Домой он возвращался вместе с Федотом и Саней. Они ездили с ним к начальству не только за компанию. Степан уже ощущал на себе давление со стороны Вильяма. И всерьез опасался, как бы тот не пошел на крайние меры воздействия. Поэтому Федот и Саня были при нем в качестве телохранителей.
Это только так кажется, что криминал боится связываться с органами правопорядка. Связываются, еще как связываются. Милиционеров убивают часто. По три-четыре человека в день по всей России. И это только согласно статистике. А как известно, статистика склонна к преуменьшению…
Три-четыре милиционера в день… Да это самая настоящая война. Криминал бьет исподтишка, без всяких правил. У него на вооружении самое современное оружие, быстроходный транспорт, новейшая спецтехника. А у ментов табельный «ствол» в кобуре и правая рука под козырек. Перед криминалом он стоит в полный рост. Стреляй не хочу… Три-четыре милиционера в день… И после этого кто-то смеет всерьез обвинять Степана в немилосердном отношении к бандитам…
К отделению они подъехали без приключений. Хотелось, чтобы и дальше все было спокойно. Степан хотел собрать до кучи Эдика и Рому, поговорить о наболевшем. Но в дежурной части огорошили.
– Труп у нас, – сообщил дежурный. – Лозовой и Савельев уже на месте. И Хлебов там. Сказал, как только подъедете, сразу туда…
Начальника они нашли на берегу Глубокого озера в районе «новорусского» поселка. Он смотрел в сторону моторной лодки, которая медленно шла к пристани.
– А-а, явились, не запылились, – встретил их начальник.
– Что там такое? – спросил Степан.
– Труп у нас.
– Да это я уже слышал. Где? В озере?
– Как видишь. Лозовой и Савельев лодку взяли, багром уже труп зацепили. Сейчас его к берегу пришвартуют.
– Утопленник?
– Вроде нет. Рыбаки говорили, что у него дырка во лбу… Сейчас посмотрим…
Смотреть было на что.
В покойнике Степан сразу узнал доморощенного бандита по кличке Тюльпан. Его убили выстрелом в голову.
– Это же Тюльпан, – озадачился Федот.
– Как он здесь оказался? – спросил Кулик.
– Где-то на берегу его завалили, – поделился соображениями Рома. – А потом на середину озера вывезли. Камень к ногам – и за борт…
– А камень плохо прикрепили, – добавил Эдик.
И показал на веревку в ногах трупа.
– Потому и всплыл покойничек…
– Не нравится мне все это, – крепко задумался Степан. – Ох, как не нравится…
– Еще бы тебе нравилось, – мрачно усмехнулся Хлебов. – Труп наш. И нам им заниматься…
– Если бы только наш. Тут огнестрел в голову. Похоже на заказуху. РУБОП подключится.
– И начальство слетится, – добавил Федот.
– За этим не заржавеет, – кивнул Кулик. – А будет важное начальство – будут и очень важные выводы… Этот Тюльпан вместе с Глюком из тюрьмы вышел. Так? Так. Глюк, Борз и Щавель на том свете? На том. Кто их убил? Грешат на нас. А кто Тюльпана убил? Опять же на нас стрелки переведут…
– А где убили Тюльпана? – подхватил Эдик. – Где-то в этом поселке. А кто в этом поселке живет? Доблестный подполковник Круча. У него и пистолет есть, и лодка, чтобы труп вывезти…
– И повод для убийства, – заключил Степан.
Он внимательно посмотрел на труп. По характерным признакам установил время смерти. Погрешность во времени большая – плюс-минус пять часов. Он же не эксперт, в конце концов. Но можно было точно сказать, что Тюльпан погиб этой ночью. А ночи нынче не только длинные, но и темные. И под их прикрытием можно натворить немало мерзопакостных дел.
– Мне кажется, я знаю, с чего начать, – сказал Степан.
И поманил всех за собой. У трупа остался только Рома. Пусть дожидается экспертов.
Как знал Степан, где искать гильзу. Рядом с пристанью во дворе своего дома. И точно, им понадобилось не больше десяти минут, чтобы ее найти.
– Есть! – крикнул Эдик.
И потянулся за находкой.
– Стой! – вовремя остановил его Степан.
Он знал, как эта штука попала к нему. Как знал, что в скором времени какой-нибудь доброжелатель позвонит в РУБОП и сообщит, что сегодня ночью слышал выстрел во дворе подполковника Кручи. И тогда к нему нагрянут с обыском. И, конечно же, найдут гильзу. Выводы последуют незамедлительно.
– Что это такое? – спросил Хлебов.
И с подозрением посмотрел на Степана.
– Гильза. Если точней, гильза от автоматического пистолета. Предположительно, пистолет Макарова. Табельное оружие…
– И что это значит?
