— Чтоб его фаркасы сожрали! — Глаза императора затянула тьма, отросшие когти проскребли несколько царапин в столешнице, а над головой появилась призрачная корона. — Советник! Доверенное лицо! Шаргхов дядя! — Многострадальный стол не выдержал удара, разломившись на две неровные половины.
— Ты догадывался, — бесстрастно отозвался Ориан, смерив преобразившегося императора невозмутимым взглядом, — но предпочёл начать с Оттельберга, потеряв время и едва не лишив меня двух студентов.
— Знаешь что, Ориан, — Лем выпрямился, став заметно внушительнее и более угрожающим, — ты бы тоже не обрадовался предателю в собственной семье! Каким бы недоверчивым ни был. И не делай вид, что тебя заботит судьба мальчишки Шалинберга! — съехидничал император.
— Льер Шалинберг — мой студент. Такой же, как и ещё почти пять сотен. А судьбу своих студентов я не перекладываю в чужие руки, даже если они коронованы, — отрезал Ориан. — И это мы обсуждали уже не раз.
— Хорошо, пусть так, — поморщился Лориан, в облике которого не осталось ни следа от былой ярости. — С Джакобом я разберусь, но мне нужен оскант, Ориан. И ты мне его достанешь. — Уже не просьба — приказ и понимание этого отражалось в глазах обоих.
— Что случилось? — насторожился Ориан.
— В Академии неконтролируемой магии взорван один из учебных корпусов, а в Кшаене стихийники уничтожили несколько кварталов, — Лориан мрачно потёр переносицу. — И месяц назад Оттельберг призвал своих бывших студентов со всей империи.
— Поэтому ты был уверен в его виновности?
— Его академия в три раза больше твоей, — мрачно отозвался Лориан. — И в десятки раз опаснее. Чего только стоит эта его Киндерен… шаргхово дарование похлеще твоей девчонки.
— Гарриган Оттельберг предан тебе и короне, — напомнил Ориан.
— Я лучше других знаю, сколько стоит преданность, — раздражённо отозвался Лориан. — И как легко она продаётся.
— А Кшаен? — спросил Ориан после недолгого молчания. — Что произошло там?
— Допрашивать пепел я, знаешь ли, не в силах. — Император едва уловимо махнул ладонью, и разбитые бокалы обратились тьмой вместе с пролитым содержимым. — После того, как около пятнадцати горожан были сожжены, утоплены и закопаны заживо, эти… взялись за руки прямо в центре города и выжгли не только магию, но и себя. Вместе со всеми лавками в радиусе ста локтей.
— Как это возможно? — хрипло спросил Ориан. — Стихии ведь не могут менять носителей, и объединить их тоже не получится — слишком неуправляемая сила…
— Оттельберг говорит то же самое, — скривился император, — но выжженное пятно посреди Кшаена доказывает обратное.
Каждому было о чём подумать, и на несколько долгих минут в кабинете воцарилась тишина.
— Ты заберёшь наёмника? — спросил, наконец, Ориан.
— Завтра пришлю кого-нибудь, — отмахнулся император. — Он хоть жив?
— У нас хороший лазарет, — хмыкнул тот. — И лекари.
— С мёртвыми проще. — Император ненадолго замолчал. — У тебя две недели, Ориан. Или ты достаёшь мне оскант, или… — Лориан замолчал, предоставляя простор для воображения. — И не забудь разобраться с девчонкой.
Твёрдым шагом император пересёк кабинет и растворился в тени камина.
* * *
Как это можно выучить?
Я отбросила карандаш и запустила руки в волосы. Шёл третий час зубрёжки. Из тридцати зачётных вопросов ответы нашлись только на два и с каждым часом вероятность, что я просто не успею к зачёту, увеличивалась. В особенности после того, как на мой стол опустился красный вестник.
Лаборатория 101. Ничего нового.
Кроме того, что с последней нашей встречи мы дважды целовались. И что на меня напали прямо в коридоре школы. И знакомства с Исгардом Шалинбергом. В остальном действительно ничего нового.
