под чужой дверью, замирая от страха. Если мать Каланчи впустит нас в квартиру, а Жени там не будет? Что дальше? Как поступить. Где искать? Вызывать полицию, поднимать панику?
Додумать не удаётся: мы слышим, как поворачивается ключ в замке, отодвигается задвижка. Дверь начинает распахиваться, и я сразу бросаюсь вперёд. Мы врываемся в узкую прихожую и замираем: на нас, выпучив глаза и положив руки на горло, испуганно смотрит пожилая женщина.
— Вы кто такие? — пугается она и тут же пытается закрыть дверь.
Но нас трое, и мы сильнее. Тогда женщина бежит в комнату, я за ней, а друзья, не сговариваясь, расходятся в разные стороны.
— В кухне пусто! — кричит Славка.
— В спальне тоже, — вторит ему Венька.
— Я сейчас полицию вызову! — верещит женщина.
Она действительно держит в руках телефон и тычет пальцем в дисплей, но вряд ли звонит в полицию. Мгновенно вырываю у неё трубку и прячу в карман, вдруг пригодится.
Лишившись последней надежды, хозяйка
— Хотели предупредить сына? Не выйдет. А полицию мы вызовем сами, тогда разговор пойдёт уже о другом. Например, о соучастии. Хотите?
Хозяйка отчаянно мотает головой. Она даже не плачет, просто сжимает губы и смотрит куда-то вбок. Слежу за ней взглядом, но ничего криминального не обнаруживаю.
Сажусь на диван, друзья устраиваются в креслах. Женщина стоит посередине комнаты. Наконец она поднимает голову и спрашивает:
— Вы из компании?
— Как догадались? По фото в журнале?
— Д-да…
— Значит нам не нужно объясняться. Говорите, где сын?
— Не знаю. Он мне не докладывает, куда уходит.
— Женя вас навещала сегодня?
— Н-нет. Я ее уже пять лет не видела. Как пропала после того случая, так и не показывалась больше.
Но по бегающим глазам и по пальцам, нервно сжимавшим ткань халата, понимаю: я прав, и Женя сюда приходила. Только вот куда дальше пошла?
— Какого случая?
— Не прикидывайся незнайкой, — женщина смотрит на меня исподлобья, а губы дрожат. — Ты же там был.
— Но нас друг с другом не знакомили.
— Ты без сознания лежал, когда я тебя в больнице навещала.
— Даже так? И где Женя?
— Не знаю.
— Простите, Зинаида Григорьевна, — Вениамин нетерпеливо постукивает пальцами по рукоятке кресла. — Вы же понимаете, если ваш сын увёл без согласия Женю, мы это дело так не оставим.
— А я тут причём? — хозяйка сплетает пальцы.
В это время раздаётся звонок в дверь. Мы вскакивает бросаемся к выходу.
— Степка, беги! — кричит мать. — За тобой пришли!
Она ныряет между нами и закрывает дверь спиной. Из красных глаз по морщинистым щекам катятся слезы. В другое время я бы пожалел несчастную мать, но не сейчас.
— Зинка, открой! — доносится звонкий голос. — Гляди, мой Вовка что под окнами нашёл! Кажется, твоей племяшки сумка.
— Слав, Вень, держите ее!
Друзья с двух сторон берут тетку под руки и оттаскивают от двери. Я тут же распахиваю ее. На пороге стоит симпатичная блондинка и держит в руках Женину сумочку. Я хорошо помню ее. Она висела на стуле в кафе, лежала рядом в кресле, когда мы смотрели рекламный ролик, мешала целоваться в лифте: все время скользила с плеча и опутывала мою руку.
Вырываю сумку из рук женщины. Она взвизгивает, пытается отнять, но я отступаю в комнату, соседка несётся за мной. Славка захлопывает дверь.
— Проходите, садитесь, — вежливо говорит он даме. — Будете понятой.
— Я? Спятили? Чтобы я с ментами связывалась? Да ни за что! — вопит незнакомка. — Зинка! Да что у тебя происходит? Это ты полицию вызвала?
— Не она, но скоро будет. Тим, что там?
А я едва сдерживаю дрожь, когда открываю застежку. Не знаю, что надеюсь увидеть, но сам факт того, что сумка валяется на земле несколькими этажами ниже, говорит об очень плохом раскладе.
— Там ещё телефон был, — добавляет женщина.
— Валя, шлюха ты подзаборная, — качает головой хозяйка. — Кто тебя за язык тянет?
— А я что? Ничего. Сотик разбитый вдребезги, кому он нужен?
— Вы его подняли? — глухо спрашиваю соседку.
— Зачем? В сумке документы, потому и принесла. А утильсырье в помойку?
Венька уходит и через несколько минут возвращается с телефоном. Мобильник выглядит ужасно: стекло разбито, корпус погнут, но я сразу его узнаю.
— Дай мне, попробую запустить, — Слава протягивает руку.
Я вкладываю в неё мобильник, добываю из кармана свой и звоню следователю. В нескольких словах обрисовываю ситуацию и прошу приехать.
— Мальчики, что же вы делаете? — всхлипывает тетка.
Она уже не кричит, не материт нас самыми последними словами. В голосе звенит отчаяние и смертельная усталость.
— Мы хотим знать, где Женя? — говорю я, а в голосе звенит едва сдерживаемая ярость. Как видите, сопротивление бесполезно. Сейчас приедут оперативники с собакой, они вычислят передвижения вашего сына, но тогда вы сойдёте вместе по этапу.
— Я же не виновата! — кричит мать Каланчи. — Степка любит Женю, как одержимый. Пять лет ее берег, наряжал, защищал, дом строил… А она… Стерва!
— Зин, ты погоди! Как Степка мог любить твою племянницу? Они же брат и сестра! — вмешивается растерянная соседка.
— Троюродные. Седьмая вода на киселе.
— Но Женя его не любила, — стискиваю зубы я. — Она моя невеста. И если ты, старая дура! — всю силу злости вкладываю в эти слова. — не скажешь сейчас, куда твой бандит увёл мою любимую, я не знаю, что сделаю!
Все! Терпение лопается. Я вскакиваю с дивана и одним прыжком оказываюсь возле хозяйки. Друзья срываются с места