– А значит это, что пистолет Макарова состоит на вооружении сотрудников милиции. И у меня есть такой пистолет. Вот из него я и застрелил бандита по кличке Тюльпан. На почве личной неприязни, так сказать. Чтобы его дружки на том свете не скучали…
– Это что, правда?
– Может, и правда, только не моя… Не убивал я Тюльпана. Но кто-то хочет меня подставить…
– Кто-то?
– А если точнее, Вильям.
– Зачем ему это нужно?
– Чтобы вывести меня из игры. Боится он меня…
– Боится, – не стал спорить Хлебов. – Если уж я тебя боюсь, то что про других говорить… Но как гильза к тебе попала?
– Очень просто. Тихонько подплыли к дому, забросили с озера… Я-то думаю, чего это сегодня ночью Вулкан лаял…
– Ты хоть сам себе веришь?
– Сам-то я верю… Но поверят ли другие? Скользкая ситуация.
– Очень скользкая, – уточнил Хлебов.
– Да нет, не очень. Дело в том, что гильзу мы не тронули. Поэтому эксперты рассчитают угол и дальность падения. И докажут, что прилетела она с озера…
– Ты мог выстрелить в лодке. Тогда получается, что она прилетела с озера.
– А скорость? Одно дело, когда гильза вылетает из пистолета, и другое – когда ее бросают с руки…
– Что ж, будем надеяться на объективность экспертизы. А пока, извини, я вынужден доложить обо всем начальству.
– А я о другом и не прошу.
Ситуация не просто скользкая. Она еще и вязкая. Степану казалось, будто он одной ногой угодил в трясину. Еще не поздно выбраться из болота. Но нужно точно выверить следующий шаг. Ошибешься, и в трясине окажутся обе ноги…
Степан не напрасно надеялся на экспертов. Они сделали свое дело, доказали, что гильзу во двор его дома подбросили.
Но еще они доказали, что до этого она вылетела из пистолета, из которого застрелили Тюльпана.
– Красиво тебя подставили, Степаныч, – сказал Федот.
– Чувствуется рука Вильяма, – кивнул Эдик. – Римского точно так же подставили…
– Римского, помнится, под стражу взяли, – почесал за ухом Кулик.
– И меня теперь, что ли, возьмут? – задумчиво посмотрел на него Степан.
– Ты в успокоительных пилюлях нуждаешься?
– Нет.
– Тогда готовься к худшему…
И это худшее не замедлило явиться в образе генерала из ГУВД. Не человек, а само воплощение карающего величия. Мысленно невольно выплыло изображение неба в клеточку и друзей в полосочку.
– И как все это объяснить? – как всегда, с вопроса начал он.
– Все очень просто. Меня хотят подставить…
Степан был в замешательстве. Но внешне это никак не проявлялось. И голос его не дрогнул.
– Кто? – сухо спросил генерал.
– Есть такой авторитет. Вильям его кличка.
– А если без кличек?
– Если без кличек, то Вельяминов Кирилл Витальевич…
– Зачем вы ему нужны?
– Сам бы хотел его спросить…
– Первые три покойника и этот, четвертый, из одной компании. Как вы можете это объяснить?
– Если точнее, они из одной группировки, которая подчинена Вильяму…
– Значит, чтобы подставить вас, Вильям убил своего человека. Вы думаете, ради вас он мог пойти на это?
– Я бы хотел спросить это у него… В самое ближайшее время я собираюсь встретиться с этим человеком. И у меня есть для этого повод. Покойный бандит по кличке Тюльпан его человек…
– Вы уверены в этом?
– А пусть гражданин Вельяминов убедит меня в обратном. Я очень хочу его послушать…
– Боюсь, что слушать будут вас. И убеждать будете вы… Чтобы это для вас не было секретом, я распорядился провести служебное расследование по линии собственной безопасности… Вам повезло, что у вас есть алиби. Плюс заключение экспертов о том, что гильза, возможно – возможно! – вам подброшена. Иначе бы я распорядился взять вас под стражу. А пока я всего лишь освобождаю вас от исполнения служебных обязанностей. И рекомендую вам до конца расследования находиться дома.
Генерал расправил плечи и гордо показал Степану спину.
– Степаныч, это называется домашний арест, – заметил после его ухода Кулик.
– Не самое страшное, – сказал Федот. – Бывает и хуже…
– А что, отдохнешь, Степаныч. Ты же отпуск в этом году не брал…
– Ну да, ты думаешь, меня просто так от дел отстранили? В счет отпуска…
– Отпуск без выезда в теплые края – это дискриминация.
– Вся наша жизнь одна сплошная дискриминация… С Вильямом надо что-то делать.
– Точно, ему тоже надо дискриминацию устроить. Чтобы жизнь медом не казалась…
