Еще бы. Ведь он такой крутой!
– Ну, так ты хочешь? – гордо выпятил он грудь.
– Хочу!
– А меня хочешь?
– Не знаю, у мамы надо спросить. Только мамы сейчас нет. Она завтра будет. Я сегодня без нее ночую…
Остро отточенным мышлением Птаха сумел отыскать в этих словах тончайший намек. Девчонка сегодня дома одна. И хочет, чтобы он провел эту ночь с ней… Что ж, он покажет ей, кто такие суперпрофи!..
Птаха проводил ее домой. По пути объяснил ей, почему хорошо быть мужчиной. Она чуть не кончила от восторга… Ничего, скоро она кончит по-настоящему…
Но кончить пришлось ему самому. Едва они вошли в квартиру, как перед ними предстал здоровенный мордоворот.
– А это… Это кто? – спросил Птаха. – Ты же говорила, что ты одна.
– Я сказала, что без мамы…
В голосе девчонки не было уже ни восторга, ни восхищения. Зато в глазах стояла насмешка. Точно так сегодня смотрела на него Диана, когда он выполз из-под Чарли.
– Я ее папа, – пробасил здоровяк.
Вообще-то он молодой для папы. Но Птаха об этом не подумал.
– Да? Тогда я пойду…
По законам крутого жанра он должен был разделать этого громилу под орех… Но он умный. И хорошо знает одну восточную мудрость: «Ушел от драки – победил».
– Пойдешь, – сказал до боли знакомый голос. – Но не сейчас…
Птаха обернулся и увидел ненавистного Кручу… Только теперь этот монстр вызывал дикий страх, который начисто заслонял собой ненависть…
Глава восьмая
Степан ждал этого недоноска. Как знал, что он появится на похоронах друга. Даже знал, что там он начнет обливать его помоями. А также предполагал, что за ним будут следить люди Вильяма.
Птаха в самом деле толкнул речь. Но при этом его никто не пас. Зря Женя водила его окольными путями. «Хвоста» за ним не было. И в его одежде не было ни «клопа», ни маячка, чтобы следить за ним. Эдик проверил все досконально – и руками, и сканером. Ничего.
Только Степан не верил, что он действует сам по себе. Этот фарс на кладбище – часть какого-то плана, в котором Птахе отводилась роль пешки…
Недоноска бросили на пол у окна, Эдик приковал его наручниками к трубе. А чего с ним церемониться?
– Слушал я сегодня твой бред, – мрачно усмехнулся Степан. – Сам придумал? Или кто-то надоумил?
Птаха никак не мог оправиться от потрясения. Лицо белое от страха, в глазах паника.
– Сам, – выдавил он.
– Значит, это я убил твоего Тюльпана?
– А кто?
– И мне надо отомстить?
– А кому?
– И кто же мне отомстит? Ты?
– А что?
– Кишка тонка.
– Как бы не так!
Птаха начал расправлять крылья. Только зря рыпается. Цыплята не летают…
– А что, ты сможешь меня наказать?
– Запросто… Меня Шрам на курсы отправляет…
Он понял, что сболтнул лишнее, и заткнулся.
– На какие курсы?
– Не скажу…
– Поздно запираться. Сказал «а», говори уже и «б»… А если не скажешь…
Степан многозначительно посмотрел на Эдика. И в комнату тут же вошел Юлий в белом халате и с докторским чемоданчиком в руке. Он молча сел на стул перед столиком, поставил на него чемоданчик, достал оттуда белоснежную салфетку, принялся выкладывать на нее медицинские инструменты.
– Что это? – с ужасом смотрел на него Птаха.
– Ну, ты же сам говорил, что ментовка – это гестапо. Раз так, то можешь познакомиться с нашим гестаповским врачом. Он тебя будет сейчас немного резать…
Никто никого резать не собирался. Скальпель, щипцы, иглы, шприцы – это всего лишь антураж, средство воздействия на психику. Ожидание пыток страшнее самих пыток. Так и оказалось.
– Ну так что, куда тебя Шрам собирался отправить?
– На курсы киллеров, – с треском раскололся Птаха.
– Ух ты. И где это?
– Не знаю. Там полгода учиться…
– Да что ты!
– Но сначала я на Канары поеду.
– За какие такие заслуги?
– Шрам сказал, что я должен тебя… вас убить.
– Круто, ничего не скажешь… Ну так чего ж ты меня не убиваешь? Вот я, перед тобой…
– Вы не так поняли… Я уже убил вас. Морально…
– Вот это номер. А я не знал…
– Скоро появятся журналисты. Они заснимут на камеру, как вы тут меня пытаете…
– Это кто тебе такое сказал?
– Шрам…
– Что еще он тебе сказал?
Птаха ничего не стал скрывать. И как на духу выложил всю правду. Про разговор со Шрамом во всех подробностях рассказал. Не удержался и выдал историю про трех братков, которые едва не сделали из него девочку.
– Ты думаешь, их эта Диана подговорила? – спросил Степан.
