И вот тут Менди Как ее там делает смелое предположение, чему, собственно, и посвящена ее диссертация.
Снежные люди и оборотни, говорит она, это один и тот же феномен. Ученым не удалось найти ни одного мертвого снежного человека, потому что снежные люди превращаются обратно в нормальных. Эти чудовища – такие же люди. Они меняют свой облик всего лишь на несколько часов или дней в году. Отращивают шерсть. Впадают в неистовство, как берсеркеры , то есть древнескандинавские воины, которые специально вводили себя в состояние боевой ярости. Их тело меняется, увеличивается в размерах, и им нужен простор. Поэтому они и уходят в леса или в горы.
– Вроде как, – говорит она, – менструальный цикл у женщин.
Она говорит:
– У мужчин тоже есть эти циклы. Ну, у самцов животных. Например, у слонов. Раз примерно в полгода у них начинается гон. В это время они словно впадают в безумие. От них несет тестостероном. Их уши и гениталии меняют форму, а сами они злые, как сто чертей.
Лососи, говорит она, когда поднимаются вверх по течению во время нереста, тоже сами на себя не похожи: у них меняется цвет, челюсти деформируются, – как будто это вообще другая рыба. Или кузнечики, когда превращаются в саранчу. Их тела изменяют размер и форму.
– Согласно моей теории, – говорит она, – этот ген снежного человека связан либо с гипертрихозом , либо с родом гигантопитеков , крупных человекообразных обезьян, которые, как считается, вымерли полмиллиона лет назад.
Эта мисс Как ее там, она строчит, словно из пулемета: паф паф паф.
Впрочем, парням приходилось выслушивать бред и похуже, в надежде на перепихон.
Первый термин, объясняет она, гипертрихоз , это наследственная болезнь, когда человек страдает избыточным оволосением. Волосы растут по всему телу, буквально из каждой поры; людям с такой повышенной волосатостью остается лишь выступать в цирке. Второе умное слово, гигантопитек , обозначает гигантскую обезьяну 12 футов ростом, обнаруженную в 1934 году неким доктором Кенигсвальдом в ходе исследований огромного ископаемого зуба. Гигантопитеков считают предками человека.
Стуча пальцем по раскрытому блокноту, Менди Как ее там говорит:
– Как вы думаете, почему отпечатки следов, – она стучит пальцем, – сфотографированные Эриком Шиптоном на Эвересте в 1951 году, – она стучит пальцем, – точно такие же, один в один, как следы, сфотографированные на горе Бен Макдуи в Шотландии, – она стучит пальцем, – и следы, найденные Бобом Гимлином в Северной Калифорнии в 1967 м?
Потому что все эти лохматые чудища, по всему миру, состоят в тесном родстве.
Согласно ее теории, по всему миру разбросаны изолированные группы людей, в хромосомах которых содержится «ген превращения», из за которого они обращаются в волосатых чудовищ, в определенный период репродуктивного цикла. Эти люди живут изолированно, в глухих, отдаленных местах, потому что, понятное дело, никому не хочется превратиться в огромного лохматого полузверя посреди, скажем, Чикаго. Или Диснейленда.
– Или, – говорит она, – в самолете, во время трансатлантического перелета, где то на полпути между Сиэтлом и Лондоном…
Она имеет в виду случай месячной давности. Когда пассажирский авиалайнер разбился неподалеку от Северного полюса. Последнее, что пилот успел передать по рации: что что то ломится к нему в кабину. Срывает дверь. Стальную, пуленепробиваемую, взрывостойкую дверь в пилотскую кабину. Последнее, что было записано на бортовом регистраторе, в черном ящике – крики, рычание и вопли пилота: «Что это? Что происходит? Вы кто?…»
Федеральное управление гражданской авиации утверждает, что на борту самолета не могло быть никакого оружия, будь то холодного или же огнестрельного, и бомб. Пронести их туда было физически невозможно.
Управление внутренней безопасности предполагает, что авария произошла по вине единственного террориста, принявшего ударную дозу какого то непонятного наркотика. Этот наркотик и наделил его или ее сверхчеловеческой силой.
Среди погибших пассажиров, говорит Менди Как ее там, была тринадцатилетняя девочка из резервации чивлахов.
– Эта девочка направлялась… – она листает блокнот, – в Шотландию.
Согласно ее теории, племя чивлахов решило отправить девочку за море незадолго до наступления половой зрелости. Чтобы она познакомилась и, может быть, вышла замуж за кого нибудь из парней из общины Бен Макдуи. Где, согласно традиции, великаны, покрытые серым мехом, бродят по склонам на высоте 4000 футов.
