О’Коннор вошел в кафе-мороженое. Аромат холодных сливочных сладостей наполнил ноздри. За ближайшим столиком Никки неспешно провела розовым язычком по шарику мороженого. Желание обрушилось на Далласа с такой силой, что ему пришлось собрать все силы, дабы обуздать себя. И все равно он не мог равнодушно наблюдать, как ее язык скользит по шоколадно-сливочному лакомству.
Заметив вошедшего, Никки радостно улыбнулась и показала флешку. Она уже рассказала о ней по телефону, и Даллас очень надеялся, что Никки окажется права.
– Я уронила сумку, и она выпала. – Язык лизнул краешек рожка.
О’Коннор кивнул Нэнсу и взял флешку.
– Я видел ее в первый вечер в больнице. – Затем забрал рожок и лизнул нежную шоколадную массу, мечтая, как проделает то же самое с Никки, когда они вернутся к нему домой. Сразу после того, как подключит флешку и просмотрит ее содержимое.
– Значит, я не ошибся, – хохотнул Нэнс.
Даллас вернул рожок Никки.
– Насчет чего?
– Насчет того, что вы двое больше, чем друзья.
Даллас посмотрел на залившуюся румянцем шею Никки, затем опять взглянул на Нэнса.
– С чего ты взял?
Нэнс засмеялся, и О’Коннор понял, что слышит его смех впервые со дня их знакомства. Никки на всех так действует?
– Раньше я работал в похожем кафе и знаком с языком дележки мороженым между мужчиной и женщиной. Если откусить здесь. – Он отщипнул кусочек от рожка. – Это означает: мы пока еще не переспали, но мне очень этого хочется. А вот это… – Он перевернул рожок и медленно мазнул языком по мороженому, – означает…
– Что у тебя было слишком много свободного времени, когда ты продавал мороженое. – Но Даллас не смог сдержать улыбку и подмигнул Нэнсу.
Меньше чем через двадцать минут Даллас и Никки стояли за спиной Тайлера и внимательно наблюдали, как он подключает флешку. Даллас мог бы и сам это сделать, но тогда пришлось бы убрать руки от Никки, а ему этого не хотелось.
Тайлер потыкал какие-то клавиши, и экран поменялся.
– Один файл. Таблица Excel под именем «Xfers». Переводы. – Тайлер кликнул по ярлыку.
Через пару секунд файл открылся. Тайлер посмотрел на Никки.
– Знаешь, на что это похоже?
– Нет.
– На список денежных сумм. Возможно, депозитов, – объяснил Даллас.
– Свыше двухсот тысяч, – продолжал Тайлер. – Джек мог присвоить чьи-то деньги? Например, юридической фирмы?
– Нет, – мотнула головой Никки. – Джек не стал бы красть.
Даллас поборол острое желание заметить, что мужчина, изменявший жене, вполне мог обманывать своего работодателя. Но он решил поиграть в дипломата.
– Ну, раз он табличку нарисовал, может, просто рассматривал это как временный займ.
– Нет, – повторила Никки и ее преданность бывшему слегка задела Далласа. – Во-первых, Джеку не нужны были деньги. У его родителей их куры не клюют.
– Больше нет. – Тайлер поднял глаза на Никки. – Не хочется разносить дурные вести, но мой маленький интернет-поиск говорит иное. Твои бывшие родственники лишились своих активов во время последнего падения фондовой биржи. В данный момент они судятся со своим брокером, давшим неверные инвестиционные рекомендации.
Глаза Никки удивленно расширились.
– И все равно Джек никогда бы не взял чужое. – Она покинула теплое место под боком Далласа.
– Он спал с твоей помощницей, – надавил Даллас.
– Это другое, – стояла на своем Никки. – И если он брал чужие деньги, то зачем положил флешку в мою сумочку? Хотел, чтобы все узнали о его махинациях? По-моему, он подложил флешку на случай, если с ним что-то случится.
– Хорошо, теперь я тебя понял. – Даллас посмотрел на Тайлера. – Там больше ничего нет?
– Только даты, – ответил Тайлер.
Даллас вспомнил рассказ Рейчел Петерсон о ссоре между Эндрю Брайаном и Джеком Леоном. Похоже, он точно знал, кто тырил деньги у фирмы.
– Так что, от флешки совсем нет толку? – поникла Никки.
– Я этого не говорил, – возразил Тайлер. – Если эти числа и даты совпадают с записями в бухгалтерских файлах, даже если в файлы вносились правки, думаю, я смог бы отыскать часть пропавших денежных средств.
– Верно, – кивнул Даллас. – Осталось только придумать, как получить доступ к этим файлам.