– А кто?
– Шрам их подговорил. Это его люди. Он хотел, чтобы ты мягким стал, как пластилин. Чтобы на все согласился… Значит, он тебе Сейшелы обещал. Виллу, яхту… И всего за десять выстрелов?
– Вообще-то у меня была мысль. Что, если они меня не на Сейшелы отправят, а просто завалят?..
– Завалят, – кивнул Степан. – Обязательно завалят. Но еще задолго до того, как ты станешь киллером… Знаешь, как все будет?.. Завтра или послезавтра тебя найдут мертвым. Как твоего Тюльпана… Его Вильям твой убил. Чтобы его смерть на меня списать. И тебя убьет. Чтобы меня добить…
– Да нет, не может быть.
– Боюсь, что может…
По идее так оно и должно быть. Птаха гонит на Степана волну, затем погибает. И нетрудно догадаться, на кого после этого посыплются шишки… Вильям настроен очень решительно. И не остановится, пока не выведет Степана из игры.
– Но… Но вы не должны допустить…
– А мы и не допустим… Куда ты должен был деться после того, как обольешь меня грязью?
– Шрам сказал, что меня упрячут в КПЗ.
– А если не упрячут?
– Ну, тогда я должен жить дома, у родителей…
– Ладно, так и сделаем, – решил Степан. – Сначала изолятор, потом родители…
Надо перехитрить Вильяма. Иначе он переиграет Степана.
В изоляторе временного содержания Птаху продержали ровно трое суток. И выпустили за отсутствием состава преступления. С этого момента началась большая игра.
В квартире его родителей установили прослушивающую аппаратуру. В соседнем доме тайно оккупировали целую квартиру, из которой отлично просматривались подступы к дому.
Степан не знал, когда за Птахой придут его «будущие коллеги». Но что они придут, он не сомневался. Если, конечно, не учуяли подвох.
Птаха должен был безвылазно находиться дома. И ждать звонка от Шрама, который попытается вытянуть его на улицу. Птаха на «стрелку» не придет. Тогда гора сама двинется к Магомеду. Тут-то самое интересное и начнется.
Сам Степан большей частью тоже сидел дома. Не хотелось злить полковника из управления собственной безопасности, которого, как собаку, спустил на него недружественный генерал. Но это не мешало ему держать под контролем столь важное дело.
Первую неделю Птаху никто не беспокоил. Но это было всего лишь затишье перед бурей.
Сначала позвонил Федот.
– Степаныч, началось. Даю запись разговора…
Степан услышал голос Шрама.
«Привет, Птаха! Как дела?»
«Плохо!»
«Что такое?»
«Мне этот Круча по ночам снится…»
«Ничего, скоро ты будешь ему сниться. Скоро он по этапу пойдет… Кстати, мы путевку на Канары взяли. И Аманду для тебя зарезервировали. Хочешь Аманду?»
«Да я не против…»
«Кстати, она собиралась к тебе в гости…»
«Зачем?»
«Хочет с тобой пообщаться. Соскучилась. А потом, надо обсудить кое-какие проблемы насчет предстоящего путешествия… Ты же хочешь отправиться с ней в романтическое путешествие?»
Степан усмехнулся. Он впервые слышал, чтобы путешествие на тот свет называлось романтическим.
«Да говорю же, хочу!»
«Тогда встретишь ее завтра».
«Где?»
«Откуда я знаю где? Где скажешь, там и встретишь…»
«Зачем встречать? Пусть прямо ко мне приезжает…»
«Да в вашем Битове сам черт ногу сломит».
«Да нет, у нас тут все в порядке. Указатели улиц на каждом повороте…»
«Ты чего-то боишься?»
«Боюсь… Кручу боюсь. На улицу выйти боюсь…»
«Он что, следит за тобой?»
«Ну да, делать ему нечего… Да ему и не надо следить. Он же везде… Куда ни ткнись, везде этот Волчара со своими шакалами…»
«У тебя что, мания преследования?»
«Знал бы ты, что со мной в КПЗ было».
«Что?»
«Кошмар… У меня тут целая тетрадь исписана. Что было, все написал… Я ее тебе отдам. Там такое… Ты ее в прокуратуру отнесешь. Кручу тогда лет на десять точно зачалят…»
«А туда ему и дорога… Значит, не хочешь Аманду встречать?»
«Хочу, но не могу…»
«Ладно, тогда она сама к тебе приедет… Завтра, часиков в одиннадцать утра. Родители твои на работе будут?»
«Ну да, на работе…»
«Отлично. Аманда тебя утешит. Ты знаешь, она умеет это делать…»
«Знаю».
«Она тебя и утешит. И от страхов избавит. Больше ты Кручу бояться не будешь…»
Это точно, подумал Степан, покойники ничего не боятся.
«Аманду Тяжмаш привезет», – сказал Шрам.
«А если меня от него тошнит?»
«Меня, если честно, тоже… Ладно, я своего водилу дам. Кстати, тетрадку ему свою для меня передашь, понял?»
