ушла.
И только потом я узнала, что поступить по-иному она не могла. Этот ребенок с рождения уже ее подопечный: мать малютки на учете у Лидии Алексеевны: часто прогуливает на работе, ведет недостойный образ жизни. Вот, оказывается, как далеко простираются заботы инспектора по делам несовершеннолетних. Никаких четких рамок и границ нет у этой многотрудной работы: инспектора бьются, борются за каждую детскую душу.
Татьяна Николаевна перелистывает свой рабочий дневник. Вот пометка красным карандашом. Завтра собрание на Внуковском заводе огнеупорных изделий. Она там выступает с сообщением. Разговор пойдет об ответственности родителей за воспитание детей. Далее еще запись, подчеркнутая двумя чертами: «Дядя Миша». Это, оказывается, еще один внештатный работник общественной инспекции, бывший обжигальщик завода, ныне пенсионер.
— Помните, мы у него были. Он рассказывал о двух братьях — Сереже и Саше. Совсем маленькие, а сколько тревог доставляют.
Дядя Миша каждый вечер приходит в свою комнату при опорном пункте. И на огонек к нему тянутся ребятишки соседних дворов. Тут можно поиграть в настольные игры, почитать книги. Каждый вечер отсюда выходит в рейд комсомольский отряд — помощники дружинников. Я вспомнила, с какой тревогой он рассказывал о Тане, девочке, которая живет в неблагополучной семье, да и сама начала покуривать. А всего-то ей 12 лет. Вчера посылал к ней домой своих помощников, комсомольцев. Но те не застали девочку дома. Сегодня ждет ее здесь. Узнал, что Таня хорошо рисует. Подготовил ей задание. Попросил принести рисунки: хочет выставку здесь организовать. Вот открылась дверь — и на пороге совсем маленькая девочка… Мы оставили их…
Дядя Миша тоже придет на то общее собрание, к которому готовится Татьяна Николаевна. Придет и Оксана Витковская, которой не дают покоя ее Фандеевы.
И так день за днем напряженная, интересная работа. И все же у одинцовских инспекторов еще много трудностей. Главная из них — где вести работу с ребятами, чем их отвлечь от улицы. В районе мало подростковых клубов, при некоторых домоуправлениях не оборудованы комнаты для несовершеннолетних, не пускают этих ребят и на стадионы. А сколько их толпится порой у дверей школы, когда там устраиваются вечера для старшеклассников! Туда ведь тоже не пускают. А где, скажите, проводить свободное время этим, так называемым трудным, подросткам? Ведь никто их нигде не ждет с распростертыми объятиями. Это хорошо понимают одинцовские инспектора и стараются выправить положение. Но не все от них зависит.
Вот хотя бы один пример. Года два назад при опорном пункте Московской клинической больницы, что в Введенском сельском Совете, был создан своеобразный ребячий клуб. Руководитель общественной инспекции Валерий Павлович Хохлов вместе с комсомольцами построили спортплощадки, «выбили» несколько комнат, оборудовали их, закупили необходимый инвентарь, материалы для кружков и секций — и работа закипела. Словно пчелы на нектар, слетелись туда так называемые трудные. Все помнят огромную комнату, уставленную и увешанную прекрасными авиамоделями разных конструкций, и рядом — стеснительно-гордых делом рук своих тех ребят, которые когда-то слыли «грозой» для жителей поселка. А разве можно забыть состязания самбистов, футболистов и волейболистов? Все было хорошо. Но вдруг больницу поставили на капитальный ремонт. Отобрали любовно оборудованные комнаты — там разместили строителей, затоптали площадки, и все заглохло. Снова из этого поселка полетели сообщения: то кого-то на улице избили, то у кого-то украли голубей, а то и похлеще что-то натворили.
На недавнем суде по делу одного подростка, проживающего в том поселке, было высказано устное замечание в адрес общественности больницы. Говорят, вроде подействовало. Выделяют помещения, вместе с подростками руководители общественной инспекции оборудуют площадки. Пожелаем им успеха.
Но эта история — живой пример того, как и где надо искать пути к судьбам подростков.
Есть и еще одна проблема, которая волнует одинцовских инспекторов и их добровольных помощников. Это матери и отцы несовершеннолетних.
Так уж сложилось, что в обязанность инспекции по делам несовершеннолетних вменено брать на учет родителей, которые отрицательно влияют на воспитание детей. И вот мы вместе с Татьяной Николаевной перебираем карточки этого учета. Оказалось, среди этой категории родителей более половины ведут аморальный образ жизни. Только в одной деревне Мамоново недавно рассмотрели пять дел на лишение родительских прав. И все удовлетворили. Может, здесь, в инспекции, не совсем точный учет — меньше берут на контроль отцов, где в семье добропорядочная мать, и, надеясь на ее авторитет, оставляют на время такого дебошира в покое. Возможно. Но все равно цифра поставленных на учет женщин, пусть даже и преувеличенная, вопиет. Само сочетание слов: женщина-мать, хранительница домашнего очага — и отрицательно влияющая на воспитание детей — противоестественно, аномально. Что же делать? Воспитывать таких матерей? Возможно, и это. Только ли силами инспекторов по делам несовершеннолетних и их добровольных помощников? Конечно, нет. Эта большая и сложная социальная проблема все больше привлекает внимание партийных, советских и хозяйственных организаций.