Менди Как ее там, она просто кладезь теорий. В Нью Йоркской публичной библиотеке содержится одна из самых больших в стране коллекций оккультной литературы, говорит она, потому что когда то библиотекой владел ведьминский ковен.
Менди Как ее там говорит, что у амишей есть специальные книги, где записаны имена всех до единого членов секты, из всех амишских общин на земле. Вроде как книги учета «своих». Чтобы амиши, когда эмигрируют или просто переезжают в другое место, могли бы поселиться среди своих, жить со своими и заключать браки между собой.
– И почему бы не предположить, что и у снежных людей есть похожие книги учета? – говорит она.
Ученым не удалось найти ни одного мертвого снежного человека, потому что смена облика – явление временное. И поэтому во всех культурах, на протяжении всей истории, были поверья об оборотнях
Существует фрагмент любительской киносъемки, сделанной человеком по имени Роджер Патгерсон в 1967 году. Ему удалось заснять странное, покрытое мехом существо, которое ходит на двух ногах. Женщину с заостренной макушкой, громадной грудью и пышной задницей. Ее лицо, грудь и задница, все ее тело было покрыто лохматыми рыжевато каштановыми волосами.
Этот коротенький фильм, длиной всего в пару минут, который одни называют подделкой, а другие – неоспоримым доказательством существования снежных людей: может быть, это всего лишь чья то тетушка Тилли, у которой начался брачный период. И вот она бродит по лесу, кушает ягоды и жуков и просто пытается держаться подальше от людных мест, пока она не превратится обратно в нормальную женщину.
– Бедная женщина, – говорит Менди. – Представляешь, как это «приятно», когда миллионы людей видят тебя заснятой на пленку в голом виде, в самый разгар критических дней «повышенной лохматости»?
Вполне вероятно, что каждый раз, когда этот фрагмент показывают по телику, родственники этой женщины зовут ее в гостиную и подшучивают над ней.
– То, что кажется чудищем всем остальным, – говорит Менди, – для племени чивлахов это всего лишь невинные кадры домашнего видео.
Она умолкает на пару секунд, выжидает. Может быть, ждет реакции. Смеха или вздоха. Нервного подергивания щеки.
Что касается этой девочки, в самолете, говорит Менди Как ее там, представляешь, что она пережила. Съела весь самолетный обед, но все равно не наелась. Она не помнит, чтобы ей когда нибудь было так голодно. Она просит у стюардессы добавки: закусок, объедков, чего угодно. А потом понимает, что сейчас произойдет. До этой минуты она только слышала рассказы о том, как мама с папой уходят на пару ночей в леса и едят там оленей, лососей и скунсов – все, что удастся поймать. Они уходят в леса, а потом возвращаются домой, совершенно без сил, а мама, может быть, и беременной. И вот эта девочка бежит в туалет, чтобы спрятаться там, но туалет занят. Она стоит в проходе, под дверью туалета, и ее гложет кошмарный голод. Когда дверь наконец открывается, мужчина, который выходит, говорит: «Прошу прощения», – но все, уже поздно. То, что стоит перед дверью, это уже не человек. Это голод во плоти. И это вообще непонятно что толкает его обратно в крошечную пластиковую кабинку и запирается с ним внутри. Мужчина даже не успевает закричать, как это «оно», которое было тринадцатилетней девочкой, вгрызается ему в горло и вырывает зубами большой кусок мяса.
Она ест и ест. Срывает с него одежду, как будто чистит апельсин, чтобы добраться до сочной мякоти.
Пока пассажиры в салоне дремлют после обеда, она ест и ест. Ест и растет. А потом, может быть, кто нибудь из стюардесс замечает, что из под запертой двери туалета медленно вытекает кровь. Может быть, стюардесса стучит в дверь и спрашивает, все ли в порядке. Или, может быть, эта чивлахская девочка ест, ест и ест, и никак не может наесться.
То, что выходит из туалета, все в крови с головы до ног, оно еще не закончило кушать. Можно сказать, оно еще даже и не приступало. Оно влетает в салон, где все спят и поэтому свет приглушен, и идет по проходу, как будто вдоль буфетной стойки: хватает, откусывает, жует – чью то щеку, кусок плеча. Его желтым голодным глазам этот набитый людьми самолет, наверное, представлялся большой коробкой шоколадных конфет.
Такой летучий шведский стол: ешь, что хочешь и сколько хочешь.
Последнее, что пилот успел передать по рации, до того, как дверь его кабины сорвали с петель: «Помогите. Спасите. Кто то ест мой экипаж…»
