два месяца, а потому в клубах началась активная подготовка к турнирам. Даже Мицуо не смог с ними остаться, он тренируется в клубе кэндо, в одном из самых популярных в школе.
Айко свернула к школьному общежитию и вдалеке увидела Утиду в школьной форме. Старшеклассник шел в ее сторону и, кажется, не замечал ничего вокруг. Когда он поравнялся с ней, она вышла вперед и преградила ему дорогу. Утида врезался в нее.
– Эй, куда прешь! – прорычал он, а затем поднял взгляд.
Айко подбоченилась и внимательно осмотрела старшеклассника. Он выглядел неважно: круги под глазами, бледная кожа, волосы растрепаны, пиджак небрежно расстегнут. Утида отвернулся и буркнул:
– Извини, Такэда-сан, я спешу.
Он попытался ее обойти, однако Айко снова встала у него на пути:
– Почему не приходишь в клуб? Ты нам нужен, Утида-сэмпай! Мы готовимся к участию в Летнем соревновании.
Старшеклассник покачал головой, снова попытался обойти Айко, а когда она снова преградила ему путь, то оттолкнул ее:
– Отвали, Такэда-сан! Я не приду к вам, у меня много тренировок в баскетбольном клубе. Лучше вам на меня не рассчитывать.
Он стремительно исчез за поворотом. Утида Тэнга изначально был призрачным участником литературного клуба. Однако Айко верила, что после соревнования рэнга старшеклассник изменит свое отношение. Видимо, ошиблась. Айко видела, что он хорошо разбирался в литературе и мог бы им помочь.
В кармане пиджака завибрировал телефон, а затем раздалась опенинг[98] из первого сезона «Жизнь в альтернативном мире с нуля». Айко вытащила телефон и сжала его в руках. Ей звонила мама. Вчера она попросила ее отстранить от участия в Летнем турнире, и тренер дал согласие, но, видимо, сообщил маме. А может, она сама проверила через школьное приложение.
Телефон настойчиво звонил. Снова и снова. Вибрация от ладони разносила по телу опасения за будущее. В этот раз мама не приехала в школу, наверное, была слишком занята на работе, что даже позвонила на следующий день. Айко не отвечала на звонок, оттягивала неприятный разговор, хотя его не избежать. Телефон настойчиво звонил, несколько учениц бросили на Айко осуждающий взгляд. Она глубоко вздохнула, ушла с дорожки к зданию клуба легкой атлетики и приняла вызов.
– Потрудись объяснить, Айко, что это значит?! – ее оглушил разгневанный голос мамы.
Она сразу перешла в наступление. Айко сжала руку в кулак, ногти впились в ладонь. Нельзя позволить маме, уговорить ее снова участвовать в турнире по кюдо, один раз Айко уже согласилась и это привело к событиям на Зимнем турнире. Теперь она сама решит, когда ей выступать, а когда сидеть на скамейке запасных, даже тренер Комаганэ считает, что Айко не готова. Получится ли до мамы донести эту мысль?
– Извини, мама. – Голос дрожал, а глаза щипало от слез. – Я не могу сейчас выступить на турнире, я буду только мешать команде. Сейчас я нужна литературному клубу, ребята рассчитывают на меня.
Тишина резала больнее, чем упреки и обвинения. Айко захотелось стать маленькой, чтобы мама обняла ее и подбодрила, как раньше, когда стрелы не достигали цели, и она не слышала песню тетивы. Спустя несколько минут ожидания мама заговорила:
– Опять литературный клуб? Это Оцука-сан надоумил тебя отказаться от турнира? Но ради чего? – От холодного тона мамы у Айко покрылись мурашками руки. – Чтобы читать книги и пить чай? Видимо, тебе понравилось тратить время впустую, как в средней школе, вместе с Акага Сатокой-тян?
Айко сжала губы, свободной рукой вытерла слезы, но на губах остался соленый привкус. Мама никогда не говорила с таким пренебрежением о книжном клубе, в который Айко ходила в средней школе вместе с Сатокой. Иногда ворчала, что это время можно потратить на восстановительную терапию, но не просила уйти. Наверное, она ждала, когда Айко поступит в академию Ёсано, где ей помогут взять чемпионский титул. Мама постоянно твердила о чемпионском титуле, но не спрашивала Айко: готова ли она к этому, хочет ли она его получить. Айко всегда нравилось просто стрелять и весело проводит время с друзьями.
