— Через несколько дней я уезжаю за границу, — сказал Чарли.
— Надолго?
— Нет.
Она посмотрела на его визитку. На обратной стороне было несколько телефонных и факс-номеров.
— Китай?
— Да, — он смотрел на нее изучающе и даже холодно.
— Вы меня оцениваете?
— Да.
Она склонила голову и с вызовом посмотрела на него.
— Ну и как я вам показалась?
Он широко улыбнулся, морщинки на мальчишеском лице. Всю жизнь был красивым, заключила она.
— Ну, давайте же, Чарли, расскажите мне, — поддразнила она его. — Я не обижусь.
— Почему бы нам не встретиться здесь еще раз завтра и не выпить, — наконец произнес он. — В семь?
— Вы уверены? — спросила она.
Он кивнул.
— Уверен.
— Мне не нужна благотворительность…
— Да нет же, — он усмехнулся.
— … я не пытаюсь испытывать ваше терпение, мистер Чарли, или воспользоваться вашими хорошими манерами, или преимуществом, или…
— Нет, нет и еще раз нет.
Голова ее слегка кружилась.
— Видите, какой я могу быть нахалкой. Вас это не пугает?
— Может быть, пугает.
— А может быть, нет?
Он встал. Очень высокий. Вместе они направились к выходу. Он шел медленнее, чем она ожидала, осторожно наступая на ногу. На Пятой авеню под кронами деревьев он повернулся к ней, чтобы пожелать спокойной ночи. Было видно его смущение. Это ей тоже понравилось. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала Чарли в щеку. Тут не обойтись без напора и решительности, подумала она.
В районе Тринадцатой улицы и Десятой авеню, Манхэттен
21 сентября 1999 года
Не делать ничего значит уже делать что-то. Так говорят колумбийцы, и Тони Вердуччи частенько вспоминал их пословицу. Сейчас Рик использовал тактику колумбийцев против самого Тони. То есть затаился, при этом продумывал каждый свой шаг, уж будьте уверены. Его грузовик теперь стоял в гараже на улице Лафайет напротив фитнес-центра. Припаркованный не на замасленном подвальном этаже, как в прошлый раз, а на замасленном первом. Он договорился о парковке с одним русским типом, оставившим в Москве пару зубов. Он только кивнул в ответ на просьбу Рика, объяснившего свою ситуацию. Надо сказать, что русские в Нью-Йорке смотрели на мир, мягко говоря, своеобразно. Они верили, что истинный путь — путь обмана и коррупции.
Рик припарковался таким образом, чтобы из магазина у фитнес-центра он мог видеть гараж. Фитнес-центр был респектабельным современным заведением. Здесь продавались спортивная одежда, соки, обогащенные протеином сэндвичи, энергетические батончики (для наращивания мускулов), биодобавки, обещавшие покупателям здоровье и молодость. Правда, тут же на этикетках препарата сообщалось, что ГОСУДАРСТВЕННАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ ПО КОНТРОЛЮ ЗА КАЧЕСТВОМ ПРОДУКТОВ ПИТАНИЯ И ЛЕКАРСТВЕННЫХ ПРЕПАРАТОВ НЕ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА УКАЗАННУЮ ИНФОРМАЦИЮ. Здесь Рик мог упражняться, наблюдая за своим грузовиком, мыться в душе, пользоваться туалетом и покупать ланч — все в одном месте. Его окружением были кикбоксеры-яппи и черные качки с вытатуированными на руках китайскими иероглифами, а также женщины в спортивных топиках, важно пыхтящие на сверкающих хромом беговых дорожках и притворяющиеся равнодушными, особенно к черным парням. Рик не вступал в разговоры ни с кем. Только переходил от одного тренажера к другому с висевшим на шее полотенцем, не замечая куколок. Некоторые из них ухитрялись, не прекращая давить на педали велотренажеров, тыкать пальцами в подключенные к интернету сенсорные дисплеи. Наверху висело несчитанное число телевизионных экранов. Почти каждый день в гимнастическом зале происходили фото- или киносъемки. Никто на это внимания не обращал (в Нью-Йорке вообще всем на все наплевать). Разумеется, за исключением биржевого индекса Доу Джонса, мелькавшего на экранах.
А на дворе лето наконец-то уступило место осени. Он скучал по своему огороду, склонившимся к земле подсолнухам, роняющим семена, словно слезы. Но сейчас я здесь и накачиваюсь, думал Рик, в то время как его отражение в зеркале сгибало и разгибало руки со стофунтовой штангой. А я нахожусь здесь и готовлюсь. Я накачиваюсь.
Он упражнялся по три-четыре часа в день, возвращаясь в прежнюю форму. Окрепшие руки, раздавшиеся, выпирающая грудная клетка. Он поглощал протеин для мускульной массы, углеводы, чтобы было больше энергии.
Кристина не просто посещала «Джим-Джек», но и работала там. Последние два дня, покупая ланч в закусочной, торговавшей долларовыми хот-догами, он видел оттуда, что она обслуживает посетителей. Как же ему хотелось просто зайти в этот бар, дождаться, когда она к нему подойдет! Привет, малышка! Она отведет взгляд. Потом он просто утонет в ее глазах. Но эта была плохая идея. Поговорить им не удастся. Нужно найти способ и передать ей, что он поблизости, что он теперь другой. Может быть, пригласить на обед. Вот так, очень цивилизованно, на обед.
