Люди внизу задвигались.
– Возвращайтесь, когда вас будут тысячи и тысячи! Встаньте на мою сторону! Еще до наступления ночи Рим будет принадлежать вам. Тогда голод не страшен! Мы откроем казну и купим пшеницу! А теперь – идите. Я встречу вас в центре Рима. Мы покажем Сенату и первому-второму классу, кто на самом деле правит нашим городом и нашей империей!
Как тысячи шаров после удара молотком раскатываются во все стороны, так чернь рассыпалась с Форума, повторяя про себя услышанное. Сатурнин покачался на носках, а затем повернулся лицом к сопровождающим.
– Прекрасно – восторженно воскликнул Сауфей.
– Мы победили, Луций Аппулей, – подхватил Лабиен.
Окруженный льстецами, Сатурнин неосознанно принял царскую позу. Но тут Луций Эквитий разразился слезами:
– И что же теперь? – рыдал он, вытирая лицо краем тоги.
– Что? Голупец! Я собираюсь взять власть в Риме!
– С этими?
– Кто сможет их остановить? Они приведут сюда толпу. Подождите – и увидите!
– Но на кампусе Марция стоит целая армия – два легиона!
– Ни одна римская армия не входила в Рим, кроме как для триумфа, и ни один человек, который пытался ввести ее в Рим, не оставался в живых, – Сатурнина раздражала непонятливость этого вольноотпущенника; взяв власть в Риме, Эквития следует гнать поганой метлой – мало ли, что он похож на Тиберия…
– Гай Марий сможет! – всхлипнул Эквитий.
– Гай Марий, идиот ты этакий, будет на нашей стороне, – ответил Сатурнин.
– Не нравится мне это, Луций Аппулей.
– Тебя и не спрашивают. Если ты со мной – выполняй, что говорю. Если же против, – Сатурнин выразительно провел пальцем по глотке.
Одним из первых откликнулся на призывы о помощи Гай Марий. Он достиг места столкновения буквально через несколько минут после того, как Главция с друзьями сбежал оттуда на Квиринал, и обнаружил там целую толпу членов центурий, окруживших то, что раньше было Гаем Меммием. Они расступились перед старшим консулом; Сулла стоял у него за спиной, пока Марий рассматривал кровавое месиво, а затем перевел взгляд на дубинку с остатками волос и клочками кожи.
– Кто это сделал?
В ответ раздался с десяток голосов.
– Гай Сервилий Главция.
– Сам? – поразился Сулла.
Люди вокруг кивнули.
– Знает кто-нибудь, куда он пошел?
На этот раз ответы были весьма противоречивы, но Сулле, в конце концов, удалось выяснить, что Главция с друзьями пошли в сторону Санквальских ворот на Квиринал. Среди них был Гай Клавдий. Значит, скорее всего, они направлялись к нему домой, на Альта Семита.
Марий стоял, не отрывая взгляда от растерзанного трупа Гая Меммия. Сулла легко дотронулся до его руки. Марий повернулся, складкой тоги стирая слезы.
– На поле сражения – это нормально. Но на Марсовом поле у стен Рима!.. – воскликнул он, обращаясь к стоящим вокруг людям.
Подошли еще сенаторы среди который был Марк Эмилий Скавр, который, бросив мельком взгляд на лицо Мария, залитое слезами, опустил глаза в землю.
– Меммий? Гай Меммий? – недоверчиво прошептал он.
– Да, он. Убит Главцией, как сказали свидетели.
Марий снова заплакал.
– Принцепс, я немедленно созываю Сенат в храме Беллоны. Вы сообщите об этом?
– Конечно, – ответил Скавр.
– Луций Корнелий, возьмите моих ликторов, соберите гладиаторов, пошлите flamen Martialis в храм Венеры Либитины, чтобы он взял там священные топоры и принес их в храм Беллоны. Я приду туда раньше, вместе с Марком Эмилием.
– Тяжелый был год, – сказал Скавр. – И все же не такой страшный, как год, когда не стало Тиберия Гракха.
Слезы Мария тут же высохли.
– Боюсь, мы опоздали.
– Остается надеяться, что нам не предстоит стать свидетелями событий еще более диких, чем это убийство.
Однако надежды Скавра развеялись в дым. Сенат встретился в храме Беллоны и обсудил убийство Меммия. Вина Главции подтверждалась массой свидетельств.
– Однако, – твердо заявил Марий, – Гай Сервилий должен быть осужден по закону. Ни один гражданин Рима не может быть наказан без судебного разбирательства, если только он не объявил Риму войну – а такого сегодня не случилось.
– Я боюсь, что вы ошибаетесь, Гай Марий, – вмешался Сулла. – Луций Аппулей и какая-то группа людей, включая квестора Гая Сауфия, заняла весь Форум. Они выставили перед чернью Луция Аквития, и Луций Аппулей заявил, что собирается заменить правление Сената и высших классов правлением Народа – который возглавит, конечно же сам. Они еще не избрали его царем, но об этом уже говорят во всех закоулках и лавках.
