размаху бросили в погреб. — Ты бы хоть к окулисту сходила, что ли...
— Я так понимаю, они знакомы, — громким театральным шепотом возвестил Колька. По-моему, он искренне наслаждался происходящим.
Моего друга было не узнать. Раньше, попав в такую передрягу, Колян давно лежал бы в глубоком обмороке.
Защитный рефлекс. Как у жучка, который притворяется камушком...
— И у меня такое же впечатление, — кивнул я. — Соседние ветки одного и того же генеалогического древа.
— Причём, настолько близкие, что вися на них, они могут ещё и пинать друг друга.
Обмен репликами — вот и всё, что нам оставалось делать на этом ярком, но чужом празднике жизни.
Дикий Бизон принял стойку пьяного богомола, вытянул ногу и нанёс сокрушительный удар пяткой... по собственной мачте.
"Коровка" обиженно загудела. Зара мстительно расхохоталась.
— Ты никогда не умел драться, — промурлыкала она. — Продавать туземцам дешевые побрякушки у тебя получается гораздо лучше.
— Моего умения хватит на то, чтобы преподать тебе хороший урок, — свирепо улыбнулся Бизон и нанёс новый удар.
Теперь он попал в цель: голова демоницы мотнулась, — в какой-то миг я испугался, что она оторвётся, — и та сделала пару шагов назад, чтобы сохранить равновесие.
Зара оказалась у самого борта яхты, и этим воспользовался Бизон. Разбежавшись, он прыгнул и обеими пятками ударил в грудь демоницы.
Кувыркнувшись, та исчезла за бортом.
— А твоя бабушка говорила, что девочек обижать нельзя, — тупо произнёс Колян у меня над ухом.
Бизон повернулся к нам и широко улыбнулся.
— Ну, раз мы во всём разобрались...
Но закончить он не успел: — появившись над бортом "Коровки" Зара, как кошка, прыгнула Бизону на спину.
Это случилось так быстро, что мы с Коляном не успели даже вякнуть.
Бизон под весом демоницы упал на четвереньки, и они сцепились, как кошка с собакой — мне показалось, я отчётливо слышу рычание и пронзительный визг...
— Но таких девочек она просто не встречала, — продолжил Колька. — Я имею в виду, твоя бабушка. Когда говорила, что с девочками драться неприлично.
— Спасибо, я понял.
Бизон вывернулся из хватки Зары — на щеке его краснели три глубоких пореза, — и скакнул на мачту.
Оскалившись, демоница прыгнула за ним.
— НИКТО не встречал таких девушек, как она, — всё гнул и гнул свою мысль Колян.
— Сдаётся мне, они в принципе не слишком часто встречаются, — поддакнул я.
— Особенно у нас, в Москве, — Колька завороженно наблюдал за тем, как Бизон и Зара скачут по такелажу. — Там, конечно, тоже всякого хватает, Как говориться, каждой твари — по паре. Но чтобы рога и хвост... Интересно, они настоящие?
Ответить я не мог: онемел от восхищения.
Бизон и Зара походили на две рассерженные шаровые молнии, оставленные богом Грома без присмотра, и решившие по этому поводу пошалить.
— Ишь, как скачут, — восхитился Колян. — Интересно: сколько тут до земли?..
Вопрос был отнюдь не праздным: Бизон и Зара так разогнались, что буквально ЛЕТАЛИ вокруг яхты, едва касаясь кончиками пальцев мачт, канатов и других выступающих штук, названия которым я не знал.
Всякий раз, как кто-нибудь из них оказывался в свободном падении, у меня замирало сердце: под нами Травяное море. А это значит, что даже удачное приземление нельзя считать таковым...
— Им бы в цирк дю Солей, — позавидовал мой друг. — С руками бы оторвали.
Противники слились в одно световое пятно.
И тут меня посетила вот какая мысль: а ведь Дикий Бизон говорил, что он тоже с Земли. Из Владивостока.
Но...
Меня давно волнует тайна, за мраком которой скрывается его личность. Да всё никак не хватает времени сесть, и поговорить по душам.
Но ничего: уж теперь-то я своего не упущу. Как только закончится эта котовасия, возьму его за горло.
— Кажись, девица побеждает, — подал очередную реплику Колян. Как завороженный следил он за схваткой, не выказывая никаких признаков нервозности.
— А, нет. Теперь сверху рыжий чувак...
Он был прав: Бизон как раз прижал Зару к палубе и пытался набросить ей на шею верёвку.
— Кстати, Колян: а почему ты не нервничаешь? — спросил я.
Нет, меня ЧРЕЗВЫЧАЙНО волновал исход схватки. Но сердцем я чувствовал: время ещё есть...
— Сам не знаю, — Колька пожал плечами. Из куртки вновь полетел лёгкий белый пух... — Привык, наверное.
— Раньше тебе ничто не мешало биться в истерике по каждому поводу. Сутками.
— Ну... — Колька смущенно потупился. — Я работал над собой.
— Серьёзно?
— Нет.
И тут мне пришла в голову одна мысль... Ведь я, попав в Сан-Инферно — ИЗМЕНИЛСЯ.
Ариэль тогда сказала: здесь каждый становится тем, кем хотел быть...
В глазах потемнело. Челюсти сжались с хрустом, с которым Щелкунчик колет орехи.
— Ты чего?.. — удивлённо уставился на меня Колька. — Укусил кто?
— Да нет, — я чувствовал, как на скулах перекатываются желваки. — Подумал кое-о-чём.
— Не поделишься?..
Сначала я хотел отказаться. А потом подумал: а какого чёрта?.. Колька всегда умел слушать.
— Помнишь, я тебе рассказывал, что мускулы у меня появились после того, как я попал в это измерение?..
И пока Бизон и Зара катались по палубе, довольно удачно изображая бои без правил, я выдал ему свою новую гипотезу о том, как всё было на самом деле.
По ней выходило, что я САМ запрограммировал себя на неприятности.
Я что хочу сказать: меня не устраивала моя внешность — в этом измерении я стал другим. Как бы улучшенной копией себя-любимого. И был твёрдо уверен, что этим дело и ограничилось.
Подумаешь, мускулы... Я бы и сам их накачал. Если б поселился в спортзале.
Но что если... эти изменения распространяются НЕ ТОЛЬКО на внешность?
В Москве жизнь была скучная и размеренная. И мне всегда не хватало приключений.
Не хватало адреналина.
И я стал выдумывать эти приключения сам...
Не зря же меня прозвали Безумным Максом.
Я занимался боевыми искусствами, паркуром, дразнил полицейских, соревновался в скорости с мотоциклами...
И вот, попав туда, где сбываются мечты, я обрёл то, о чём всегда