Вечерние улицы были заполнены людьми, они разглядывали меню на витринах и заходили внутрь, чтобы при свечах отведать искусственно разведенных лососей. Да, с обедом он придумал здорово, они смогут поговорить о том, что с ними случилось и как скверно все повернулось. Он возьмет на себя вину за все и попросит прощенья. Скажет, что поможет деньгами, в общем, поведет себя как тот хренов принц. Расскажет, как жил на Вест-энде, об океане, амбаре, огороде, о своем романтическом, обдуваемом ветрами коттедже.
Но еще не время. Сейчас он съест свой хот-дог и отвалит. Около часа он будет идти к своему грузовику, проверяя, не следит ли кто за ним. Это была еще одна причина, почему он не зашел в «Джим-Джек».
Если за ним и следили, то не постоянно и даже не регулярно. Разные люди. Кто-то шел за ним на квартал позади, приноравливаясь к его темпу. Ты оглядываешься, а они начинают пялиться в витрину. Вот мужчина уставился в окно аптеки. А какого хрена на него глазеть? Или видишь, как женщина роется в своей сумочке. Женщины на улицах Нью-Йорка не роются в сумочках. Или перекрашенное в зеленый цвет такси, проезжающее слишком медленно. Словом, он чувствовал чье-то присутствие. Беспокойство его не покидало. Однажды, пять лет назад, на Кросби-стрит чуть пониже Хаустон, его вдруг охватило скверное предчувствие. Рик дал задний ход и, проехав на микроавтобусе квартал против движения, выскочил на авеню. Затем бросил набитую CD-плеерами машину рядом со станцией метро «Гранд-стрит» и вскочил в поезд Д, идущий в сторону Бруклина. Затем на автобусе прямиком доехал до казино в Атлантик-сити. И выиграл кое-какие деньги, вот ведь.
Уходя, Рик закрывал гараж на замок и вставлял спички в дверные щели грузовика. Полицейские, конечно, смогут открыть любую машину, если потребуется, уж не говоря о старом грузовике. У Тони Вердуччи был один человек, он работал механиком и за хорошие деньги откроет любую машину в любое время. Вернувшись к грузовику, Рик обошел его, чтобы определить, на месте ли спички. Он пытался обезопасить себя, помня о словах Пола. Чего он ждал? Хороший вопрос. Он убивал время в надежде на добрые перемены.
Было тепло и так ветрено, что из переполненных бродвейских урн разлетались рекламки. Он увидел, как Кристина вышла из «Джим-Джека». На ней были солнечные очки и бейсболка. Находясь на другой стороне улицы, по которой сновали машины, он чувствовал ее настроение. О, дорогая, убей меня, прикончи меня, и дело с концом! Кристина редко одаривала кого-либо улыбкой, но когда это случалось и она смотрела тебе в глаза, в них читалось предложение всевозможных утех. Ее глаза говорили: «Потерпи немножко, мальчик, а до этого почему бы тебе не вытащить руку из штанов?»
Она несла бумажный пакет одной из крупных сетей книжных магазинов. В джинсах и ботинках на толстых каблуках. Девушка пересекла улицу на светофоре и прошла мимо него. Неужели она всегда так двигала ягодицами? Он заметил, что другие мужчины заглядываются на нее. Кажется, она не хочет, чтобы ее беспокоили. Еще бы — много часов провела на ногах, выпила много кофе и выкурила много сигарет. Наверное, только и хочет, что добраться до своих книжек. Рик медленно двинулся по улице, следуя за ней. Сейчас как раз то самое время, говорил он себе, — сейчас.
Она шла быстро, повернув на север, прошла два квартала по Бауэри, а затем по Восточной Четвертой улице. Он следовал в полуквартале, шея и подмышки взмокли. То нырял в тень под козырьки магазинов, то выныривал на солнце, шагал то вверх, то вниз, сворачивая за углы. Пара пьянчуг пыталась всучить ему украденный медный кабель в магазинной тележке. Молодцы ребята — с ходу угадали в Рике преступные наклонности. Он с досадой отмахнулся от них. Да, шикарный район она выбрала. Половина зданий выглядели так, будто вот-вот рухнут. Рик оглянулся. Вроде бы за ним никто не следовал. Ни единой машины, ни одного человека, идущего за ним, ни с той, ни с другой стороны улицы. Он продолжал идти за ней. Можно сопровождать ее дальше. В какой-то момент Рику захотелось подбежать. Кристина, это я, Рик. Он бы сделал это, но ее мысли были так далеко и явно не о нем. Она думала о чем-то приятном. Только посмотри, как она позволяет горячему ветру развевать ее волосы. Возможно, жена Пола права, Кристина уже встретила парня, который обеспечивает ее гормональными инъекциями. Не сходи с ума по этому поводу, говорил Рик себе, не теряй самообладания. Она остановилась и порылась в пакете. Зашла в подъезд голубого многоквартирного дома. Кристина в порядке, подумал он. Ей есть где жить. Рик медленно перешел на другую сторону. Только бы она не заметила его из окна.