– Можно слово, Гай Марий? – попросил глава Сената.
– Говорите, принцепс.
– Город в опасности, – Скавр говорил тихо, но отчетливо. – Как и в последние дни Гая Гракха. В тот момент, когда Марк Фульвий и Гай Гракх избрали насилие для достижения своих целей, в Сенате шел спор – нужен ли Риму диктатор на этот период кризиса, пусть и кратковременного. Остальное известно. Сенат не решился избрать диктатора. Они лишь приняли решение о создании так называемого Senatus Consultum de republica defendenda. Этим постановлением Сенат придал большую силу консулам и магистратам, чтобы те без помех правили, как сочтут нужным.
Он помолчал, сурово осмотрев присутствующих.
– Я полагаю, отцы-сенаторы, мы должны поступить точно так же.
– Согласен, – ответил Марий. – Кто за меня – пусть станут слева. Кто против – справа.
Ни один не встал по правую сторону от консула; Сенат без колебаний принял предложение.
– Гай Марий, – опять начал Скавр. – Я должен от имени членов Сената сказать вам, что вы как старший консул можете по своему усмотрению править государством. Я объявляю всем, что отныне на вас не распространяется вето трибунов. Любое ваше действие или приказ не подлежат в будущем судебному разбирательству. Будет создана специальная комиссия, которая будет действовать под вашим руководством; в нее войдут младший консул, Луция Валерия Флакк и все преторы. У вас, кроме того есть право выбирать доверенных лиц из числа сенаторов, еще не занимавших не преторского ни консульского кресла. Все, что касается вас, распространяется и на них.
Подумав в эту минуту, какое лицо будет у Метелла Нумидийца, когда он узнает об избрании Мария диктатором, да еще по предложению самого Скавра, принцепс озорно глянул на Мария, но приложил все усилия, чтобы скрыть усмешку. Он наполнил легкие воздухом и громко крикнул:
– Да славится Рим!
У Мария не было ни времени, ни желания выслушивать долгие церемонные речи сенаторов – те способны вести их даже, когда Рим заполыхает со всех концов. Голосом твердым, но спокойным, он обратился к Сулле с просьбой стать вторым командующим, приказал вскрыть склады оружия под храмом и раздать его тем, кто не захватил с собой оружие из дома. Затем велел всем, у кого было свое оружие, идти домой и ждать пока они не смогут свободно продвигаться по дорогам.
Сулла сконцентрировал внимание на молодежи, рассылая своих соратников по городу. Охотнее всего подчинялись Сципион-младший и Метелл Поросенок. Наконец-то – настоящее дело! Какой-то сенатор пытается использовать грубую силу толпы, чтобы провозгласить себя царем! Забыты оказались политические разногласия; ультраконсерваторы стали плечом к плечу с прогрессистами – сторонниками Мария, объединившись против волчьей стаи на Форуме.
Но занятый организацией маленькой своей армии и обеспечением оружием всех, у кого его не было, Сулла помнил о ней – не о Далматике, а об Аврелии. Он послал четырех ликторов в ее инсулу, чтобы сообщить об опасности: пусть запрут все окна и двери; послал он весточку и Луцию Декумию, чтобы удостовериться, что ни он, ни его «братья» не окажутся в ближайшие дни на Форуме. Зная Луция Декумия, он мог поручиться, что «братья» на Форум не пойдут; пока остальная римская чернь будет слоняться по Форуму, шумя и избивая случайных прохожих, братство возьмет в свои руки «свой». Скорее всего, именно так решит Луций Декумий. Во всяком случае, о безопасности Аврелии он позаботится.
Спустя часа два все было готово. За храмом Беллоны находился огромный дор, где торчала квадратная каменная колонна футов четырех в высоту. Когда объявлялась война врагам Рима, особый жрец одевал большое каменное кольцо, лежащее внизу лестницы, на макушку древней колонны. Никто не знал, откуда взялся сей ритуал, но он был частью традиции и поэтому соблюдался. Сегодня не с иноземными недругами приходилось сражаться, а с собственным Народом. Поэтому церемонию не проводили, хотя на дворе собралось около тысячи римлян первого и второго классов, готовых сражаться: все в латах и при оружии. Копий с собой не брали – все были вооружены добрыми римскими мечами и большими свальными щитами старого образца.
Гай Марий вышел на подиум храма и произнес небольшую речь.
– Помните, что мы – римляне и что вокруг – Рим. Придется действовать за линией помериума. По этой причине я не смог позвать на помощь воинов Марка Антония. Что ж, я уверен, мы сами сумеем постоять за себя. Я призываю и настаиваю: как можно меньше жестокости. Особенно это относится к молодежи. Не поднимайте клинок на безоружного. Используйте, по возможности, только дубинки и щиты. В крайнем случае, бейте мечом – но плашмя. Где сможете, отбирайте у толпы деревянное оружие и пользуйтесь лучше им, чем железом. Пусть горы трупов не осквернят сердце Рима! Если мы запятнаем республику кровью – падет и сама Республика. Сегодня нам предстоит не убивать, а предотвращать убийства.
