какой-то номер. Не знаю, что он значит… Ты давно здесь?
— Не знаю.
— Тебя похитили или привели? Ты не могла прийти сюда добровольно.
— Я здесь всегда.
— Ты родилась здесь?
— Не знаю.
— Кто твои родители?
— Что значит родители?
— Ты помнишь маму?
— Что такое мама?
Мертвец схватился за голову и не понимал. А я не понимала, чего он хотел от меня.
— Я буду думать, что это происходит не на самом деле. Это слишком страшно для реальности. Этого быть не может.
Ранки покрылись корочкой, и я опять могла двигать плечом.
— Эй, эй! — позвал он меня и подбежал ко мне.
— Сто тридцать семь, — четко повторила я.
— Что? — он запутался в своем лице. Рот открылся, брови побежали вверх и глаза смешно выдались вперед. — Нет, ты не сто тридцать семь. У тебя должно быть имя. Может, ты помнишь?
— Нет.
— Хоть что-то! Расскажи о себе хоть что-то!
Я подумала и сказала то, что меня волновало:
— Хочу есть.
Лицо Нормана утонуло в темном пятне памяти. Что-то произошло, от чего я теряла сознание и забывала о прежнем.
Я очнулась на полу. Руки были покрыты маленькими красными точками. В тех местах вздулась кожа, и были покраснения. Рядом со мной сидел мертвец. Он держал мою голову на коленях и гладил по волосам.
— Как ты?
— Странно.
— Они что-то кололи тебе.
Мертвец потрогал мою руку и сжал своей большой холодной ладонью.
— Не молчи. Поговори со мной. Скажи о чем-нибудь.
— Кто ты? Я тебя знаю?
Мертвец сделал страшное лицо. Он вскочил и бросился на прутья клетки. Он дрался с ними, пытался сломать, согнуть, но ничего не получилось. Мертвец сел рядом со мной и застонал.
— Что они делают…
— Кто ты? А-а-а, ты сто девяносто два. Меня зовут сто тридцать семь.
— Нет, я Норман. А ты… ты девочка Алиса. Тебя зовут Алиса.
Но на следующий день, после того как издеватель принес мое тело, я опять ему задавала те же вопросы.
— Я твой друг.
— Нет, ты сто девяносто два.
— Вспомни меня, мы виделись несколько часов назад! — мертвец схватил меня за плечи и начал трясти. — Ты маленькая девочка по имени… по имени Елена. Они похитили тебя для страшных опытов. Мы должны бороться с ними! Мы убежим!
Я провела рукой по его лицу. Что-то я испытывала к нему. Мне хотелось смеяться над ним. Глупый. Отсюда нельзя сбежать. Они быстро избавят его от боевого настроя, и мертвец будет послушно выполнять их команды.
— Смирись.
Они отобрали у меня мертвеца и вернули его, избитого и в крови. Я села к нему и протянула руку. Мертвец Норман попросил лечь рядом с ним. У него не было сил встать. Он положил голову мне на грудь и стал прислушиваться к сердцу.
— Я думал, ты умерла. Когда они принесли тебя, твое сердце молчало.
— Так всегда. После них я умираю и не помню.
— Ты не умираешь… У них не получилось сделать тебя человеком.
— У меня новое имя. Я Удачный Опыт.
— Что это значит?
— У меня новое имя.
— А меня как зовут?
— Сто…
Мертвец закрыл мне рот.
— Нет, мое настоящее имя.
— Норман. Тебя зовут Норман. Я помню.
Я запомнила! Зная только его имя, я стала ближе к нему. Его имя стало особым секретом, который забывать для меня было опасно. Оно стало ниточкой к воспоминаниям. Через него я могла вспомнить о вчерашнем дне. Но, к сожалению, мне не удалось сохранить свое имя.
— Тебе нравится имя Грета?
— Мне все имена нравятся.
— Я дарю тебе это имя. Запомни его.
Норман дотронулся до моего лба и выжег в памяти мое новое имя.
— Нам нельзя забывать свое имя. Некоторые специально берут новое имя и забывают о прошлой жизни. Но разве это жизнь? Не помнить о себе, чувствах, переживаниях. Ты хотела бы вспомнить все?
— Не знаю.
— Ответь да. Мне от этого будет легче.
— Хочу.
— Иди ко мне.
Норман опять хотел пить. Я взобралась к нему на колени. Он меня обнял, сильно прижимая к себе.
— Я не хочу причинять тебе вред.
Я тоже обняла его, сложив руки у него на плечах. Норман мягко пробрался через волосы к коже и присосался к шее. Я терпела боль ради него. Чтобы он оставался рядом со мной. Если я забуду, он напомнит мне обо всем. От скудных воспоминаний мне лучше не становилось, но когда я узнавала, что он все это время был рядом и ухаживал за мной, я чувствовала себя… Мне хотелось плакать.
Норман, глупый боец, продолжал сопротивляться издевателям. Каждый раз его возвращали избитым и покалеченным. Он считал это проявлением свободы: сражаться с ними и выказывать неподчинение. Издеватели долго с ним не возились. Однажды они вернули его с укусами. Для Нормана начались настоящие мучения.
Он лежал на полу и страшно кричал. Его крючило от боли. Пальцами он впивался в пол и сдирал кожу до крови. Укушенная рука опухала. Обезумев, Норман начал пытаться отгрызть ее. Я испугалась, что он мог навредить себе, и заставила выпить себя. Пока я слабела, Норман исцелялся. Но ему оказалось мало крови. Он кусал шею, плечи, руки, грудь. Хотел высосать из меня жизнь до последней капли. Я видела его лицо, оно становилось мутным. Когда я услышала его крик, то потеряла сознание.
Мне думалось, боль больше не вернется ко мне. Находясь во мраке, я чувствовала облегчение, но сердце опять билось и будило меня сквозь сон. Норман держал меня на руках и ждал, когда я проснусь. Я не успела открыть глаза, как он слезно принялся просить прощения. Сколько мы жили вместе, а он оставался все таким же смешным и глупым.
— Ты мертвец. Мертвецы убивают живых.
— Но я не могу так поступить с тобой. Маленькая Грета, я убил тебя. Обезумел от боли и высушил твое тело.
— Норман.
Я коснулась губами его щеки, и он наконец-то замолчал.
— Ты убьешь нас.
— Нет, Грета, я спасу тебя. Мы выберемся отсюда вместе. Туда наверх. Я покажу тебе мир. Он прекрасен. Наверху живут свободные люди. Там нет клеток. Смотри.
Норман коснулся моей головы и показывал картинки того, что видел. Он делился своими воспоминаниями. Позже он начал учить меня чтению и письму. Если я забывала, он с удовольствием повторял урок, пряча знания все глубже в память, чтобы ежедневно умиравший разум не смог стереть их. В созданной им сказке было хорошо. Я наблюдала за ярким солнцем, голубым небом и зеленым лесом. Шумели реки и пели птицы. Люди
