– Думаю, с гиперемией в сидячем положении будет полегче, – ответила Серена.
Она беспокоилась о том, как сажать завтра мальчика в самолет. Может, замотать ему шею пледом? Нет, это не вариант, решила она.
– Сомневаюсь, что нам удастся посадить его на коммерческий рейс. Вряд ли его пустят в самолет. Может, пора подумать, как бы нам доставить его другим самолетом? Кароль, скажи! Везем его коммерческим рейсом или нет?
– Эти слизистые выделения смертельно опасны, – отозвалась Кароль. – Как врач, я считаю безответственным везти его на обычном самолете, без отсоса.
Серена еще раз обрисовала ситуацию. Главный детский онколог Массачусетской больницы сказал ей, что у Джона неплохие шансы, если только метастазы не проникли в кости. А случилось уже это или нет, в Канжи определить было невозможно.
– Надо дать ему шанс выжить, – подвела итог Серена.
– Может, получится организовать вертолет до Порто-Пренса, а дальше медицинский самолет, – сказала Ти Фифи. Потом задумалась. – Уж не знаю, почем сейчас медицинские самолеты.
– Тысяч двадцать долларов, – сообщила Кароль.
– Ну так давайте заплатим, – сказала Серена. – Я, конечно, хороша сейчас: мол, двадцать тысяч, ерунда какая. Но вдруг он умрет в самолете? Так и вижу сюжет для прессы: гарвардские врачи ПВИЗ безалаберны до предела. Джим убьет меня. Нельзя было оставлять здесь парнишку на целый месяц. Это все я виновата. В следующий раз буду шевелиться быстрее.
– Месяц назад у нас даже диагноза еще не было, – напомнила Кароль.
– Да вот я и переживаю, что не следовало его бросать здесь месяц назад. Мы профукали кучу времени, дожидаясь диагноза.
Кароль опустила глаза. И увидела на полу пакетик с шебункинами для Фармера.
– Тьфу ты черт! Я вас из такой дали сюда притащила, не вздумайте теперь сдохнуть!
Они устроили перерыв, и мы все вместе пошли с фонарями через gwo wout la к домику Фармера. Когда садовый пруд осветился лучами наших фонариков, Кароль посмотрела на пакет с рыбками и сказала:
– Это Жан-Клод и Йоланда. Я буду скучать, ребята, но вам пора двигаться дальше. Постарайтесь найти друзей.
Она выплеснула содержимое пакета в пруд, и мы, наклонившись над водой, наблюдали, как золотые рыбки снуют между новых товарищей.
На рассвете Серена и Ти Фифи отправились в Порт-о-Пренс искать вертолет и медицинский самолет. День получился долгим.
Когда пикап достиг асфальтированной дороги у подножия Морн-Кабри, Аликс, водитель из “Занми Ласанте”, разогнался до семидесяти миль в час и ворвался в город, распугивая кур и карликовых коз. Чтобы обогнать грузовики и тап-тапы, он выехал на встречную полосу, превращая двухполосную дорогу в трехполосную, а иногда и в четырехполосную, когда обгонял тех, кто тоже выехал на обгон. Кароль рассказала, что в Порт-о-Пренсе водители гудят друг другу на особый манер, чтобы предупредить: “Поворачиваю за угол по встречке”. Во времена ее детства говорили, что, когда даешь этот сигнал и слышишь в ответ точно такой же, надо молиться о смерти при столкновении, лишь бы не угодить в Центральную больницу.
Я сказал себе, что если бы родился гаитянином, то стремился бы всеми способами демонстрировать свое превосходство в любом деле и наверняка тоже водил бы, как псих. А потом подумал: Серена с Ти Фифи пытаются спасти жизнь ребенку, а Аликс тем временем, мило улыбаясь за рулем, подвергает опасности десятки других жизней – вот сейчас он чуть не сбил двух мальчишек на одном велосипеде, боковое зеркало пронеслось в сантиметре от их плеч. Когда мы застряли в пробке на подъезде к аэропорту, мне ненадолго полегчало.
В пробках мы еще не раз постояли за этот день, пока ездили в столичный дом Ти Фифи, где был компьютер, подключенный к интернету, потом в аэропорт, потом в офис к друзьям Ти Фифи, где был факс, потом опять в аэропорт, потом опять к ней домой. Я успел досыта насмотреться на обочины городских дорог. Ярко раскрашенные деревянные ларьки с лотерейными билетами, чьи владельцы надеялись нажиться на чужой надежде. Горы хлама по обеим сторонам дороги: старые шины, мусор, обломки бетона, остовы пикапов и легковушек, обглоданные дочиста, точно скелеты в пустыне. Мужчины с ружьями на коленях, сидящие возле каждой заправочной станции. Умирающие попрошайки обоего пола. Люди на костылях, люди с пластиковыми лотками, кажется от мороженого, на культях ног. В потоке транспорта впереди я заметил надпись на заднем стекле грузовика: “Ах, Морн-Кабри!” Формулировка, пожалуй, годилась и для краткого описания сегодняшних хлопот Серены и Ти Фифи.