– Ошибаешься! – Она выплеснула обиду, что давно копила в душе. – Мы ходили в центр Ёрубумэй, где знакомили детей с книгами, даже участвовали в конкурсе рэнга. Но ты все пропустила на этой своей очень важной работе.
Сердце глухо стучало в груди, руки вспотели, однако Айко не жалела о сказанном. Мама давно променяла семью на работу, порой не бывала дома: то уезжала на семинар, то проводила вебинар в офисе в Синдзюку. Она перестала поддерживать Айко, как раньше. Да они с папой экономку Ёсино видели чаще, чем маму.
– Не будь ребенком, Айко! – отчитывала мама. – Я столько сил вложила в тебя. И вот она благодарность! Я добилась, чтобы тебя взяли в клуб без вступительных испытаний. Но ты не ценишь этого!
У Айко перехватило дыхание от возмущения. Она никогда не просила к себе особого отношения. Из-за маминых усилий к ней плохо относились в команде, а за спиной шептались. Ведь Айко не прошла отбор на общих основаниях, а зашла в клуб через служебный вход, благодаря маме. Она много сил вложила в собственные ожидания от Айко, постоянно твердила о таланте, о победе в турнире, но никогда не спрашивала мнения Айко. Но больше Айко не позволит распоряжаться своей жизнью.
– Зачем? Почему ты так поступила? Я просто хотела стрелять с друзьями, а не становиться чемпионом. Я не такая успешная, как ты. Тогда на Зимнем турнире я вышла на татами ради тебя, но ты отвернулась от меня, когда я проиграла!
В ответ раздалась тишина, она давила на виски и сковывала тело. Айко замерла в ожидании. Мимо проходили ученики академии Ёсано, они беззаботно смеялись, обсуждали Летний турнир. Айко с завистью проводила их взглядом, она хотела просто учиться и наслаждаться жизнью, а не бороться с мамой, с Президентом студсовета. Разве она много просила?
– Если ты не выступишь на Летнем турнире, – мама заговорила, растягивая слова, – тогда я перестану оплачивать обучение в академии Ёсано. Это будет твой последний триместр!
Долгие гудки раздались в телефоне. Айко безвольно опустила руку, последние слова мамы эхом звучали в голове. Если она осуществит угрозу, то Айко отчислят в следующем триместре, несмотря на посещаемость и хорошие оценки. Она медленно опустилась на газон, мягкая трава, словно ковер, приняла ее. Ей нет смысла спасать литературный клуб, если ее дни в школе сочтены.
– Эй, Президент! – позвал Айко знакомый голос.
Она подняла голову и увидела Кэйтаси. Он закинул школьную сумку на плечо и широко улыбался, в его глазах застыло чистое голубое небо, концы красного шарфа небрежно лежали на пиджаке. Рядом стояла молчаливая Сиори со стопкой книг в руках. Ее лицо, как обычно, ничего не выражало. Она лишь кивнула в знак приветствия.
– Если не занята, то пошли с нами! – Кэйтаси наклонился и протянул руку, концы шарфа подались вперед. – Нам еще клуб спасать! Покажем Ватанабэ-сан, что с нами нужно считаться!
Айко протянула руку и поднялась с помощью одноклассника, отряхнула юбку. Кэйтаси прав, им нужно доказать студсовету, что их клуб нужен школе. Чтобы он мог существовать и без нее. Айко вместе с Кэйтаси и Сиори пошла в сторону общежития.
25
Тору поднялся на второй этаж и остановился возле класса «1–2», где ему предстояло провести урок за учителя Цутикадо, который лег в больницу для ежегодного обследования, поэтому его не будет несколько дней. Тору не знал, чем болел коллега, но решил его заменить. Сейчас нужно стать образцовым работником, чтобы не вредить литературному клубу.
Тору глубоко вздохнул, сердце громко стучало, в голове стоял туман. Он давно не проводил уроков, старательно избегал общения с учениками академии Ёсано, но сегодня придется переступит через себя – ради литературного клуба.
В коридоре раздался первый звонок, предупреждающий о начале урока. Несколько учеников спешили в сторону классов. Тору пропустил в кабинет двух юношей и девушку, а затем прошел внутрь. Иначе его оставит решимость, и он сбежит. Тору не любил проводить уроки литературы, хотя учился дополнительно по этой специальности. Когда он только поступил на работу в Ёсано, то верил, что будет иногда вести уроки, но бросил эту затею, когда распался прошлый книжный клуб. Тору разочаровался в учениках элитной академии.
На последней парте сидели Кэйтаси и Сиори, они его сразу заметили.
