Панько проводил ее долгим взглядом, взял кружку в руку.
– Предложить ляльке поехать с нами…
– Ты сам выберись, – хмуро сказал Седой. – Давай к делу. Что Самас?
– Ничего. Размахивает пистолетом, названивает по мобильнику и орет на своих. Смотрит на всех волком.
– Что слышно о Ролке?
– У того триста человек в передовом отряде. Отряд где-то между Песками и Суханом. Перехватывают одиночные машины, следят за дорогой. Армейский караван пропустили, не тронули.
– Им не до того. Возьмут власть на западе – ни один караван не уйдет.
Седой не обратил внимания на слова Велимира, продолжал спрашивать:
– Крот здесь? К ним помощь не идет? Вроде хорошие связи в Ламакее…
Панько поморщился, сделал большой глоток, вытер запястьем губы. Зло ответил:
– Вроде!.. Ролка скупил всех на корню. Не знаю, чем он соблазнил этих шакалов, но никто из Лахотска, Вуцеха и других городов людей не дал. Человек сорок приехали самоходом.
– Что в Песках и Ушкуре?
– Тоже в осаде сидят… – Панько замолк, видя, что идет официантка с подносом.
Та быстро расставила тарелки, едва слышно пожелала приятного аппетита и быстро ушла.
– …В осаде сидят, – повторил он. – У Милорада народу осталось человек семьдесят—восемьдесят. Может, волонтеров с десяток. Тивер в Песках засел, там еще парни его брата с юга подвалили. Почти сотня.
Седой кивнул, приложился к пиву, ковырнул пару раз в тарелке с салатом, глянул на стойку бара – не несут ли обед.
– У меня схожая информация. Запад Зоны готовится к обороне. Почти все банды сидят по городам и поселкам, связь только по радиостанции. Вчера у Кахова ранили Виконта.
Седой повернул голову к Нэду, тот нахмурился, услышав новость. К Виконту особых симпатий не питал, но тот приютил его когда-то и помог получить свободу. Другой на его месте мог и не быть таким щедрым.
– Дороги обложены, к Пескам не пройти, к Ушкуру тоже. Даже если Ролка не рискнет брать города, связь нарушит… уже нарушил.
Седой замолчал, и за столом повисла тишина.
– И что же, будем сидеть здесь? Ждать, будет ли Ролка штурмовать? – спросил Велимир.
– Я пойду в Ушкур, – отрезал Панько. – Тут еще двоих наших встретил. Милораду каждый ствол сейчас на вес золота.
– Не пройдешь. Вас срежут по дороге, еще под Суханом.
– Ничего, прорвемся. Здесь из Лахотска два каравана застряли. Шли в Тисту к Латамиру. Восемь машин, двадцать человек. И три джипа охраны. Еще двенадцать. Да мы. Может, кто еще пойдет. Сорок человек – немало.
Седой недоверчиво хмыкнул: мол, и ста будет мало, если нарвутся. Нэд неожиданно вставил:
– Могут и пройти. К Ушкуру ведут трасса да пара старых дорог. Чтобы гарантированно перекрыть все, нужно раздробить силы на мелкие отряды. А еще Пески, поселки, хутора… на все сил не хватит, тем более если Ролка готовит штурм и собирает банды в кулак. Я слышал, два других каравана решили идти к Пескам, их тоже не меньше сорока человек. Чем больше групп пойдут на прорыв, тем больше шансов у кого-то проскочить.
Панько переглянулся с Седым, почесал подбородок, спросил:
– Ты кем был у Виконта?
Нэд помедлил, дернул уголком губ и, глядя в глаза боевику, ответил:
– Водителем.
– Хм!.. Если ты водитель, то я – учитель пения. Интересно, сколько ты дел организовал?..
– Ладно, – хлопнул по столу Седой. – Давай не отвлекаться. Значит, ты твердо решил идти в Ушкур?
– Точно. И уходим мы сегодня ночью. Свою задачу я выполнил, ваш караван сопроводил, деньги сполна отработал. Кровью. Десять ребят потерял. – Панько скрипнул зубами, опустил голову. – В общем, Милораду скажу, что претензий нет.
– Нет, – подтвердил Седой. Достал из нагрудного кармана куртки пачку денег и положил на стол. – Это к гонорару. Премия. И за кровь тоже.
Панько равнодушно кивнул, убрал деньги, встал.
– Мне пора, наши собираются. Удачи вам.
Он пожал всем руки.
– Не советую здесь надолго задерживаться. Ролка если начет, то с Сухана.
Панько кивнул, медленным шагом пересек бар и стал спускаться по лестнице.
– Я знал, что он захочет уйти, – сказал Седой. – Пусть попробуют проскочить.
– Ночью вряд ли, – вставил Нэд, разрезая кусок мяса.
– Почему?
– Ночи хоть и лунные, но в темноте не пройдешь. А свет фар виден далеко. Сами наведут бандитов. А днем только если лоб в лоб столкнутся.
