— Женя, — кричу во всю глотку. — Я пришел за тобой! Где ты, Женя?
Сзади меня хватают детективы. Одни скручивают мои руки, другие пытаются закрыть рот.
— Тихо, спугнешь преступника! — шипит кто-то на ухо.
Но мне плевать! Снова вырываюсь.
— Женя, ответь! Подай сигнал! — и тут мне кажется, или откуда-то доносится слабый стук? — Тихо! Замолчали все! — ору уже, не сдерживаясь, и раскидываю полицейских.
И в наступившей тишине мы все четко слышим стук. Сначала тихий, неуверенный, но он все ускоряется, а в промежутках между ударами родной голос плачет:
— Тим, Тим! Я здесь! Пожалуйста… Тим!
— Женя! Не молчи, только не молчи, я иду за тобой…
Женю мы нашли на втором этаже недостроенного коттеджа. Она стояла на коленях возле заколоченного окна и мужественно подавала сигналы. Ее руки были исцарапаны и разбиты в кровь, а от долгого нахождения в одном положении она сама не могла встать. Я нёс ее на руках до машины скорой помощи, сидел рядом, пока ее везли в больницу, и благодарил проведение, что оно позволило мне ещё раз спасти мою любимую.
Эпилог
— Маша, Маша, поторопись!
Из комнаты невесты я слышу голос Линки, который разносится по всему зданию ЗАГСа. А следом бубнение мужского баска, это успокаивает свою шумную и неугомонную жену Глеб.
Настораживаюсь: там, где Лина, всегда история, всегда праздник или скандал, а главное — суматоха. Немного волнуюсь за Тимура. Подружка запросто может перепутать комнаты и зайти к жениху, а что там скажет, какие наставления даст, одному богу известно.
Я встаю.
— Женя, ты куда? — мама вцепляется в мою руку и испуганно смотрит на дверь.
— Я заберу Линку, иначе она переполошит всех гостей.
— Как это заберу? — дверь распахивается. — Я не вещь! И потом, нас двое. Ты забыла?
Подруга вваливается в комнату и отдувается: она на последнем месяце беременности, поэтому ей тяжело подниматься по лестнице ЗАГСА, даже такой красивой, как у нас, убранной роскошным китайским ковровым покрытием.
— Нет, не забыла, — обнимаю подружек и показываю на диван. — Садитесь сюда, будем фотографироваться.
— Ох, что за мука это материнство! — ворчит Линка. — Сначала в тебе кто-то непонятный живет, потом этот товарищ станет тебя сосать, а когда вырастет, будет выносить мозги. Девки, не торопитесь заводить детей!
Я улыбаюсь, с трудом сдерживаю рефлекторное желание положить на живот руку. Но это пока для большинства секрет.
— А разве это плохо? — тихо говорит мама и косится на меня. — Посмотрите, какая у меня умная и красивая выросла дочка.
Она тянется ко мне, хочет погладить по голове, но рука повисает в воздухе, а на глазах застывают слезы. Она так и не пришла в себя после того, как узнала, что пытались сотворить со мной ее родственники.
Пока суетится вокруг нас фотограф, рассаживает удобно и красиво, я вспоминаю, сколько пришлось пережить за последние полгода. Если бы не Тимур, не знаю, выдержала бы я второй раз груз проблем, свалившихся на голову.
* * *
Тимур нашёл меня в заброшенном коттедже. Это счастье, что он быстро раскусил намерения Степана и бросился на поиски сразу, не раздумывая. В заключении я пробыла меньше суток, но охрипла от постоянного крика, сорвала на руках ногти, пытаясь вытащить гвозди из досок, которыми были забиты окна. А ещё повредила плечо, потому что с разбега хотела открыть дверь. Наивная…
— Вы родились в рубашке, — сказал мне врач приемного покоя, куда меня привезли.
— Почему? — встревожился Тимур, который не отходил от меня ни на шаг.
— Почему? — эхом повторила я.
— В воде, которую нашли в комнате, содержалась большая доза сильного снотворного. При ваших приступах удушья достаточно было одного глотка, чтобы заснуть и никогда уже не проснуться.
— О Боже! — Тимур крепко обнял меня. — С этой минуты ты будешь есть только проверенную пищу, причём с моих рук.
— Не перегибай! — отмахнулась я.
— И никаких отговорок! Едем ко мне домой!
— Но…
— Молчать, женщина! — шутливо оскалился он. — Р-р-р… Я в пещере хозяин!
Так с помощью поддержки и шуток я пережила следствие по делу и суды. Тетя Зина сидела на скамейке, поникшая, с заплаканным лицом. На последнем свидании в СИЗО она заглядывала мне в глаза и умоляюще просила:
— Женечка, пожалуйста, не вспоминай давнюю историю.
— Вы опять за своё! Степан всех нас подставил, а вы его защищаете!
— Он же мой сын. Если вырос бандитом, значит я неправильно воспитала.
Она вытирала набежавшие слёзы, но я уже не чувствовала жалости и не поддавалась на ее уловки.
Но Степке и без давнего дела приписали много. Нарушение требований УДО, похищение, нанесение тяжких телесных повреждений напарнику, который до сих пор лежит в больнице с тяжёлой черепно-мозговой травмой. Что они не поделили, не знаю, брат об этом упорно молчит, но догадаться не сложно.
Степку поймали почти сразу. Пока спасатели вызволяли меня из запертой комнаты, полицейские осматривали округу. Ориентировку распространили на все посты. Брата узнал один из работников ДПС, слишком приметная внешность.
Тете Зине, несмотря на ее изворотливость и связи, выкрутиться не удалось. Она получила условный срок за соучастие. Слепая материнская любовь едва не привела ее к тюрьме.
Зато у Маши все сложилось отлично. Со Славкой они встретились в коридоре больницы, когда ждали известий о моем состоянии. Незаметно начали разговаривать, у них нашлись общие интересы. Подругу взяли на работу в компанию: мы оканчивали один и тот же вуз и факультет.
Тимур избавился от длинноногой Светланы и ее дружка-подпевалы Русика. Этой парочке уже никогда не найти приличное место в рекламной сфере. Мой босс (вот-вот станет мужем) постарался оповестить всех знакомых о мерзкой
