сжал руки в кулаки.
– Я…
– Желаешь или нет? Это простой вопрос, а я уже начинаю сомневаться в твоей искренности.
Венсан резко выдохнул.
– Нет! – воскликнул он. – Я не желаю приносить клятвы, чтобы меня выдворили отсюда и подвергли мою дочь пытке! Я желаю сделать признание, господин инквизитор, прошу, выслушайте меня! Я, Венсан, признаюсь в том, что впал в еретические заблуждения, вступив в ряды секты вальденсов. В эту же секту я повлек за собой свою дочь Женевьеву, но она не понимала, что делала! Прошу, не наказывайте ее!
Вивьен постарался скрыть свое облегчение.
– Кто еще в городе является членами вашей секты, Венсан? Назови мне все имена.
Венсан назвал девятерых. Ренар внимательно записал за ним все девять имен. Вивьен спросил о ритуалах осквернения Святых Даров. Венсан признался и в этом. Из глаз его текли слезы, и Вивьен прекрасно видел, что арестанту приходится признавать все, в чем его готовы обвинить, лишь бы спасти свою дочь от пыток. Такова была цена. Разумеется, Венсан пожелал воссоединиться с Церковью и отрекся от своих заблуждений. Он криком призвал свою дочь сделать то же самое, и на этот раз Вивьен не стал останавливать его. Женевьева невнятно пробормотала, что отрекается от заблуждений, хотя Вивьен не был уверен, что она до конца понимает смысл происходящего здесь.
Обессилев после своего последнего признания, Венсан упал на колени, звякнув цепями, и, опустив голову, заплакал.
– Что теперь будет со мной? – сокрушенно спросил он.
– Это будет решать епископ, – холодно отозвался Вивьен.
Венсан всхлипнул.
– Хотя бы… предположите, – взмолился он.
Ренар окликнул друга:
– Идем, Вив. Мы здесь закончили.
– Погоди, – попросил Вивьен, присаживаясь на колени рядом с раскаявшимся вальденсом. – Я полагаю, что у тебя конфискуют все имущество. А самого тебя приговорят к ношению крестов. Это в худшем случае. В лучшем – отправят в паломничество по святым местам. Костер тебе не грозит, если ты об этом. При условии, что ты снова не впадешь в ересь.
Венсан сокрушенно ахнул. Он понимал, каково ему будет носить эти кресты и что за жизнь для него настанет. Его почти приравняют к прокаженному – никто не станет давать ему кров или помогать, все будут ненавидеть его и издеваться над ним из-за позорных знаков. Этот кошмар будет длиться, пока епископ не позволит ему снять кресты, а такое наказание обычно тянется не один год.
– Боже, – прошептал он и посмотрел на дочь. – А что будет с ней?
Лицо Венсана побледнело. Ему было страшно услышать, что грозит Женевьеве.
Вивьен нахмурил брови.
– Послушай, Венсан, для твоей дочери еще не все потеряно. Она юна и вполне может избежать всех последствий твоего впадения в ересь. Я поговорю об этом с Его Преосвященством, а после напишу письмо аббату Лебо из Сент-Уэна. Он поможет устроить твою дочь в монастырь, где она будет в безопасности от всего этого. Там ее мягко вернут в лоно истинной Церкви, и, если она будет истово блюсти веру, опасность ей грозить больше не будет. Я мог бы поклясться тебе, что сделаю это, но ведь для тебя клятва большого веса не имеет, верно? – Он печально улыбнулся. – Поэтому я просто скажу тебе, что сделаю это. Без клятв, без обещаний.
Венсан поднял на Вивьена блестящие от слез глаза.
– Зачем вам это? – спросил он.
Вивьен поднялся с колен и посмотрел на арестанта сверху вниз. На губах его играла улыбка без единого намека на веселье.
– Ради спасения ее души, зачем же еще?
С этими словами он наконец вышел за дверь допросной, где его ждал Ренар.
– Без клятв, без обещаний, – передразнивающим тоном буркнул светловолосый инквизитор. – Ты издеваешься надо мной? Ты сочувствуешь еретикам даже в допросной комнате!
– Мы получили признание, – холодно возразил Вивьен. – И мы оба прекрасно понимаем, что не девочка наша основная проблема, а Венсан и те девять человек, которых он назвал. Стоит сосредоточиться на этом, на находишь?
Не дожидаясь ответа, Вивьен направился в кабинет епископа.
***
Судья Лоран с одобрением посмотрел на Вивьена и Ренара, приняв протокол допроса и выслушав их отчет о ходе оного.
– Отлично сработано, – похвалил он. – Завтра же приведем на допрос остальных девятерых. Стража сегодня проведет арест. Неизвестно, насколько разрослась здесь эта секта. Предстоит много работы.
Ренар молча кивнул.
Вивьен поджал губы.
– Поэтому лучше вам двоим набраться сил, – заключил Лоран. – Отправляйтесь по домам, и…
– Ваше Преосвященство, – с жаром перебил Вивьен, удостоившись недовольного взгляда судьи. – Я хотел просить вас о милости.
– Какого рода милости?
– Венсан и другие еретики заслуживают наказания, это вне всякого сомнения. Но девочка, Ваше Преосвященство! Я говорил с ней, она толком не понимала, что делала. Я уверен, у ее души есть возможность вернуться в лоно истинной Церкви и даже служить Господу со всей истовостью христианки. – Он с надеждой посмотрел прямо в глаза епископу. – Позвольте мне написать по ее поводу аббату Лебо. Возможно, он поможет устроить ее на перевоспитание в монастырь Троицы в Кане? Ее отца приговорят к наказанию, матери у нее нет… а мы ведь можем помочь ей, Ваше Преосвященство.
Судья Лоран несколько мгновений внимательно смотрел на Вивьена.
– Как я погляжу, это юное создание вызывает у тебя сочувствие?
– Я стараюсь мыслить здраво, Ваше Преосвященство. Да, ее душа заражена ересью, но, когда я рассказывал ей о святой Женевьеве, я увидел, что разум ее достаточно гибок, чтобы с необходимой помощью исторгнуть из себя эти заблуждения навсегда. Я уверен, в монастыре смогут должным образом этому поспособствовать. Она ведь еще дитя.
– Ей двенадцать лет, Вивьен. Это уже достаточный возраст, чтобы человек мог проходить свидетелем по делу еретиков. Стало быть, это достаточный возраст для девочки, чтобы сознательно быть еретичкой. Так ли гибок ее разум, как ты говоришь?
Ренар вздохнул и опередил Вивьена с ответом:
– Я был даже старше, когда аббат Лебо забрал меня в Сент-Уэн, – нехотя буркнул он. – До этого я был уличным вором, сыном неизвестной блудницы, который и не думал никогда о том, чтобы посвятить себя Богу. На моей совести был не один грех, и все же аббат Лебо счел, что шанс исправиться у меня есть. – Он вздохнул. – Возможно, в словах Вивьена больше истины, чем может показаться на первый взгляд.
Судья Лоран смерил его испытующим взглядом и глубоко вздохнул.
– Ладно, Вивьен. Пиши аббату. Но пока не получишь ответа от него, Женевьева будет ожидать в тюрьме.
Вивьен кивнул.
– Благодарю вас, Ваше Преосвященство.
– А теперь идите домой. Оба.
Склонив головы, инквизиторы покинули кабинет епископа.
– Спасибо, что