***
Ли Энн пришла домой, приготовившись прямо спросить Тони, зачем он явился, потому что, если он действительно хочет выселить ее из дома, она съедет.
Но как только Ли Энн ступила за порог и вдохнула аромат ужина, услышала негромкую музыку и увидела Тони – босого и без рубашки, – пританцовывавшего по кухне, она потеряла самообладание. Или, может, это было вовсе не самообладание. Возможно, она ничего и не теряла, а наоборот, вновь обрела. Тони. Он дома. С ней. Часть ее хотела заплакать от радости.
Другая часть была парализована страхом, страшась надеяться, что все это означало на самом деле.
– Ты дома, – сказал Тони, орудуя лопаткой и сексуальной улыбкой.
Дома. В горле встал комок. Они снова дома. Ли Энн кивнула не в силах говорить.
– Хорошо день прошел? – Тони прислонился к разделочному столу.
«Почему он без рубашки?»
– Нормально, – выдавила Ли Энн.
– Проголодалась?
– Угу. – К ней на этаж прибыло несколько новых пациентов, и она пропустила обед.
– Почему бы тебе не пойти принять душ? Я пока накрою на стол.
Десять минут спустя, освежившись и одевшись в простой желтый сарафан, и поклявшись выдержать этот вечер, Ли Энн вернулась на кухню.
– Пахнет вкусно. Что у нас на ужин? – Ее взгляд все время соскальзывал на его грудь. Эта обнаженная кожа просто умоляла к ней прикоснуться.
Тони подал жене бокал вина. Когда его пальцы задели ее, в сердце Ли Энн будто ударила тысяча вольт.
– Присаживайся, я за тобой поухаживаю, – сказал Тони.
Ли Энн села, и супруг быстро поставил перед ней тарелку с тирамису.
– Сначала десерт? – Она положила в рот полную ложку воздушной сладости. Вкусы и различные текстуры на языке заставили ее замурлыкать от удовольствия.
– Всё как ты любишь. – Тони сел на свое привычное место напротив.
Господи, как она скучала по его присутствию здесь. Скучала по тирамису. Скучала по тому, чтобы дышать с ним одним воздухом.
– Почему ты не ешь? – Не удержавшись, Ли Энн съела еще одну ложку.
– Не хочу испортить аппетит перед ужином. – Он глотнул вина, наблюдая за ней поверх бокала.
– Я должна поверить, что ты сам это приготовил? – На ее языке взорвался вкус мокко.
Тони по-чеширски улыбнулся и прижал руку к обнаженной груди.
– Конечно, сам. Понятия не имею, как коробочка из того итальянского ресторана попала в мусорное ведро.
– М-м. Целую вечность там не ела. – Ли Энн слопала еще одну ложку.
Тони наблюдал за ней, и в глазах медленно разгоралось жаркое пламя, словно его заводило, как она наслаждается тирамису. По опыту, Ли Энн знала, что возбудить мужа проблемы не представляло. Тони нравился секс. Как ему могло не нравиться то, в чем он был так хорош? Эта мысль породила тяжесть внизу живота. Внезапно испугавшись, Ли Энн положила ложку.
Тони провел по краю ее тарелки пальцем и облизнул его.
– Разве не в этот ресторан мы ходили на первое свидание?
– Да. – Голову заполнили воспоминания о том вечере. Тони решил купить десерт в этом ресторане из-за его истории? Он специально сел напротив без рубашки, чтобы она его захотела? Если так, задумка действовала безотказно.
Тони повернул пузатый бокал.
– Почему бы нам не сходить туда в следующие выходные?
У Ли Энн участился пульс. Он планировал оставаться здесь до следующих выходных? Чего хочет Тони? Что он делает?
– Неужели к тому времени не разберутся с клопами?
Как только вопрос сорвался с языка, Ли Энн захотела взять его обратно. Ей не хотелось разговаривать о том, почему Тони находился здесь, потому что этот разговор мог привести к причинам его тогдашнего ухода, а она не была готова их обсуждать.
Ли Энн видела, как муж внимательно за ней наблюдает.
– Готова ко второму блюду? – спросил он, игнорируя ее вопрос.
– Да.
Тони подал ей жареные устрицы, дважды запеченный картофель и карамелизованную морковь – чуть ли ни единственный овощ, который она любила. Они немного поболтали. Она поинтересовалась его отцом и работой. Он спросил, не связывался ли с ней за прошедшее время ее отец, и, когда Ли Энн ответила отрицательно, нахмурился. Тони не особо почитал тестя. Не то чтобы Ли Энн винила мужа. Она и сама была от отца не в восторге. Как и от самой себя. Она очень многое простила родителю, но его отсутствие на похоронах Эмили было последней каплей.
Стараясь об этом не думать, Ли Энн перевела беседу на Никки.
