и рыцаря в душе, станет подобен той человекоподобной грязи, что чуть не убила его. А, может, и того хуже – подобным серокожим ублюдкам.
Проклятые уроды, заносчивые и дерзкие! Каждый раз, когда Кеан видел златоглазого ублюдка, ему хотелось лично поработать клещами над его зубами, чтобы улыбка не казалось такой самодовольной, словно у налакавшегося сливок кота. Но этому нелюдю он тоже был обязан жизнью, и от этого каждый вдох, несмотря на сладость подступающего выздоровления, был пропитан ядом осознания, что долг придется отрабатывать. Ах, Кеан, когда-то ты ловил огромных карпов у Змеиного Устья, а теперь пришло время и тебе барахтаться на крючке…
После того как целительница вынесла вердикт – «выздоровление», и ушла из домика, Кеан, облачившись и спрятав на груди конверт с печатью Соколиной Башни, отправился в Протекторат, проигрывая в голове выстроенную убийцами легенду, чтобы привыкнуть к этому гадкому привкусу во рту. Они ловко сплели правду и вымысел, чтобы Кеана было сложней подловить на лжи.
У моста господа уступили ему экипаж. Это было кстати – путь предстоял еще долгий, а его больная нога ныла, не переставая, и он весь обливался потом, несмотря на пасмурную погоду. Он рассеяно осенил их и буркнул благословение, а заодно поинтересовался, какой нынче день, чем вызвал у господ ступор.
– Тридцатый день Золотой Песни, – ответили они.
Вот как… Он провалялся целый месяц, две трети лета за плечами, а ведь это его любимая пора… Господа раболепно кланялись, не скрывая страха в глазах. Удивительно, что он, в помятых латах и разорванном плаще, без шлема и оружия способен наводить на людей такой ужас…
В районе Стали он отпустил экипаж и сам дошел до моста. Стража тотчас задержала его. Кеан выглядел так, словно подобрал маску и доспехи с мертвого тела. После недолгих разбирательств, ворота перед ним открылись, и он облегченно вздохнул, оказавшись во внутреннем дворе, но ненадолго – его тотчас сграбастали в крепкие медвежьи объятия. Кеан был готов поклясться, что его ноги на секунду оторвались от земли. Тело сковало болью.
– Живой! – громыхал в ухе голос Кассия.
– Кас… Полегче… Я ранен… – выдавил из себя парень.
– Ранен? – бородатый здоровяк отстранился, внимательно разглядывая его черными глазами в прорезях маски. – Да ты выглядишь так, словно тебя волокли за конем по всему полуострову! – тяжелая ладонь грохнула по наплечнику, как раз там, где вражеский болт проделал дырку, Кеан поморщился от боли. – Я искал тебя, клянусь Благим! Но эти и слышать ничего не хотели, списали тебя…
«Вот как», – с горечью подумал Кеан. Что ж, ему стоило это предугадать. Он надолго пропал, и его посчитали мертвым. Скорей всего, некролог укладывается в один абзац из нескольких скупых строк: когда вступил в братство, когда был посвящен и когда, предполагаемо, убит, а его имя высвободили, чтобы наречь следующего послушника.
– Как же я все-таки рад, – снова пророкотал бородач и, забывшись, стиснул парня в объятьях, которые, казалось, сомнут кирасу, как бумагу. – Ладно, все после. Старикан, наверное, жаждет услышать твою историю…
Симино и правда сгорал от нетерпения, но ему пришлось прождать, пока Кеан скинет доспехи и преодолеет ступени в башне грандмастера, проклиная непослушную ногу. Поэтому, когда Иллиола постучал в дверь, старик сам распахнул ее, да так резко, что парень невольно отшатнулся.
– Я заждался, мальчишка! Ты, верно, привык не спешить?
– Прошу прощения, я ранен в ногу.
Старик пожевал губами и жестом пригласил Кеана внутрь. Закрывшись на щеколду, он тихо проговорил, возвращаясь к столу:
– Не ожидал вновь увидеть тебя, парень… Когда бесследно пропадает протектор, это, обычно, говорит о том, что он освободил имя… Садись, – он указал на стул в углу.
Кеан отрицательно помотал головой. Он привык стоя разговаривать с грандмастером.
– Сядь! – рявкнул старикан. – Я же не палач, в конце концов!
Кеан поспешил подчиниться приказу. Присев, он получил несказанное облегчение. Симино подался корпусом в его сторону и зарычал:
– Ты самый пустоголовый мальчишка на моей памяти! Твой поступок – торжество идиотизма! Когда ты пропал, я был уверен, что в этом есть особая справедливость! Это ж надо, выискался герой, одному сунуться в Угольный порт! Все равно, что нырнуть в яму со змеями в надежде, что ни одна не укусит! В твоей пустой башке напрочь отсутствует разум!
Кеан не моргнул и глазом, высушивая эту тираду. Да, он и правду тупица и поступил невероятно опрометчиво, но виновато скулить и прятать глаза он был не намерен. Он рыцарь бога и пресмыкаться будет только перед Благим.
– Что вылупился, ублюдок? – орал Симино. – О, Благой, и я еще хотел продвинуть тебя, как моего заместителя? Не бывать этому, слышишь? С такой костяной башкой тебе одна работа – ломать хребты!
Симино еще долго поливал его потоком отборной ругани. То прочил ему карьеру конюха, то грозился и вовсе вышвырнуть прочь, на какие-нибудь дальние острова, собирать хлопок. Наконец старик поперхнулся бранью, зашелся долгим болезненным кашлем и смолк. Отдышавшись, он вытер губы платком и сказал:
– Что за идиот… И все-таки я рад, что ты остался жив… Нынче настали неспокойные времена, и твое письмо, хоть и было торжеством напыщенной мальчишеской глупости, все-таки решило часть проблем. Обозначив виновного, ты, наконец, позволил нам отпустить имперского посла на все четыре стороны… Подохни он в палаццо, и войны было бы не избежать, но…
Симино снова зло пожевал губами. Кеан напрягся, ощущая всю тяжесть этого «но».
– Старый пень убрался восвояси, а вот его младший брат, господин Фиах Обрадан, и его тяжелые боевые грифоны осадили Жемчужный порт, пока мы не нашли пропавшего мальчишку. Если Император даст отмашку, они сровняют с землей самые благопристойные районы города. Адмирал Фуэго уже выставил свои корабли, и теперь это напоминает иосийскую дуэль. Практически анекдот, не будь на кону столь многое!
– Мальчишка… – осмелился сказать Кеан. – Вы имеете в виду посольского сына?
– Да, идиот! – прикрикнул Симино. – Он просто испарился, растворился, исчез! Даже не знаю, что хуже – не найти его вовсе или найти кверху пузом в какой-нибудь канаве? Как назло, Соле успешно провоцирует волнения в городе. Это мешает поискам.
Кеан не знал, что ответить, и благоразумно решил промолчать. На него вылился такой густой ушат информации, что еще долго придется разбираться, что произошло в его отсутствие.
– Ладно, проблемы подождут. Расскажи, как ты выжил и где пропадал целый месяц.
Кеан вынул из-за пазухи конверт, предназначенный грандмастеру:
– Выжил я чудом. Я отправился в Угольный порт для дальнейшего разбирательства, был неосторожен, допустил нападение на себя целой шайки головорезов. Сообщники Соле, я предполагаю, не желающие, чтобы истина всплыла. К счастью, они накрыли меня у Некрополя, и Гильдия Убийц пришла на выручку. Я был ранен, но они предложили помощь и укрытие, пока все не
