– Как же так? – удивился Вителла и тут же пораженно замолк, расширенными глазами наблюдая за встающим на ноги князем. Да и все остальные уже не могли отвести глаз от позже всех спасенного человека древности.
Да и было чему удивляться! Мало того, что Ковели не сразу стал подниматься на ноги, а какое-то время, отвергая поддержку, стоял на четвереньках, так он еще и начал испускать необычный мерцающий свет. Словно в полной темноте из пор его кожи стала появляться туманная фосфоресцирующая субстанция. А когда мужчина стал подниматься, так и не приняв помощь, все это свечение одной волной устремилось по телу вверх и образовало вокруг головы нечто наподобие светящегося нимба. Причем нимб не просто окутывал голову ровным слоем примерно в пятнадцать сантиметров, но и спускался каскадом по волосам, нижним краем достигая лопаток на спине и сосков на груди. Самое неприятное, что взгляд ожившего князя поражал горящим в нем странным светом не то безумия, не то полной отрешенности от мира. Выражение лица говорило, что его обладатель совершенно не воспринимает окружающую обстановку, ничего тут не видит и ничего не слышит.
– Что с ним? – испуганно воскликнула Лариса на латыни. Кажется, и Вителла не в шутку обеспокоился таким состоянием своего коллеги и что-то бегло затараторил на незнакомом языке. Скорее всего, хардийском. И по интонации чувствовалось, что это только вопросы, перемежающиеся именем Ковели.
В ответ князь вдруг громко и протяжно застонал, затем выкрикнул одно-единственное слово и, после наступившей моментально тишины, вдруг исчез. Причем на этот раз никакого гудения и прежних трюков телепортации никто не услышал. Даже у Вителлы от удивления челюсть отвисла. Только Броди очнулся раньше всех:
– Что это с ним? Что вы у него спросили? И что он ответил?
– Понятия не имею! Первый раз такое свечение наблюдаю, – признался Вителла, встряхивая своими подсыхающими волосами. – Спрашивал про его самочувствие и странное свечение, так он ответил только одним словом: «Учитель!» А может, и: «Учителя!» Точно не ручаюсь…
– Может, это связано с недавним исчезновением его тела?
– Каким исчезновением?! – воскликнул декерл и, когда ему быстро пересказали события последнего часа, удивился еще больше: – Невероятно! Кто мог похитить тело? И что с ним успели сотворить?
Несмотря на экспансивность своих выражений, он не сдержался от нескольких, идущих один за другим зевков, и Александр Константинович скороговоркой перечислил инструкции о желательности сна, о необходимости поднять последнее тело и пересказал основные моменты невероятно напряженной политической ситуации во всем мире и на околоземной орбите.
Согласно кивая и внимательно прислушиваясь к новостям, Вителла не спеша двинулся к матрасам и остановился возле Бутена. Затем медленно стал укладываться на матрас, всем своим видом показывая нежелание сопротивляться сонливости.
Теперь вопросы в его сторону понеслись непрерывным потоком:
– Вы тоже сможете помочь ликвидировать ядерную угрозу Земле?
– Конечно. А сколько времени осталось?
– По словам Бутена – около двадцати часов.
– Справимся…
– Мы по ошибке оживили Райгда. Это вас не пугает?
– Скорее, удивляет, что он где-то выжил.
– Он находился в маленьком тесном помещении, рядом с большим, где до сих пор плавают пять трупов с отрубленными головами.
– Вот оно как…
– Он может причинить зло?
– Затрудняюсь ответить. Он ведь мог измениться в любую сторону.
– Наверху, в храме, спят ваши современники: Абелия, Юниус и Алессан. А вот Пеотия уже давно мечется между мирами и целую ночь провела в мире Рилланкар, где ее объявили богиней местные жители.
Несмотря на почти слипшиеся от сонливости глаза, Вителла их на мгновение открыл и выдавил:
– Однако!.. У-у, как трудно бороться со сном… Ну и ладно…
В следующее мгновение он погрузился в царство Морфея. Вопрос Броди так и остался без ответа. Зато возбужденно завосклицал Пузин:
– Вы себе представляете: живой свидетель расцвета Римской империи! И не просто свидетель, а исследователь с невероятными возможностями всевидения! Теперь все неясности и неточности можно уточнить и перепроверить!
– А что он там говорил про христианство? – Пако среди всей компании считался, пожалуй, единственным верующим. – Неужели и здесь раз и навсегда решатся самые спорные вопросы?