Седой загадочно хмыкнул, налег на еду. Минут пять за столом был слышен только треск за ушами, скрип вилок по тарелкам и легкий звон бокалов.
Когда по второму разу опустели большие кружки с пивом, Седой осторожно огляделся и негромко сказал:
– А теперь слушайте. Нам тоже надо из города уходить.
– Одним? – осведомился Велимир.
– Не совсем. Помнишь Бориса? – Седой повернул голову к Нэду. Тот неуверенно кивнул. – Он здесь, я его видел. Его компания привела три «ХАРАЗа». Патроны, снаряды и что-то там еще, я не вникал. Крот заплатил, денег с собой много, не меньше, чем у нас. Словом, влипли, как все. Борис от нетерпения на стены бросается – это их последний рейс, хотели в Ламакею уехать после дела. Влад их в Лахотске ждет, а они кукуют в Сухане. Ждать не хочет – опасно. Мы потолковали – есть одна идея.
Седой обвел собеседников загадочным и чуточку насмешливым взглядом. Велимир поторопил его:
– Не тяни резину. Что за идея?
– Идти на юг через Ущелье…
– А?!
– …Перекрыли все дороги наглухо. Мин наставили, у переправ и развилок засады, за каждой машиной, выехавшей из города, следят. Намертво закрыли! Вчера сунулись одни на север, к Кахову. Дошли до дальней гряды холмов, к озеру. Там и накрыли. – Борис пристукнул ладонью по столу, словно показывая, как именно накрыли смельчаков. Глаза сверкнули нешуточным гневом, крылышки ноздрей сжались. – До озера пять километров. Так бабахнуло, что и здесь услышали…
Он сидел за огромным круглым столом в центре большого зала в окружении десятка человек. Почти все водители из его каравана, да еще Седой и Велимир. Уже час они прикидывали, как лучше выйти незамеченными из города.
Нэд больше смотрел в окно, но не пропустил ни слова из разговора. Сюда они пришли сразу после обеда в клубе. Тогда к сказанному Седой не добавил больше ни слова, предоставив все подробности узнать самим.
Вот и узнали.
Нэд в совещании участия не принимал, сидел молча. Да и говорить было нечего. Водители знали обстановку лучше него, а дороги давно искатали вдоль и поперек. Так что как лучше ехать, по какой дороге, днем или ночью, на какой скорости, где сворачивать – им виднее.
Его заботило другое. Это другое сидело как раз в том чертовом Ущелье, через которое пролегла дорога. И ни свернуть, ни объехать.
«Как раз в гости к пришельцам. Сам лезу в пасть, никто не толкает. Посмотрят они на приборчики и сцапают у порога базы. Не зря каждый второй караван, рискнувший идти через Ущелье, попадает в ловушку. В лучшем случае половина машин проходит. А так и все могут ухнуть. Звиздец мне пришел…»
– Никто там засаду не поставит, дураков нет. Они и близко к Ущелью не подойдут. В лучшем случае под Оскорью посадят. А мы через северный срез пойдем.
Длинный широкий палец с коротко подстриженным ногтем и темной от солнца и постоянной возни с машиной кожей уверенно провел небольшую линию по карте. Все внимательно смотрели за ним, словно первый раз видели и саму карту, и обозначенное Ущелье.
– А от среза повернем на Длинный выступ и вдоль него по прямой. Выскочим у Косого хребта.
И опять никаких вопросов. Каждый из сидящих здесь хоть раз, но по Ущелью проходил. И хотя видимость там отвратительная и страх за сердце держит всю дорогу, но маршрут каждый знает.
– Как, Седой, пройдем через центр? После тебя там никто не ходил.
– Прошлый раз без камнепадов и лавин прошло. Думаю, проскочим. Хотя стопроцентной гарантии не дам.
– Какая гарантия? – спросил Сударь, пожилой уже мужчина лет пятидесяти пяти. – В лучшем случае – двадцать процентов… Да и то не дашь…
– Раз так, будем считать – решили… – Борис вздохнул, смахнул с прямоугольника карты крошку и стал складывать ее. – Дадут боги, пройдем.
– А вы не допускаете мысли, что люди Ролки могут устроить засаду на выходе из Ущелья? – вдруг спросил Нэд. – Это же недалеко от Ушкура. Посадят на дороге десяток боевиков. Пару пулеметов, пару гранатометов. Там одна дорога, а по бокам горы. Пусть и мелочь – двадцать метров, – но место идеальное. Четыре машины сжечь – пять минут времени.
Борис хмыкнул, спрятал карту, переглянулся с Седым. Тот пожал плечами.
– Не исключено. Эти псы на все способны. Но у нас другого выхода все равно нет. Здесь ждать нельзя, а идти на юг или север – верное самоубийство. Попытаем счастья в Ущелье. – Борис обвел всех пристальным взглядом и сказал, словно вбивая мысль в голову: – Другого выхода нет.
«А у меня?.. Самоубийство идти в Ущелье, – размышлял Нэд, глядя на водителей. – Может, там откроется тайна моего появления? Ведь я тоже вроде как пришелец…»