Привычно забросив карандаш и листы бумаги в сумку, я вышла из комнаты. Коридор. Ещё один. И ещё — тонущий в вечернем полумраке, от которого я поёжилась и невольно ускорила шаг. К счастью, лаборатория оказалась пуста, а, значит, удача подарила мне несколько минут, чтобы восстановить дыхание, мысли и мораль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Особенно последнее, потому что целоваться с собственным ректором… не то чтобы запрещено, но, стоило обитателям академии узнать о наших отношениях, и в лучшем случае студентки обойдутся проклятиями в спину. Про худший думать не хотелось хотя бы потому, что Ориан не Рик и месть его поклонниц будет гораздо более убийственной. А моя защита гораздо менее эффективной.
— Извини, задержался, — послышалось из-за спины, как только открылась дверь.
— Что-то случилось? — И нет, голос дрогнул не из-за его присутствия.
— Нет, всё в порядке.
Пока Ориан ставил шкатулку на стол, я невольно вспомнила о своём «всё в порядке» и невесело усмехнулась.
— Ты уверена, что готова? — Вместо того чтобы отойти и открыть мне вид на вместилище осканта, он продолжал стоять рядом. К чему готова? — Второй слой, Лея, — насмешливо напомнил Ориан.
— Ты действительно позволишь мне остаться? — вскинулась я.
— Ты уже здесь и выгонять тебя я не собираюсь. — Практически не глядя Ориан выкладывал из шкафов какие-то предметы, один за другим.
— Что это? — Я с интересом разглядывала прозрачные пирамиду, шар, конус и цилиндр с заключёнными в них стихиями.
— Гарантия сохранности лаборатории. — Фигурами он образовал квадрат вокруг шкатулки.
— Только не поглотитель! — с обречённым стоном я узнала камень на дальней от меня стороне стола.
— В этот раз из сокровищницы императора, — понимающе улыбнулся Ориан. — И потом, в отличие от тебя, у меня есть знакомый, способный вытащить из-за грани любого.
— Это утешает, — обречённо прикрыв глаза, отозвалась я, не реагируя на провокацию.
— Лея, — он подошёл и коснулся щеки, заставляя поднять голову, — ничего не случится. Если мы промахнёмся, стихии не позволят магии выйти за пределы схемы, а поглотитель рассеет активированные заклинания.
— Верю, — невесело улыбнувшись, я поднялась, подозревая, что так лучше рассмотрю схождение.
— Я не разрешил бы тебе остаться, если сомневался. — Ориан удержал меня за талию и поймал мой взгляд. — Я не стал бы тобой рисковать. Ты же это понимаешь?
— Понимаю.
Как и то, что он слишком близко для того, чтобы я могла сосредоточиться. Мерцание в глазах Ориана затягивало, много чего обещая, но нам обоим требовалась сосредоточенность. И точно не на друг друге.
Поэтому я уткнулась лбом в его грудь.
— Ты же понимаешь, что ничем хорошим это не закончится. — Вместо ответа он взял мою руку и легко поцеловал внутреннюю сторону запястья.
— Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь, — с улыбкой отозвался Ориан и ушёл размещать поглотитель в одному ему известное место.
— Что нужно делать? — Я запретила себе думать о его словах и включилась в работу.
Несмотря на зацикленность плетений, каждое заклинание имело начало и конец, и то место, где одно перетекало в другое, называли схождением. В своих записях я обводила его в круг, чтобы понимать, где должна закончиться схема, но придуманные мной плетения меркли перед тем, что сотворил неизвестный гений со шкатулкой.
Единственная практическая польза схождения носила разрушительный характер, который чаще всего использовали артефакторы и составители заклинаний. А всё потому, что ни один нормальный боевик не решит в разгар атаки ковыряться в заклинании противника, чтобы его обезоружить. Гораздо проще ударить молнией. Тем более что в случае неудачи вся мощь заклинания обрушивалась на горе-мага.
Жаль только, что у нас не одно, а двадцать таких заклинаний. На одно-единственное схождение.
— Практически ничего, — закончив с защитой, Ориан встал перед шкатулкой. — Встань рядом и следи, чтобы отмычка попала в нужное место.
Я и встала, понимая, что так не вижу половину схем. Под насмешливым взглядом Ориана перешла на правую сторону, с тем же успехом. Воскресшая было, мораль попробовала что-то пискнуть, но я уже стояла перед Орианом, пользуясь разницей в росте.