Организовать рейс медицинского самолета из Порто-Пренса в Бостон оказалось не так уж трудно – хватило нескольких телефонных звонков и одной пробки. Но цена составляла 18540 долларов. Серена была готова заплатить и собрать средства постфактум, но Ти Фифи хотела получить одобрение Фармера. Серена отправила ему имейл: “Состояние Джона внушает все больше опасений. Он любопытный, невозможно милый, общается с нами. Но он очень-очень-очень слаб, боюсь, не вынесет дороги до аэропорта, да и в самолет его не пустят. Поло, я понимаю, что это отдает безумием, но у него все еще остается шанс. Может, у него все-таки просто локальная опухоль с абсцессом, растет и высасывает из него силы. Я беру на себя ответственность за оплату перелета. Ждем твоего ответа, а пока продолжаем действовать по плану”.
Но Фармера, похоже, встревожила цена медицинского самолета – как и сам прецедент. Он ответил: “Серена, милая, пожалуйста, обдумай другие варианты”.
От этого сообщения Ти Фифи занервничала, что для нее нехарактерно. Сидя за своим компьютером, она рассуждала:
– Обычно Пол отвечает: я вам доверяю, действуйте. Он никогда не запретил бы нам действовать. Но если бы разрешил, так бы и сказал.
– То есть на языке Поло это означает “нет”, – перевела Серена.
– Почти, – подтвердила Ти Фифи. – Надо думать о последствиях. Что будем делать, если к нам поступит еще один такой же ребенок? Это же не одноразовое предприятие. Мы не закрываем больницу завтра. Все сложно, правда. Персонал станет спрашивать, зачем мы потратили столько денег. Потому Пол и беспокоится.
– Я думаю об одном конкретном ребенке, – сказала Серена.
– Вот именно, – подхватила Ти Фифи. – А сколько детишек ждут операции на сердце! Врачи требуют повышения зарплаты. Медицинский самолет – неслыханное дело для Гаити. – И тихо, словно обращаясь к самой себе, она добавила: – Уверена, люди начнут говорить: если у вас заболел ребенок, везите его в Канжи, оттуда его доставят самолетом в Бостон. Это станет сенсацией на Центральном плато.
– Идея! – воскликнула Серена. – Давайте просто я сама заплачу, а местным жителям вы так и скажете, что это я. Сердце рвется, как подумаешь, что в конце пути его ждет бесплатное лечение.
– Надо все подготовить, уточнить цену и спросить Пола, – ответила Ти Фифи. – Потому что я его знаю.
Казалось, Серена вот-вот расплачется. Ти Фифи встала и обняла ее. Гаитянка, едва достававшая Серене до плеча, приподнялась на цыпочки, а девушка присела, чтобы обнять ее в ответ. Мягко усмехнувшись, Ти Фифи произнесла:
– Все больше и больше пациентов. Каждый день какой-нибудь кризис. Как у Джона. Это ничто. Каждый день, каждую минуту у нас такие случаи. Кто-то болен, кто-то умирает.
Потом Ти Фифи села за компьютер и написала Фармеру: “Скажи нам, да или нет”.
Я представлял себе, как он, прочтя сообщение, не находит себе места в баварском замке. Ответ от него пришел быстро. О стоимости медицинского самолета он писал: “Что ж, могло быть и хуже”. А еще: “Я прилечу в течение суток, но не собираюсь критиковать ваши общие решения. Раз самолет – единственный способ спасти мальчику жизнь, я за”. И в заключение: “Так или иначе, надежда для него есть только за пределами Гаити, независимо от того, каким путем уходить. Это, увы, верно и для многих других гаитян”.
Но еще оставалась проблема транспортировки Джона в Порт-о-Пренс по Шоссе № 3. “Он умрет по дороге”, – сказал накануне вечером один из местных врачей. Мне подобный исход представлялся весьма вероятным. Ти Фифи прочесала весь аэропорт в поисках вертолета, но их как будто вовсе не существовало в Гаити, по крайней мере для Ти Фифи, несмотря на ее превосходные связи. Возможно, подошел бы и маленький самолет, но в окрестностях Канжи не было ни клочка земли, пригодного под посадочную площадку. А значит, предстояло везти Джона по дороге, по валунам и огромным ямам, через реки. Ти Фифи такая перспектива не нравилась.
– Сдаваться я не намерена, – сказала она. – Но как будет лучше для Джона?
– В машине мама будет держать его на коленях, – ответила Серена. – Ти Фифи, я понимаю, что он очень слаб, но ведь было бы преступлением даже не попытаться.
– Ладно, – сказала Ти Фифи.
– Я с Полом это все обсуждала, потому и переживаю теперь так.
– Пола здесь нет, – вздохнула Ти Фифи. Потом улыбнулась: – Что толку спорить? Сама видишь, это замкнутый круг.