Лариса содрогнулась, представив, что теперь начнется.
– Боюсь, что этот свидетель окажется для очень многих людей в нашем мире совершенно нежелательным.
– Да, и это еще мягко сказано, – поддержал супругу Александр Константинович. Но вот Карла религия совершенно не интересовала:
– Что он там говорил о своей уверенности в техническом развитии Римской империи? Неужели и в самом деле Рудольф Гурке был прав, утверждая, что только цепь непредвиденных обстоятельств и жуткая консервативность тогдашних сенаторов не позволила обнародовать первые опыты с созданием электричества и радио? Грандиозно!
Заметив, что вся тройка страхующих аквалангистов непроизвольно переминается под тяжестью баллонов с воздухом, руководитель экспедиции резко прервал восторженные восклицания друга и скомандовал:
– Хватит восторгаться! Хотя если честно, то у меня самого сердце млеет от открывающихся перспектив. Но давай вначале закончим самые безотлагательные дела, а потом будем сидеть и задавать вопросы нашим божественным существам.
– Согласен, шеф! – с радостным восторгом и детской непосредственностью выкрикнул Карл, хватая загубник рукой. – А то вдруг и Сакрина надумает куда-нибудь прогуляться?
В следующий момент он уже ловко соскользнул в воду, и Броди ничего не оставалось, как воскликнуть: «Готовьтесь!» – и окунуться следом.
На этот раз обошлось без всяких неожиданностей: тело девушки терпеливо поджидало своих спасателей на том же месте, в той же позе. Повязкой баловаться не стали, тем более что полюбоваться такими женскими прелестями, возможно, придется еще не скоро. Но если Александр Константинович еще как-то пытался сдерживать свои эмоции, то экспансивный и непосредственный Пузин так и мычал через загубник от восторга, выделывая при этом руками пасы истинного восхищения, граничащего с вожделением. А когда он пристроился в кильватере за двумя телами, то отчего-то внутреннее возбуждение перешло в хорошо видимое внешнее, и он пожалел, что находится в плотно облегающих плавках. С умением Люсии любую деталь захватить в кадр, а потом ее тщательно рассмотреть, сомневаться в грядущих подначках, а то и в чем-то похуже, не приходилось. Поэтому Карл слишком долгое время стоял по пояс в воде, уже после того, как сам руководитель экспедиции выбрался на сушу и даже снял акваланг. При этом знаменитый испанский археолог старался не засматриваться на этапы последнего оживлении, а тщательно продувал шланги и мембрану легочника. Только таким образом ему удалось скрыть неожиданное возбуждение. А выбрался он уже после того, как девушка улеглась спать среди своих коллег по Древнему миру.
Оживление Сакрины прошло все по тому же сценарию, вот только конкретных новостей она успела рассказать намного больше, чем ее предшественники. Лишь только она стала подниматься и осмысленно озираться, быстро сбросивший с себя акваланги Броди привычно разразился приветственной речью и сжато пересказал все последние события. Не забыв упомянуть напоследок странное свечение вокруг князя Ковели и его неожиданное исчезновение. По мере осознания деталей лицо Сакрины все больше вытягивалось от удивления, смешанного с искренним восторгом. Начала она свое восклицание после этого с протяжного «О-о-о», переходящего в не менее протяжное «У-у-у». И только потом в очаровательном жесте всплеснула ладошками:
– Чудо! Самое настоящее вселенское чудо! Вы себе просто не представляете, что произошло на ваших глазах и какие последствия это будет иметь для всей планеты. Мало того, то, что случилось, еще никогда не встречалось в истории мироздания. По крайней мере, это с уверенностью утверждают сами расвалунги. Ох! До сих пор такое в голове не укладывается!
Совсем не обращая внимания на свою наготу, новая богиня приложила пальцы рук к горящим щекам, видимо, уносясь куда-то воспоминаниями, из которых ее вывела осторожным покашливанием Лариса:
– Кто такие расвалунги?
– О-о! Это самые долгоживущие разумные существа во Вселенной!
– Но разве их не цорками называют?
– Цорки? Нет! Те, конечно, претендуют на второе место, но ведь более тридцати тысяч лет по земным меркам они не протягивают. А вот высшие посвященные судьи с планеты Воаллана достигают еще большего возраста. Кажется, около пятидесяти тысяч наших лет.
После такой цифры археологи дружно замычали и загудели от удивления. Что заставило Сакрину горделиво улыбнуться и продолжить подробные объяснения:
