— Мистер Чалмерс! — воскликнула она. — Вы меня испугали, сэр.
— О, Гарри, — с девическим восторгом пропищала я, — неужели это ваш друг мистер Чалмерс?
— Так оно и есть, Кейт, — ответил Гарри и представил нас друг другу.
— Мы как-то раз уже встречались, леди Грейстоун, — галантно сказал Чалмерс. — Помните, тогда, в Гайд-парке? У вас тогда случилась… неприятность… с вашей лошадью.
— Ах да, — весело рассмеялась я. — Вы имеете в виду мое падение. Мне так неловко.
Повернувшись к леди Маршэм, я рассказала о том, как вылетела из седла.
— Может быть, вы хотите занять мое место, Чалмерс? — спросил капитан Бэрр, вставая из-за стола.
Стоящий рядом с ним мерзавец довольно осклабился во весь рот.
— Спасибо, Бэрр.
С этими словами Чалмерс уселся на место капитана, который тут же ретировался.
— Во что вы играете, в вист? — спросил Чалмерс.
— Да. — Я уставилась на него круглыми невинными глазами. — Гарри так хорошо играет в вист!
— Вам сегодня идет карта, леди Грейстоун, — заметила леди Маршэм.
— Мне всегда везет, — сказала я и сквозь полуопущенные ресницы заметила, как Чалмерс и хозяйка салона обменялись удовлетворенными улыбками.
В тот день мы с Гарри оказались в выигрыше, хотя с момента появления за столом Чалмерса нам уже не удавалось побеждать с такой легкостью, как до этого. Из салона мы вышли втроем. Гарри тут же отправился ловить кеб, оставив меня с Чалмерсом с глазу на глаз.
— Вы кажетесь таким знатоком света, мистер Чалмерс, — сказала я. — Может, вы знаете в Лондоне какое-нибудь местечко, где я могла бы поиграть в рулетку?
Рулетка была запрещенной азартной игрой, поэтому ни в одном приличном заведении сыграть партию в рулетку было невозможно. Для этого следовало отправляться в один из настоящих притонов в трущобах. Глазки Чалмерса радостно сверкнули.
— Вы хотите поиграть в рулетку, леди Грейстоун? — переспросил он.
— Вообще-то раньше я никогда в нее не играла, — призналась я, — но я действительно очень везучая, мистер Чалмерс, и уверена, что выиграю и в рулетку.
Чалмерс снова улыбнулся. На этот раз я успела рассмотреть, что зубы у него заостренные на концах, как у акулы, которую видела на одной картинке.
— Боюсь, что для этого мне придется взять вас с собой в такое место, где обыкновенно леди не бывают.
Я подарила ему ослепительную улыбку. Это было ошибкой, но я осознала это лишь позже.
— Как интересно, — сказала я. — И мы можем отправиться туда завтра вечером?
— Разумеется. Я с удовольствием буду вас сопровождать, леди Грейстоун.
— Только не говорите об этом моему мужу, мистер Чалмерс, хорошо? Когда речь заходит об азартных играх, лорд Грейстоун становится таким занудой!
Поломавшись немного, Чалмерс пообещал мне, что не станет сообщать Адриану о запланированном нами приключении. Он выглядел таким простаком, что я просто не понимала, как Гарри мог попасться к нему на крючок.
Мы наскоро договорились с Чалмерсом относительно завтрашнего вечера, и тут появился Гарри с кебом. Чалмерс склонился над моей рукой. Затем Гарри подсадил меня в кеб, а Чалмерс ушел.
Когда Гарри следом за мной забрался в кеб и я рассказала ему о нашей с Чалмерсом договоренности, он ликующе воскликнул:
— Ну вот, дело пошло!
Единственной причиной, по которой я не попросила Чалмерса отвезти меня поиграть в рулетку в тот же вечер, было то, что нам с Каролиной нужно было ехать в Алмакс-Эссэмбли-Румз — тот самый клуб, доступ в который мне еще совсем недавно был безнадежно закрыт. В свое время я была страшно рада, когда Каролина сообщила, что достала для меня пригласительный билет, но должна признать, что в августе клуб оказался довольно скучным местом.
Каролина ждала нашей поездки в Алмакс-Эссэмбли с нетерпением.
— Ты знаешь, я обожаю Эдварда, — сказала она мне, когда карета Грейстоунов с грохотом прокатилась по Гросвенор-сквер и направилась в сторону Кинг-стрит, где находился клуб. — Но я должна признаться, Кейт, что мне так приятно встречаться с многими из моих старых поклонников! Вчера вечером Фредди Брикстон заверил меня, что, выйдя замуж за Эшли, я разбила ему сердце.
— А ты в самом деле разбила ему сердце? — поинтересовалась я.
В тесном пространстве кареты прозвучал, словно колокольчик, звонкий смех Каролины.
— Конечно, нет! Все это лишь игра, Кейт. Именно поэтому это так приятно.
Я откинула голову на синюю бархатную подушку сиденья и украдкой посмотрела на Каролину.
— А Чарлвуд? — спросила я. Никогда раньше в разговорах с сестрой Адриана я не затрагивала эту тему, но сейчас вся обстановка настолько располагала к этому, что я решила рискнуть. — С ним у тебя тоже была игра?
Улыбка разом сбежала с губ Каролины.
— Нет, — коротко сказала она. — С Чарлвудом была не игра.
— Он сейчас в Лондоне. — Я немного повернула голову, чтобы не терять из виду лицо Каролины. — Вчера вечером я его видела.
Каролина нервно переплела затянутые в белые перчатки пальцы рук, лежащих на коленях.
— Я этого не знала, — сказала она, глядя на сиденье прямо перед собой. — Где ты его видела, Кейт?
— На балу у Бриджуотеров.
— А… а Адриан тоже его видел?
— Да, они столкнулись нос к носу. Искры были, но никто не пострадал. Там было слишком много народу.
— Господи Боже, надо же, чем все это закончилось, — с отчаянием в голосе произнесла Каролина. Медленно, словно страдая от головной боли, она повернулась и посмотрела на меня — Как я понимаю, тебе известна наша история?
— Я знаю, что когда-то ты пыталась бежать с Чарлвудом и что Адриан догнал вас и отвез тебя обратно домой. Кроме того, я знаю, что Чарлвуд так никогда и не простил Адриана и именно по этой причине принудил его жениться на мне.
— Ну что же… так оно примерно и было, — глубоко вздохнула Каролина.
— Мне кажется, Чарлвуд до сих пор любит тебя, Каролина, — сказала я.
— Не может быть… Все это было так давно, — подавленным голосом произнесла Каролина.
— И все же я думаю, что это так.
Колесо кареты наехало на камень, и мы с Каролиной качнулись на сиденьях от толчка. Когда экипаж выровнялся, Каролина спросила:
— Он так и не женился?
— Нет.
Наступило молчание.
— Ты любила его, Каролина? — спросила я через некоторое время.
Каролина закрыла глаза, и я решила, что ответа не последует. Однако в конце концов она вздохнула и сказала:
— Он был таким несчастным ребенком, Кейт. Никто его не любил. От этого он стал злым и желчным. Он начал делать пакости другим людям, потому что сам был несчастен. Я поняла это, потому что и сама тоже была несчастна.
