возводили дома, прятались в убежищах. Норману не стоило труда добраться до них. Он приблизился к дому, и мы заглянули в окно. Я думала, мы будем охотиться. Но Норман покачал головой и повел дальше в поселение. Он хотел показать, как живут люди.
Но чей-то громкий голос вытащил нас из сказки. Издеватель понял, что Норман умеет изменять воспоминания. Он хотел использовать его дар, но он сопротивлялся. Норман укусил его. Тогда издеватель схватил меня и обещал проучить его. В клетку вбежали несколько людей. Они избили его, и повели за собой в другое место.
Меня закинули в клетку к голодным мертвецам, а Нормана заставили за этим наблюдать. Он пытался от них отбиться, кусался и впивался клыками в кожу. Но они были сильнее. Издеватели переломали его. Ему только оставалось смотреть, как я угасаю и теряю сознание.
Я его не забыла. Во снах тень Нормана следовала за мной, куда бы я ни пошла. Когда мы оказывались в лесу, он был рядом. Проходил сквозь деревья и не боялся солнечного света. На свободе он избегал его, потому что мог погибнуть. Но здесь во сне нам ничего не угрожало.
— Я хочу проснуться, — сказала я. Лес никак не хотел кончаться и выбраться из лабиринта я не могла.
— Тебе будет очень больно. Сердце только начало биться.
Я приблизилась к нему и дотронулась до лица. Он был ненастоящим. Я его выдумала и таскала с собой по снам.
— Я бы не хотел, чтобы ты покидала это чудное место. Оставайся здесь. Не возвращайся.
— А ты? Я хочу с тобой!
Как бы он не этого, я просыпалась и опять оказывалась рядом с ним. Каждый день он умолял о моей смерти. Он не хотел страдать. Но каждый день испытывал мучения, и его душа становилась мягче. Норман перестал мечтать о смерти. Он наконец-то сдался.
Мы лежали на полу и смотрели на потолок. Норман больше не показывал мне картинок, хотя мне очень хотелось. Он дотрагивался до моей головы, но чуда не происходило. Сказкам наступил конец.
Однажды нас вывели в коридор вместе. Я думала, в нем загорится надежда, и он станет прежним. Но Норман шел за издевателями, ни разу не подняв головы. Нас привели на площадку в конце коридора и поставили на колени друг против друга.
— Готов, мертвец? Стирай ей память.
Руслана вскричала от моего страшного воя в памяти. Она уже отпускала меня, но я успела подсмотреть, что случилось до крика. Я, черноволосая девушка с красными глазами, пожирала от голода вампира. Руслана и это успела увидеть. Она отошла, смотря на меня испуганными глазами, и убежала вон. Роберта громко рыдала, сидя на полу возле меня. Истомина с Чеславой сидели за столом с бледными лицами. Тельман, сжавшись, спрятался в углу.
— Зря. Зря вы это сделали, — со страхом сказал он.
Мрака в доме не было.
Глава 15
После того, как происходит что-то плохое, кажется, что невозможно вернуться к прошлой жизни. Произошел взрыв и уничтожил все. Никто не смог устоять на ногах.
Стало так страшно. Отовсюду я ощущала опасность. Каждый хотел причинить мне боль. Они скрывали злобу за масками добра. Посмотри на них. В каждом живет демон. Я боялась всех и пряталась в спальне под одеялом. Закрыла все окна в доме, но не чувствовала себя в безопасности. Я пряталась и зарывалась, пока вдруг в памяти не всплывала другая я.
В одном теле уживались две личности. Прежняя — непуганая, привыкшая к боли, молчаливая и согласная. Вторая — новая, которую создал вампир Норман. Он научил ее бояться, сопротивляться и быть человеком. Две стороны воевали друг против друга. Из-за вражды я никак не могла уравновесить их силы.
Следующий шок я испытала, когда осознала, что меня как таковой нет. Я — это кто-то другой с чужими знаниями и воспоминаниями. У меня не было своего прошлого. Ни семьи, ни родителей, даже собственных мыслей нет. Я слышала разговоры своих личностей. Внутренний голос раздвоился. Один был грубым и жестоким. Второй — мягким и теплым. Он верил в меня, обещал, что мы справимся.
Но я поняла, что схожу с ума, когда прежняя я позвала нас домой…
Что случилось дальше, я не помнила. Я кричала и вырывалась. Меня кто-то держал. Я вцепилась ему в руку и укусила до крови. Этот кто-то обернулся волком. Я завизжала и потеряла сознание. Очнулась в своей кровати. Рядом сидела Роберта и мокрым полотенцем вытирала мне лоб. Я расплакалась. Хотела спрятаться от нее, но она не позволила. В дверях стоял Нестор с перевязанной рукой.
— Ты уже дома. Куда ты пытаешься сбежать?
— Я просто схожу с ума, — ответила я ей.
— Знаю. Это не первая истерика.
Я отвернулась от них.
— Грета, придется принять то, что есть.
— У меня ничего нет. Даже имени. Я никто.
— У тебя есть имя, Грета. Не мучай себя.
Становилось темнее, и я погружалась во мрак. Во снах приходили забытые воспоминания. Они тревожили меня. Норман тоже там был. Он метался по клетке, бубнил о свободе и продолжал мечтать. Сломанные кости и кровь на одежде не могли убедить его в обратном. Это всего лишь тело. Раны заживут, но победа останется.
— Я говорила. Хватит бороться. Норман. Прими боль.
Но я не могла до него достучаться.
— Птица, выращенная в неволе, не знает, что умеет летать.
Глупый вампир убеждал, что нельзя подчиняться тиранам.
— Мне есть за что бороться. Я не пощажу своей жизни ради спасения других.
— Хватит. Смирись… Не мучай себя.
Но это уже был не сон. Слова эти говорила не я, а Нестор.
— Серьезно, хватит мучиться. Вальтер вздыхает о прошлом, теперь ты. Но это прошлое, оно ушло. Пока ты думаешь о прошлом, не заметишь настоящего. Разве мало того, что ты приобрела? У тебя есть друзья, которые не подведут. Так совсем можно перестать жить. Поэтому вставай. Я принес тебе краски.
Я взяла лист и нарисовала дерево из парка. Но вышло что-то корявое и смешное. Я теперь знала, что ничего не умела, и бросила рисовать. Я знала буквы, но с трудом их писала. Рука почти не слушалась.
— Придется заново учиться, — сказал Нестор.
Я хотела заплакать, но он не разрешил.
Когда я смирилась с собой и училась жить заново, Нестор и Роберта стали по очереди выходить из дома. Но никогда не оставляли меня одну. Кроме них никто не приходил. Роберта позже осторожно сказала, что Вальтер не может
